В одном из самых ожидаемых фильмов года — «Варкрафте» Дункана Джонса — Тоби Кеббеллу отведена центральная роль предводителя орков Дуротана. Узнавать на улице его, правда, чаще не станут — из-за motion capture. Кеббелл рассказал «Ленте.ру» о превратностях актерской профессии в эпоху технологичных блокбастеров, собственных отношениях с видеоиграми и недавнем провале «Фантастической четверки», где он играл культового комиксного злодея Виктора фон Дума.
«Лента.ру»: Вы совсем недавно уже играли роль в motion capture — шимпанзе-террориста Кобу в «Планете обезьян: Революции». А теперь орк Дуротан в «Варкрафте».
Тоби Кеббелл: Вообще, получилось забавно: так сложился график, что, как только я закончил сниматься в «Планете обезьян», сразу начались съемки «Варкрафта». Я перешел с одной площадки на другую — и на обеих работал с motion capture. Скажу сразу. Motion capture мне очень нравится. Иная актерская техника по сравнению с другими моими ролями. Нечто новое — а я люблю пробовать разное, учиться чему-то новому. На съемках «Гнева титанов» научился водить колесницу с четырьмя лошадьми. Не знаю, как теперь с пользой применить этот навык! (смеется). Вот и игрой в motion capture тоже с удовольствием овладел, было здорово.
Тоби Кеббелл
Фото: Kevin Winter / Getty Images
Насколько сложно, работая с такой технологией, передавать характер персонажа, оттенки его психологии?
Невероятно сложно. Поэтому в таком кино очень важна еще и работа художников, и специалистов по графике, которым предстояло использовать то, что мы сняли на площадке, и нарастить на этот скелет плоть. Играя в фильмах с motion capture, ты, в сущности, работаешь не на зрителя, а на парней, которые будут рисовать блеск пота на коже твоего персонажа или движение волос, когда ты поворачиваешься. Ты практически создаешь сырой материал, объем информации, который будет обработан еще сотней людей, прежде чем превратится в образ на экране. Надо быть очень внимательным к каждому своему движению, потому что компьютер сможет считать только то, что ты отыграешь. Ему все равно, был ли у тебя плохой день или случилось что-то эмоциональное (улыбается). Нужно очень осознанно подходить к каждому телодвижению — причем действовать достаточно искусно и выразительно, чтобы на это было интересно смотреть. Весьма хитрая задача. Но мы работали в тесной связке с режиссером Дунканом Джонсом и технарями из Industrial Light & Magic, что делало жизнь проще. Такое кино, как «Варкрафт», в большой степени плод командной работы.
«Варкрафт» еще и вырос из необъятного мира компьютерной игры. Что для вас Warcraft? Играли в какую-нибудь из серий?
Нет, в Warcraft не играл, хотя вообще я геймер, просто предпочитаю приставки играм для PC. Но о феномене Warcraft я, конечно, знал и много слышал. Видел, например, серию «Южного парка», посвященную игре, словом, информацией владел (смеется). Естественно, я осознавал масштаб того мира, куда мне предстояло войти. Может, засомневался бы, если бы мне предложили играть очередного антигероя, который никак не развивается. Но Дуротан — другой, он отец, вождь, лидер. Это редкая возможность для актера. А какое окружение! Дункан Джонс чего только стоит! Так что я осознавал ответственность, но она не пугала меня, а интриговала.
Джонс считает, что «Варкрафт» и другие новые фильмы по видеоиграм навсегда изменят жанр и отношение к нему. Пока кино по играм получалось, за редким исключением, так себе.
Я, конечно, прекрасно осознавал репутацию фильмов по играм. Но, честное слово, прочитал сценарий — и в нем была внятная история. Что касается моего персонажа, это история об отцовстве, о возвращении жены, о том, как личная судьба становится неотделима от судьбы клана, которая оказывается под угрозой. Сценарий открывал передо мной богатый, насыщенный, сложный мир. Мне кажется, что именно от того, насколько интересная история, зависит, хорошим ли получится фильм, каким бы ни был бэкграунд.
Кадр: фильм «Варкрафт»
Кино по какой игре вы бы хотели увидеть больше всего?
