Кто в лесу хозяин Потомственный лесник Александр Макаров о дачниках, экологах и сбежавших кабанах

В госпрограмме по лесному хозяйству до 2020 года в ближайшее время произойдут значительные изменения. По мнению многих экспертов — к худшему. Финансирование сокращено с 32 миллиардов до 29 миллиардов рублей. Из лесных массивов будут извлекать больше прибыли. А сибирскую тайгу вдали от населенных пунктов, похоже, отдадут на «самосожжение». О социальных гарантиях и достойном заработке для российских лесничих речи вообще не идет. В среднем по стране работники отрасли получают 19,5 тысяч в месяц. Потомственный лесничий Александр Макаров из подмосковного Хотьково рассказал о том, чем сегодня живет русский лес и кто в нем хозяйничает.

Религиозный лес

У всех лесов есть хозяин. На 99,9 процента это государство. Где-то еще имеются участки, которые на учет как леса не поставлены. У нас тут неподалеку есть небольшой. Он числится сельскохозяйственной землей. Раньше в совхозные леса входил. А потом завис в непонятном состоянии. Но это все мелочи, кусочки.

Сейчас ведется работа, чтобы такие участки, расположенные в черте поселений, поставили на учет как городские леса. Правда, муниципальные власти порой говорят, что это «кустарниковая растительность». Из елей столетних! Пока эти земли «кустарниками» остаются, их можно продавать под индивидуальное жилищное строительство.

Около 20 процентов всех российских лесов переданы в аренду. Так, например, Сергиево-Посадское лесозаготовительное предприятие арендует леса в Ярославской и Владимирской области, где проводит весь комплекс мероприятий: вырубает делянки, сажает, ухаживает за посадками. На арендованном лесном фонде проще и дешевле работать лесопользователю, чем отдельно покупать делянку на аукционе.

Некоторые леса находятся в бессрочном пользовании. Например, у Университета леса в Щелковском районе. Там их учебная база.

В Московской области арендованных лесов совсем немного. В основном они используются под рекреационные цели. Есть и те, кто арендуют леса под религиозные цели. К примеру, Троице-Сергиевой лаврой.

Еще бывает краткосрочная аренда для ремонта и обслуживания каких-либо линейных объектов: железной дороги, высоковольтной линии, нефтегазопровода. До года.

Но отмечу, что посещать леса — святое право любого гражданина Российской Федерации. Арендаторы не могут закрывать туда доступ грибникам и просто любителям прогуляться по дебрям.

Где под грабли, а где дебри

Привозил как-то своего родственника из Костромской области, и он удивился тому, какого качества у нас вырубки в Подмосковье. Вот, к примеру, на тех участках, где деревья были повреждены жуком короедом, мы все заставляем под грабли убирать. Гость посетовал, что в костромских краях он такой чистой работы не видел.

Есть, конечно, инструкция, допускающая до пяти кубометров порубочных остатков. Главное, чтобы они не мешали дальнейшей работе по лесопосадке. Но у нас в Хотьковском лесничестве все остатки подчистую сжигаются. А по-другому в очагах поражения короедом-типографом нельзя. Все делянки затем пашутся и засаживается новым лесом.

У нас полно высоковольток, под которыми делаются вырубки организациями, привлеченными МОЭСК и ФСК. Но, к сожалению, часто работы ведут с нарушением правил пожарной безопасности. Нам приходится возбуждать административные дела и наказывать их. А штрафы для юрлица от 500 тысяч рублей.

Как гаишники

В Московской области с финансированием лесного хозяйства ситуация лучше, чем в соседних регионах. Областное правительство уделяет нам внимание. Деньги выделяются из подмосковного и федерального бюджетов. Снабжают техникой. Может быть, хотелось бы и большего (только четверть необходимого обмундирования выдают), но на нашем уровне особо и жаловаться нечего. Есть пожелание об увеличении штата лесной охраны на местах.

