Общественники бьют тревогу по поводу ситуации в женском изоляторе Москвы. В одной камере — 54 арестантки, даже на полу приходится спать по очереди. В Федеральной службе исполнения наказаний проблему признают. Столичные СИЗО заполнены на треть больше положенного, несмотря на сокращение числа арестов по решениям судов. «Лента.ру» сравнила условия российских и европейских тюрем.
Яблоку негде упасть
«СИЗО номер 6 — это если не ад, то что-то к тому уже близкое. 43 места в камере. Сколько арестанток? Одна из девчонок с юмором: "а как за 50 переваливает — считать перестаем!" Женщины спят на полу. В проходах между кроватями, у стен, в невозможно душной и кишащей тараканами кухне у скамеек», — пишет на своей странице в Facebook Анна Каретникова из московской Общественной наблюдательной комиссии.
«Дикие, чудовищные условия содержания женщин. Они не должны спать на полу. По ним не должны бегать тараканы. Это матери, сестры, жены... бабушки даже иногда. Может, они что-то совершили, может — нет. Но зачем так издеваться-то над ними? Что-то я не видела в УК такой меры наказания как "два года спать в проходе между кроватей с тараканами"», — возмущается представитель ОНК.
По ее словам, перелимит в отдельных камерах достигает 70 процентов. «Женщины по очереди, в отличие от мужчин, не спят, потому что не могут договориться между собой», — отмечает она на сайте организации «Русь сидящая». Помимо женского изолятора, напряженная ситуация в «Матросской тишине» и СИЗО номер 3.
«Сотрудники изоляторов выкручиваются кто как может. Вот в СИЗО-5 (Водник) наваривают дополнительные шконки. Ситуация просто анекдотическая: раскладушки закупаются по дешевке, очень быстро приходят в негодность, а на их ремонт деньги в бюджете не предусмотрены!» — рассказывает Анна Каретникова.
В столичном управлении ФСИН признают переполненность изоляторов. Но не считают себя виноватыми. «Это даже не наша проблема: суды выносят решения об аресте, мы их выполняем — принимаем арестантов. А что нам остается делать?» — заявил «Ленте.ру» сотрудник ведомства.
Сейчас в столичных изоляторах, рассчитанных на 8667 мест, находится почти 12 тысяч человек. Только за месяц прибавилась сотня арестантов. Если в конце марта временно исполняющий обязанности начальника УФСИН по Москве Максим Залесов говорил об 11 800 заключенных, то уже по состоянию на 8 апреля ФСИН доложил об 11 909.
В 2014 году перелимит составлял 23 процента, в этом году уже достиг 30 процентов.
Фото: Антон Белицкий / Russian Look
Нормы соблюдаются только в спецблоке «Матросской тишины», где сидят по громким делам, и в СИЗО «Лефортово», относящемся к ФСБ.
Общественники направили жалобу в прокуратуру. Предстоит проверка.
Во ФСИНе надеются на строительство нового изолятора в Троицке на две тысячи мест. Это частично решит проблему переполненности.
Уполномоченный по правам человека в Москве Татьяна Потяева считает, что ситуация изменится, если суды чаще будут использовать альтернативные меры пресечения для обвиняемых в нетяжких преступлениях. «Надо применять домашний арест для москвичей, которые совершили не столь серьезные проступки», — заявила она на пресс-конференции в Москве в конце марта.
По данным председателя Мосгорсуда Ольги Егоровой, московские суды в минувшем году реже отправляли фигурантов уголовных дел в СИЗО. Число арестов сократилось на четыре процента: из почти 14 тысяч ходатайств об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей были удовлетворены 12 758.
Фото: Комсомольская правда / Russian Look
В очередь!
Общественники обращают внимание и на другую проблему, вызванную переполненностью московских изоляторов: следователи и адвокаты не могут встретиться с заключенными.
«Дикие очереди следователей и адвокатов на вход. Чаще это бывает к концу месяца. Хуже всего ситуация — в печально известном СИЗО-6», — указывает на своей странице в Facebook Анна Каретникова.