Я очень жду «Кредо убийцы» — я большой фанат Assassin's Creed, играл во все игры, начиная с самой первой версии. Мне очень интересно, каким получится фильм, пойду на первый же сеанс и наверняка буду настороже — слишком много переживаний подарила мне эта игра и ее мир. Вообще, с играми устанавливается очень плотная, очень личная связь: ты проводишь с ними по 30, 40, 50 часов времени, вкладываешь в них себя, действуешь сам, по сути проживаешь их. Вы заметили, какие крутые у современных видеоигр сюжеты? Именно качество историй из игр нужно пытаться передать на экране. Прежние фильмы по играм были сосредоточены в основном на какой-то второстепенной ерунде. На том, насколько точно у Лары Крофт торс оголен, насколько короткие на ней шорты. То есть длину шортиков выверяли до миллиметра, а про сюжет даже не задумались. Как так? (смеется) Как будто игра цепляет только тем, что в ней секс-бомба задает жару самураям! Но такой подход не учитывает самого опыта гейминга — ведь на самом деле прелесть переживания игры в том, что ты своими действиями развиваешь историю. Даже когда я играю во что-то типа Call of Duty, где толком сюжета нет, я мысленно достраиваю его — каждое действие наполняется смыслом. А Fallout, где у тебя полная свобода действий и каждый шаг открывает сотни потенциальных развилок? Так что нам нужно стремиться именно через сюжеты, через их развитие, пытаться передать обаяние видеоигр. Поэтому насчет «Варкрафта» я не сомневался — в истории я был уверен на все сто.
Вы мысленно сравнивали этот проект с «Принцем Персии», где в свое время тоже играли?
Не пришлось. Когда оказался на площадке «Принца Персии», то недоумевал. «Это же по игре! У моего героя в ней американский акцент, зачем нам менять его на английский? А зачем так сильно менять его характер?» Но что-то изменить не мог. Сниматься в «Принце Персии» для меня лично было здорово — я научился ездить на лошади, у меня был крутой костюм, мы снимались в прекрасных местах по всему миру. Фильм, конечно, вышел не очень — не передавал не только опыт игры в Prince of Persia, но и мой опыт съемок в нем.
Вы работали со многими именитыми режиссерами — от Гая Ричи и Шэйна Медоуза до Стивена Спилберга и Ридли Скотта. Чем запомнился Дункан Джонс?
Знаете, что я заметил? Дункан похож на всех хороших режиссеров, с которыми я работал, одним — и это прекрасный индикатор режиссерского уровня. Он досконально знает кино, которое снимает. Он не монтирует, образно выражаясь, фильм прямо на площадке, не пытается что-то перепридумывать на ходу. Джонс знает, чего хочет от каждой сцены, знает, когда важно сказать «да», а когда — «нет». Вообще, больших режиссеров отличает умение говорить «нет». Не люблю подобные сравнения, потому что они немного дешевые, но режиссеры похожи на игроков в покер. Хорош не тот, кто умеет рисковать и идти ва-банк, а тот, кто понимает, когда карта не легла и нужно пасовать. С режиссерами то же самое — и Дункан один из самых понимающих людей, с кем я работал. А еще с ним просто здорово проводить время.
Тоби Кеббелл в фильме «Планета обезьян: Революция»
Кадр: фильм «Планета обезьян: Революция»
Те, кто помнит вас по большим, часто главным ролям в английских фильмах и сериалах, наверняка скучает по ним. Ведь видеть на экране именно вас в фильмах вроде «Планеты обезьян», «Варкрафта», «Фантастической четверки» толком не получается. Сами не скучаете по проектам более независимым, но требующим иной актерской отдачи?
В каком-то смысле, конечно, скучаю. Другое дело, что я оказался в странном, промежуточном положении — я востребован в Голливуде, но миллионы, полагающиеся звездам, мне здесь никто не платит, поэтому не считаю себя звездой. А в независимое кино меня тоже толком не зовут, наверное, ошибочно полагая, что у меня заоблачные гонорары. К тому же независимый режиссер обычно предпочитает задействовать совсем неизвестного актера в надежде открыть его и привлечь внимание к фильму. Мне остается только открыть свою продюсерскую компанию, чтобы запускать самому интересные проекты со своим участием, — о чем я уже подумываю. Ну и еще играть в фильмах вроде «Варкрафта» и «Планеты обезьян» с тем же рвением, с той же подготовкой и глубиной, что и в каком-нибудь авторском кино. Попутно ты как актер столько всего узнаешь и осваиваешь, что это в любом случае полезный и правильный опыт.
Как показывает случай «Фантастической четверки», не всегда актерской самоотверженности хватает, чтобы помочь фильму.
Да, вынужден согласиться — но с «Четверкой» слишком много всего пошло не так. Хотя на площадке, во время съемок, предугадать, что фильм не получится, было невозможно — казалось, все в порядке, все выкладываются. Но потом продюсеры, режиссер, студия начали стремительно отдаляться в понимании того, каким должен быть фильм.
«Варкрафт» выходит в российский прокат 26 мая