Народу, правда, маловато. Хотьковское участковое лесничество — почти 12 тысяч гектаров. А работают три человека. Есть, где на 25 тысяч гектаров — четыре человека.

Инспектор у нас зарабатывает примерно 22 тысячи. Помощник лесничего — 25. Ну и я, как лесничий, получаю в районе 30 тысяч рублей.

В советское время в этом же лесничестве было 35 человек. Лесничий, помощник, два мастера, бухгалтер, водитель, лесорубы. 12 лесников на 12 тысяч гектаров. У каждого свой «обход» — участок. Там лесничий и жил. Местные знали, что вот тут лесник — под боком. К нему можно обратиться, чтобы дрова выписать и так далее. В прежние времена была конюшня. 12 лошадей. Свой конюх.

Сейчас за нами оставили только надзор и контроль, хозяйственной деятельностью не занимаемся. Грубо говоря, как гаишники. В нашем лесу проложено семь маршрутов патрулирования (все вместе — более 240 километров). Ежедневно мы проезжаем минимум по одному из них. Еще есть множество другой полевой работы, связанной с надзором. Подрядные организации проводят рубки ухода в молодняках — их нужно проконтролировать.

Проверяется ход противопожарных мероприятий по прокладке минерализированных полос. Смотрим за местами отдыха. Когда рубятся делянки, приглядываем за санитарной очисткой и так далее. Бумажной работы тоже хватает. Плюс звонки, поступающие на горячую линию порой по самым пустякам, а реагировать надо на все и вовремя.

«Бывает, лишнего примут»

Особых проблем с охотниками в Хотьковском лесничестве не возникает. Хотя на открытии сезонов они, бывает, лишнего примут. Могут какой-то знак расстрелять, но это редкость А насчет «воздушек»… Около платформы «Абрамцево» поставили плакат красивый, экологической направленности. Прямо на вырубке. Сейчас он весь изрешечен пневматикой, и это печально.

Кабанов в последнее время стало меньше. Пару лет назад прошла африканская чума свиней. В соседнем лесничестве на делянке, где вырубали кустарники между посажеными елками, рабочие наткнулись на целое стадо мертвых кабанов.

И еще проблема. В Пушкинском районе по границе с Сергиево-Посадским не много лесов. Больше полей, деревень и дач. Там поставили подкормочные площадки. Нашли спонсора с карамельной фабрики. Он эту карамель и возит. Переманили наших кабанов. Где им, бедным, там места хватает в узких пролесках? Да еще полиняли жуть как от этой карамели.

А так в нашем лесничестве все имеется: кабаны, лоси, зайцы и лисы. Пару лет назад было сообщение, что в Сергиево-Посадском районе видели медведей. Нас предупреждали. Ведь они могут за день пройти 30 километров. Но кто их там видел и есть ли они сейчас? В районе Хотьково медведей точно нет никаких.

Зверю, конечно, туго. У многих теперь ружья за 150 тысяч рублей и дороже, снегоходы, вездеходы, и не все охотятся по правилам. Мы только просеку расчистим для пожарных нужд, они сразу ее разобьют так, что никто больше не проедет. Не успеваешь просто за этим уследить. Пока на одном конце разбираешься с дачниками, на другом кто-то устраивает покатушки.

Зазаборье

Проблемы с заборами начались, когда бывшие сельскохозяйственные поля отдали под застройку. Мы, лесники, зачастую и сами теперь не можем в лес попасть. Там, где проезжал раньше по полевой дороге, — одни заборы и дачи. Буферной зоны никакой. Ничего. Заборы вплотную к деревьям стоят.

В советское время старались оставлять хоть метров десять между участками и лесом. Чтобы можно было обойти, объехать. Сейчас вплотную. Как есть по кадастровому участку.

Здесь рядом построили «Абрамцевские дачи». Более 900 участков. Последнее поле отдали под это.

