Яркая и харизматичная Ирина Хакамада возглавила московский список «Партии роста» на думских выборах. По ее собственным словам, она займется защитой малого бизнеса. Для партийцев это отличное приобретение, полагают эксперты. Но что скрывается за планами Хакамады вернуться в политику: агония правых демократических сил или все-таки их перерождение? «Лента.ру» разбиралась в причинах и последствиях, пожалуй, главного политического камбэка сезона.
Один из близких сподвижников Хакамады по СПС — Борис Надеждин, также идущий от «Партии роста» не только в Госдуму, но и в Мособлдуму, — уверяет, что для него стало большой неожиданностью решение Ирины Муцуовны вернуться в политику.
«Мы не обсуждали с ней это, поскольку не виделись на съезде ["Партии роста"], а строить какие-то гипотезы не хочу. За последний год я разговаривал с ней накоротке раза два или три и представить себе, что она вернется опять в политику, был совершенно не готов, потому что из ее уст я слышал весьма скептические оценки шансов на участие в выборах», — говорит Надеждин. По его словам, ему самому интересно, «что там изменилось», но видеть старую знакомую в партийных рядах политик рад.
Успешная проигравшая
Ирину Хакамаду можно смело отнести к старожилам российской политики: она депутат Госдумы трех созывов, в парламент пришла еще в начале 90-х, на волне демократических перемен. Сразу после проигрыша на выборах-2003 «Яблока» и СПС, где Хакамада была сопредседателем, она заявила, что партии не имеют перспектив в России по отдельности и потому должны объединиться.
Причем не просто друг с другом, но и с остальными демократическими силами под руководством новых лидеров и с «подтягиванием более массового финансирования со стороны гражданского общества». Вместе с другими сопредседателями СПС — Борисом Немцовым и Анатолием Чубайсом — она взяла вину за поражение на себя и ушла в отставку. А сразу после этого участвовала в выборах президента РФ. Она объясняла это желанием «показать и Кремлю, и президенту, что мы живые, мы шевелимся, мы общаемся, у нас есть свой избиратель».
И набрала почти четыре процента голосов.
Ирина Хакамада на съезде «Партии роста»
Фото: Глеб Щелкунов / «Коммерсантъ»
Позже она была председателем партии «Наш выбор», которая в конце 2005 года вошла в «Народно-демократический союз» Михаила Касьянова — и снова собиралась участвовать в думских выборах, а также приложить руку к выдвижению единого кандидата от демократов в президенты в 2008 году. Когда из этой затеи ничего не вышло, Хакамада заявила о своем уходе из политики.
Благо чуть раньше она уже начала писать книги («Sex в большой политике», «Success в большом городе»), создавать свою линию одежды ХакаМа, а также давать женщинам мастер-классы о том, как стать успешной. Даже снималась в кино, напрочь выпав из политической жизни страны.
Правда, мелькала время от времени на прямых линиях Путина, задавая ему каждый раз все менее каверзные вопросы. Стоит вспомнить еще, что с 2012 года она — один из 62 членов Совета при президенте по правам человека. А в далеком 2002-м вместе с Иосифом Кобзоном вела переговоры с террористами, захватившими заложников в «Норд-Осте», и тогда благодаря их посредничеству удалось освободить трех детей.
Возвращение как часть бизнес-проекта
Что же изменилось за минувшие годы? Если судить по демократам-участникам предвыборного процесса, то, похоже, практически ничего. Условные либералы (не путать с ЛДПР) все так же разобщены и идут на очередные выборы поодиночке. В «Яблоко» вернулся Григорий Явлинский. Бывший премьер-министр Михаил Касьянов десятый год не может объединить вокруг себя более-менее значимые силы, снова разругавшись с соратниками.
Но защищать малый бизнес и попутно восстанавливать контакт с избирателями Хакамада решила вместе с Борисом Титовым, который взял на себя роль защитника всего российского предпринимательского сообщества. Фактически он — единственное новое лицо в политике, о необходимости которых Хакамада говорила после проигранных выборов-2003. В самом деле, не считать же таковыми экс-эсерку Оксану Дмитриеву, планирующую баллотироваться от «Партии роста» в Питере, или Бориса Надеждина, который намерен «расти» вместе с новой партией в Подмосковье.