«Тогда я застала крик и практически драку в очереди в бюро на проход в следственные кабинеты. Как мне пояснили, это еще была несерьезная драка — ну, заехала женщина сумочкой мужчине по лицу... Бывает куда хуже. В одном СИЗО есть деловитый узбек. У него покупают места, по слухам, в очереди и адвокаты, и следователи. Он занимает очередь, потом — продает. Смешно, что даже и следователи вынуждены играть по его правилам», — делится своими впечатлениями представитель ОНК.
По ее словам, из-за очередей тысячи подозреваемых и обвиняемых лишаются юридической помощи. «Какой адвокат по назначению попрется в СИЗО? Он что — идиот? Как "редкая птица долетит до середины Днепра" — редкий адвокат вообще в СИЗО доберется», — негодует общественница.
Адвокат Елена Романова с беспрецедентными очередями в женский изолятор столкнулась только в этом году. По ее словам, приходится записываться за неделю. «Если хочешь попасть в изолятор, то неделю проводишь без сна, все время проверяешь список», — призналась она.
Следственный изолятор номер 4 УФСИН по Москве. Фото: Юрий Мартьянов / «Коммерсантъ»
— На дверях СИЗО висит обычный листок А4, куда адвокаты или родственники заключенных вносят свои фамилии. Потом на протяжении нескольких дней список приходится сторожить, потому что, бывает, рвут листок. Тогда очередность восстанавливается по фотографиям старого списка, либо же добровольцы сутками сидят в машинах рядом с изолятором и следят за дверью, — рассказывает адвокат.
Максимально проходят в СИЗО №6 30 человек в день, а кабинетов всего 13.
— Прежде не было этих безумных очередей. Можно было спокойно прийти в изолятор в 11 часов утра и максимум через полтора часа попасть к подзащитному. Тюрьма переполнена. Следователи и мы находимся в одинаковом положении. Хотя у них есть небольшое преимущество: они могут через администрацию бронировать кабинеты, — говорит Елена Романова.
Адвокат Кирилл Бельский рассказал «Ленте.ру» про обычный порядок своего прохода в СИЗО «Лефортово». Накануне или за пару дней в изоляторе вносишь свою фамилию в список посещений.
— Вот ты приезжаешь, а тот список, куда ты записывался — порван, висит новый, а там тебя нет. Обычно адвокат приезжает к изолятору к 7:30 утра и больше никаких других дел на этот день не планирует, потому что можно прождать заветный кабинет для свиданий до обеда. Кабинетов мало, желающих попасть туда много. Порой прибегают адвокаты, игнорирующие составленные их коллегами списки, пытаются пройти без очереди. Начинаются скандалы, визги и истерики — и это нормальная рабочая атмосфера в предбаннике следственного изолятора. В 9 часов открывается окошко, через которое адвокат вручает сотруднику СИЗО так называемое требование, запрос на свидание с заключенным, — рассказывает он.
Новая камера в следственном изоляторе номер 2 . Фото: Алексей Куденко / РИА Новости
Комната для свиданий — стол и два стула. Осуществляется визуальный контроль через окошко в двери или видеокамеру — чтобы адвокат не передал клиенту ничего запрещенного.
— Теоретически считается, что нельзя прослушивать содержание разговоров адвоката и его подзащитного, потому что это адвокатская тайна. Но не секрет, что ведется и аудиоконтроль в оперативных целях, содержание этих разговоров никогда не приобщат к уголовному делу как доказательство, но оперативники могут их прослушать и необходимую информацию получить, — рассказывает Бельский.
По его словам, «в некоторых изоляторах достаточно демократичные порядки: позволяют адвокату и клиенту отойти к окошку и пошептаться на ушко». «В других, где строго соблюдаются правила, не разрешают передавать друг другу записи, документы, переписываться, шептаться. В Лефортово с этим очень жестко, и не получается переговорить конфиденциально», — объясняет адвокат.