И теперь, чтобы попасть в конкретный квартал лесной, нужно ехать в обход. Огромные крюки закладываем, по 10 километров.

О пожарной безопасности вообще никакой речи нет. Не дай бог лес загорится. Как в Луховицах в 2010-м. Лунный ландшафт здесь будет. Сгорит все начисто.

Наш совхоз Хотьковский, а точнее его нынешние собственники, решили, что заниматься сельским хозяйством невыгодно. У этих ребят и без того много совхозов. А здесь земля дорогая. И ее распродали под дачи.

Трудности у них возникли только в районе памятника культуры «Древний город Радонеж». Об этом и «Лента.ру» писала. Не получилось также в одном местечке, где все сошлось: тропа Сергия Радонежского, высоковольтка и газопровод.

Материалы по теме:

Распродажа скрепКак заповедные радонежские земли пустили под дачные участки

23 мая 2015

И, главное, рядом два совхоза: «Васильевский» и «Зубцовский». Им почему-то выгодно заниматься сельским хозяйством. Там сеют и пашут везде.

«Экологи бывают разные»

Только в одном месте «зубцовские» отдали землю под дачи. Гектара три. Неудобно как-то для них расположена и потому не использовалась.

Поле там заросло березняком, под которым елки самосевом — рядком. И вот заявляются какие-то экологи. Мол, лесники продали посадку еловую под дачи (а там до наших границ еще порядочно). И потом в блогах писали, что за взятки... Что на это сказать, только в суд подавать за ложь остается, но у нас забот и без того хватает

Здесь через дорогу от лесничества тоже лес. Но это не Лесфонд, а муниципальная территория. У них этот лес числится кустарником. Один человек на полянке за ним купил участок, построил дом и, чтобы осталась полоска леса между ним и дорогой, выкупил еще и его у муниципалов. Он лесной участок этот не огораживает. Люди там по-прежнему могут ходить, грибы собирать. То есть постарался человек сделать не только для себя.

Мы подавали пару лет назад данные о полях, которые зарастают деревьями и не используется по прямому назначению. Как я понимаю идея была передать такие участки в лесной фонд, но не так просто лишить собственности даже нерадивого хозяина.

Экологи бывают разные. Есть те, кто не только жалуется, но и работают. К примеру, в Greenpeace есть добровольные пожарные дружины, которые реально помогают тушить лесные и торфяные пожары, предотвращают палы сухой травы в разных регионах страны. В эти дружины входят настоящие альтруисты. Я лично знаю таких.

Бесславные дачники

Дачники у нас не любят устраивать компостные кучи у себя на участках. Делают их в лесу. Обрезают сухие ветки у яблонь и кустарника, сносят их за ограду. Если участок напрямую прилегает к лесу, то там святое дело поставить сортир. Все это, кстати, наказуемо.

У нас 638 садовых товариществ в районе. Хотя сейчас еще больше, наверное. ДНТ (добровольные некоммерческие товарищества) плодятся как грибы после дождя. Мы ходим туда по субботним дням, когда еще кого-то можно застать. В будни — бесполезно.

За самовольный захват лесного фонда для физлица предусмотрен штраф от 20 тысяч до 50 тысяч и предписание об устранении нарушений. Либо он добровольно протокол подпишет, либо мы по почте вызываем его для составления протокола. Если он не приезжает, оформляем все самостоятельно. Высылаем потом по почте штраф.

«Мне председатель сказал, что есть пятиметровая буферная зона до леса, на которой можешь еще что-то делать». Какой председатель? Что за чушь? Есть пятиметровая зона от СНТ до леса, которую товарищество свято должно содержать в чистоте. Сухая трава и ветки должны там убираться. Под грабли.

Туристы в розыске

Много народу приезжает в наши края в районе Морозово и Филимоново. Уже отрегулировали вопросы с большими группами, которые ежегодно собираются в одно и то же время. По восемьсот человек даже. Они заранее предупреждают о своих слетах, и мы все контролируем. Костры если нельзя разводить, то берут с собой газовые плитки походные. Мусор не оставляют.