Председатель «Партии роста» Борис Титов на съезде в Центральном телеграфе
Фото: Станислав Красильников / ТАСС
«Для "Партии роста" это большущее, гигантское совершенно приобретение, потому что у партии явный дефицит известных политических деятелей. Хотя пик политической активности Ирины Хакамады пришелся на конец 90-х и начало нулевых, по степени известности, харизме, при всем уважении к другим партийцам и к самому себе, — она гораздо мощнее выглядит», — признает Надеждин.
Как зарабатывает Хакамада
Согласно расценкам, опубликованным на сайте cityclass.ru, курс Хакамады «Трансформация. Интенсив» будет проходить в московском «Метрополе» и обойдется в 80 тысяч рублей. За эти деньги Хакамада обещает провести со слушателями «восемь часов работы над развитием эмоционального интеллекта и поисков решения вопросов в сфере бизнеса, карьеры, личностного роста и персонального брендинга, социальных и межличностных отношений, успеха в социуме». В группе от 15 до 24 участников. Таким образом Ирина Хакамада может получать за один день курсов от 1,2 до почти 2 миллионов рублей. Правда, из этой суммы придется вычесть траты на аренду и другие накладные расходы.
Президент коммуникационного холдинга «Минченко консалтинг» Евгений Минченко, однако, склонен расценивать возвращение в политику Хакамады как часть бизнес-проекта. «У нее высокая узнаваемость, на фоне того безрыбья, которое есть у "Партии роста", она и в самом деле не такой уж плохой вариант», — соглашается он с Надеждиным. Но лишь частично. По мнению эксперта, мотивы здесь могут быть в значительной степени личными, а не политическими.
«У Ирины Муцуовны основной бизнес сейчас — это тренинги. А тренинги лучше продаются, когда есть высокая медийность, — говорит политолог. — Поэтому, думаю, у нее в первую очередь бизнес-логика. Она умный человек и понимает, что шансов на прохождение пятипроцентного барьера нет. Так что это ее персональная капитализация, и с точки зрения бизнеса это абсолютно правильный ход».
Коалиция без процентов
Но какая польза от такого хода самой «Партии роста» и собравшимся вокруг демократам? Политолог Алексей Титков из Высшей школы экономики отказался комментировать мотивацию возвращения Хакамады к партийной жизни. Он напоминает, что объединяться любым политическим силам сейчас непросто — партийные блоки запрещены законодательством, и делать это приходится на базе отдельных партий. По мнению Титкова, сейчас список «Яблока» имеет признаки коалиционности, а с учетом действующих ограничений его фактически можно назвать коалицией.
Первый заместитель председателя комитета Госдумы РФ по бюджету и налогам Оксана Дмитриева на съезде «Партии роста»
Фото: Станислав Красильников / ТАСС
«Объединение по другим правилам затруднено, технически это сложный формат», — говорит политолог. Однако его коллега Евгений Минченко считает, что сейчас вообще не время говорить о неких единых либеральных силах, способных выдать на выборах общий результат. И уточняет, что «Яблоко» — «скорее левая партия», а касьяновский ПАРНАС — «радикальная антипутинская», хотя это и не означает, что она — оплот либеральных ценностей.
«Они все достаточно разные, и даже если бы они объединились, далеко не факт, что был бы синергетический эффект, и произошло бы автоматическое суммирование даже тех мизерных рейтингов, которые у них есть», — считает президент «Минченко консалтинг». «Партия роста», по его словам, «это такой винегрет, непонятно про что».
Зато эксперты солидарны в мнении о перспективах политического объединения Титова, и прогноз их неутешителен. Несмотря на приход такой яркой личности, как Ирина Хакамада, «Партию роста» в будущей Думе никто не ждет. Даже на преодоление трехпроцентного барьера, который дал бы партии право на федеральное финансирование, шансы невелики.
«По тому, как сейчас развиваются события, вероятный результат — не больше одного процента. Если партия получит больше трех процентов, это будет чудо», — заключает Минченко.