По мнению Бельского, главное отличие европейских тюрем от российских заключается в том, что там больше ориентированы на людей. Там задача, чтобы заключенный не сбежал, а не в том, чтобы искусственно создавать оперативное давление на него. В российских тюрьмах могут, например, заключенного ограничить в лечении, свиданиях с адвокатом или родственниками, посадить в одну камеру с опасными преступниками, туберкулезными или ВИЧ-больными.
Четыре презерватива в месяц
Российский юрист может свободно попасть в любую европейскую тюрьму, сообщил «Ленте.ру» адвокат Руслан Коблев. И рассказал о своем посещении следственного изолятора в Вене.
Фото: ORF
В здании СИЗО также находится уголовный суд и прокурор, у которого российский адвокат может за один день получить разрешение на посещение подзащитного при наличии копии удостоверения с переводом. В российский изолятор иностранному адвокату теоретически попасть можно, но практически нереально. «Мы несколько раз пытались провести иностранного адвоката, это очень сложная процедура. Нужно обращаться к администрации, которая отсылает к следователю. Может уйти 2-3 недели на согласование», — рассказывает Коблев.
— В Мадриде мой клиент плавал в тюремном бассейне и учил испанский. Сказал утром: хочу учить язык, вечером ему уже дали самоучитель. Но это столица, а если тюрьма где-нибудь в регионе, то там, конечно, похуже условия, — добавил адвокат.
В центральной тюрьме «Сото Дель Реал» есть прачечная и парикмахерская, предоставляющие заключенным услуги бесплатно. В местном магазине можно отовариться на 65 евро в неделю, — сообщает сайт «Тюрьма и жизнь за решеткой». Местный контингент может заниматься в компьютерном классе, рисованием, художественной лепкой, вышиванием и шитьем мягкой игрушки. Материалы для работ бесплатно предоставляют благотворительные фонды.
Фото: Pablo Blazquez Dominguez / Getty Images
На завтрак подают сосиски, жареный бекон, сыр, тосты, йогурт, соки, чай или кофе. Большой популярностью пользуется паэлья. Также на обед предлагается дорада, запеченная говядина, тушеные баклажаны. Плюс к этому многочисленные виды салатов и фрукты. Это так называемое стандартное меню. Но есть вегетарианское, мусульманское и иудейское.
Для интимных свиданий с супругой тюремные власти выдают заключенному четыре презерватива в месяц.
В европейских тюрьмах и в Объединенных Арабских Эмиратах, где бывал Коблев, условия содержания зависят от статьи обвинения. По экономическим делам, как правило, отношение к заключенным более снисходительное. Они имеют право свободно передвигаться по холлу, где расположен тренажерный зал, библиотека, телевизор, а на ночь их закрывают в двухместной камере. Как и в российской тюрьме, у заключенного есть право покупать продукты в местном магазине.
Важное отличие от российского изолятора — телефон-автомат в заграничных тюрьмах. Заключенный может свободно звонить куда угодно. Разрешается и переписка. Мобильного телефона и интернета в СИЗО нет. Жена, дети, родственники и знакомые могут посещать заключенного хоть каждый день и общаться с ним по телефону через стекло. Никаких очередей, давки. На все формальности минут 20 уходит, говорит Коблев.
По его словам, еще один ключевой момент — чистый туалет. В российских — до сих пор просто дырка в полу.
В Италии, которая победнее Австрии, тюрьмы не лучше российских, поделилась своим мнением местный адвокат Татьяна Рябченко. «Итальянские — тоска и безысходность», — призналась она в Facebook.
«Не все европейские тюрьмы лучше российских. Вчера была в тюрьме Виджевано недалеко от Милана: та же убогость, отчаяние и серость. Ужасные ощущения. Хотелось уйти оттуда как можно скорее. Или в австрийских тюрьмах евроремонт, светло, чисто и уютно?! Тогда, конечно, лучше там отсиживать свой срок, особенно если ты невиновен», — отметил миланский адвокат.