Но иногда приезжают, конечно, всякого рода неформалы. Хиппи вроде бы, типа «дети земли», но на природу им плевать. В прошлом году прогулялся мимо такого лагеря на двести человек, и, похоже, там наркотики даже употребляли. Вызвал полицию. В пять утра приехал ОМОН из Сергиево-Посада, разобрались. Трое, оказывается, находились в федеральном розыске. Один — за то, что поджог пост ГИБДД. Там, кстати, был и этот известный нынче «художник» Павленский.

Елки старше 100 лет больше потребляют кислорода, чем отдают. Они ослабевают и подвержены болезням. В Подмосковье из-за обилия особо охраняемых земель, где нельзя проводить вырубки, жук-короед уничтожает леса гектарами.

Фото: Сергей Лютых

Мы не против того, чтобы люди у нас отдыхали. Но нужно все делать по-человечески, культурно. На той полянке, где разводится костер, надо удалить сухую траву. И вообще, желательно в радиусе двух метров от огня землю минерализовать. То есть перекопать ее, сам костер разместить в ямочке. Взять с собой большой запас воды на всякий случай. Углей ни в коем случае не оставлять. Заливать их и закапывать.

А некоторые разведут огонь прямо под сосной. Говорю, вы чего делаете? Тут на земле подушка из хвои. Ведь она вспыхнет сейчас. И еще там же корень этой сосны. Если его пережечь, то она упадет вскоре, и уже такой красоты здесь не будет.

Рюкзак с дровами

По закону получается так, что турист должен нести с собой дрова в рюкзаке. Если даже лежит какая-то сушина. Ветка толстая с дерева упала. Вот пока она лежит в государственном лесу — это государственная ветка. Как только турист ее поднял, использовал для себя, так сразу государству нанес ущерб. И ответственность вплоть до уголовной, если дрова эти тянут больше чем на 5 тысяч рублей.

Это все, конечно, маразм. И, насколько я знаю, в Госдуме готовятся поправки в этом отношении. Турист не может тащить с собой в лес дрова. Понятно, когда приезжают группы по сто человек и больше, они заказывают себе целыми машинами.

Для небольших групп же всегда хватает упавших деревьев, сухих веток.

И ведь за каждой веткой все равно не уследишь. Летом население нашего района увеличивается с 200 тысяч до 1 миллиона 200 тысяч человек.

Лесная семья

У меня по отцовской линии бабушка в лесу работала. На питомнике. Во время войны лес валила для фронта. Дядя работал в лесничестве. Брат двоюродный — в охотхозяйстве.

Мать трудилась с 1961-го по 2015-й. Сейчас на пенсии. Ей до пятидесяти пяти лет стажа не хватило пары месяцев. С 1973-го работала здесь в Хотьковском лесничестве. До этого в соседнем — Алексеевском.

С 1996-го по 2007-й я работал в лесничестве. Потом ушел в другую структуру. Был директором филиала страховой фирмы в Дмитрове. В 2012-м вернулся. Жена забеременела. Хотели, чтобы я работал поближе к дому. В более спокойном графике. А вышло, что все равно провожу на участке каждый день с утра до ночи. С 2001 года в лесничестве, и жена моя работает.

Горе подряда

С участниками конкурсов бывает беда. Пришла фирма из Владимира и выиграла тендер по прочистке квартальных просек. Они цену снизили на треть. А та компания, которая до того выигрывала и работой занималась, — настоящая, лесная. Не смогла она это предложение перебить.

В итоге владимирские прочистили в одном месте четыре километра. В другом — три. И говорят: «У нас деньги кончились, мы поехали во Владимир газоны стричь. Там больше платят». А выиграли они восемьдесят километров.

Ну ты сразу тогда откажись! В лесу легких денег нет.