Ода общественно-политической дискуссии, старые сказки на новый лад, учебник поэзии, понятный негуманитарию, военная диктатура в Греции, почему чудаком быть лучше, чем занудой, и книга о важности футбола для младшего школьника — в обзоре литературных новинок «Ленты.ру».
Для взрослых
Жан-Кристоф Руфен «Красный ошейник» (перевод Г.Соловьевой, изд-во «Азбука»)
Французский крестьянин Жак Морлак был призван на Первую мировую войну, воевал без энтузиазма, почитывал Маркса и Кропоткина, братался с войсками противника, был несколько раз ранен, тем не менее оказался одним из немногих рядовых, награжденных орденом Почетного легиона. Всю войну с ним прошел пес — дворняга по кличке Вильгельм. Теперь Морлак сидит в тюрьме за то, что повесил боевую награду псу на ошейник, — героя войны обвиняют в оскорблении нации. А все время, что Морлак сидит в тюрьме, под окнами днем и ночью лает Вильгельм, изводя тюремщиков и окрестных жителей.
Каждый день к Морлаку в камеру ходит следователь Лантье дю Гре. Это его последнее дело, после него дю Гре хочет уйти в отставку, и ему важно, чтобы его последний обвиняемый был оправдан. Поэтому дю Гре с настойчивостью детектива ищет версии и зацепки, способные превратить «оскорбление нации» в простое недоразумение.
Сюжетная канва этого мини-романа, собака на обложке и пара фактов об авторе и книге в аннотации (Жан-Кристоф Руфен — лауреат Гонкуровской премии, один из основателей организации «Врачи без границ», «роман — гимн любви и верности, основанный на реальной истории») заставляет предполагать, что перед читателем что-то вроде французской версии «Белого Бима». Но это не так.
Роман не про собаку и вообще не про чувства, будь то верность, любовь или храбрость. Конфликт лежит не в области эмоций, а в области логики. Морлак — не злоумышленник, он просто построил неверную цепочку умозаключений, приведшую его в тюрьму. Дю Гре помогает ему вернуться на путь истинный (с точки зрения логики, а не закона). А как только разум героя прояснится — чувства и надежды всех прочих придут к согласию. Такой вот гимн разуму и пользе общественно-политической дискуссии.
Майкл Каннингем «Дикий лебедь и другие сказки» (перевод Д. Карельского, изд-во Corpus)
Что случилось после того, как Элиза набросила на своих превращенных в диких лебедей братьев рубашки из кладбищенской крапивы? Все птицы снова стали юношами, и лишь одну рубашку девушка не успела довязать, поэтому один брат остался с лебединым крылом. Это конец сказки «Дикие лебеди». Но там, где кончается миф, начинается работа писателя. Майкл Каннингем переносит действие в современную реальность и думает, каково жить мужчине с крылом. То, что в тексте может выглядеть романтично и даже эротично, в быту более чем прозаично и довольно неудобно. А уж каково быть однокрылым стариком…
Ведьма из пряничного домика, куда забрели Гензель и Гретель, тоже не всегда была злой, старой и страшной. Когда-то она была молодой и мечтала о совсем ином склоне лет. А Джек из сказки про бобовый росток до неба — вовсе не герой, а меркантильный дурак да еще и маменькин сынок. В отношениях же принца, Белоснежки и семи гномов после того, как они зажили долго и счастливо, под силу разобраться разве что самому опытному и смелому психоаналитику.
Каннингему, автору знаменитых «Часов» (роман экранизировал Стивен Долдри, фильм получил «Оскара» и запомнился накладным носом Николь Кидман, сыгравшей Вирджинию Вульф), не впервой вышивать по канве чужих сюжетов. У него есть роман «Снежная королева», в котором в весьма экстравагантном ключе преломлен известный миф о повелительнице холода. Сборник авторских фантазий на тему расхожих сказочных сюжетов «Дикий лебедь» на первый взгляд — безделка. На деле же — приоткрытая дверь в мастерскую, где процесс алхимического превращения одного сюжета в другой гораздо любопытнее переплетенного в обложку результата.
«Поэзия. Учебник» (авторы: Наталия Азарова, Кирилл Корчагин, Дмитрий Кузьмин, Владимир Плунгян, Светлана Бочавер, Борис Орехов, Евгения Суслова, изд-во ОГИ)
Сначала были всякие Тредиаковский, Ломоносов, Державин, которых сейчас читать невозможно, потому что половина слов непонятна; потом наступил XIX — «Золотой» век русской литературы вообще и поэзии в частности, когда Пушкин родил Лермонтова, а Лермонтов всех прочих; потом был какой-то сомнительный с точки зрения этики и морали Серебряный век, и на этом русская поэзия закончилась... Более или менее так выглядит обывательское представление о стихотворной части истории русской литературы. Есть еще некоторое количество людей (их немного), догадывающихся, что Евтушенко — не последний из ныне здравствующих поэтов и есть кто-то помоложе, но то, что современная русская поэзия — область довольно междусобойная и разобраться в ней непросто, — это еще довольно прогрессивный взгляд на вопрос.
Чтобы при слове «поэзия» среднестатистический ее «нечитатель» не хватался за пистолет, коллектив авторов выпустил учебник — полный, подробный, ясный до кристальности и демократичный до популярности, каким может быть только учебник, написанный не для школ и вузов, а для всех желающих.
Открытость его максимально широкому кругу читателей выражается не только в том, что в книге почти нет привычной каждому филологу и отпугивающей всех остальных специфической терминологии (какой-нибудь анжамбеман встречается только 1 раз на 850 страниц и ровно в том месте, где объясняется, что это такое), но и в принципе организации материала.
Книга выстроена по тематическому, а не по хронологическому принципу. То есть, иллюстрируя теоретические выкладки о том, что такое «субъект», «адресат» или «рифма», стихи Афанасия Фета соседствуют со стихами Бахыта Кенжеева, Сергей Есенин — со Львом Обориным, Анна Ахматова — с Натальей Горбаневской. Всего «представлены тексты около трехсот русских поэтов XVIII-XXI веков: половина приводимых стихов написаны до 1960 года, а половина — после». Не в последнюю очередь это сделано для того, чтобы в который раз объяснить, что прежде чем стать «классиком», поэт успевает походить в «начинающих», побыть «бунтарем», а возможно — и «ниспровергателем». Это очевидная, но почему-то невероятно трудная для постижения большинством современных читателей мысль.
Для детей
Алки Зеи «Леопард за стеклом», иллюстрации О. Гонсеровской (перевод А. Ковалевой, изд-во «Самокат») 12+
Восьмилетняя Мелисса и десятилетняя Мирто — сестры. Они живут на греческом острове, в большом доме, с большим количеством домочадцев. У них есть чудесный дедушка — знаток античных мифов, который рассказывает девочкам о Дедале и Икаре, Арионе, Эгее и Тесее. Хрупкая мама, которую все принимают за их старшую сестру, добрый папа, который работает в банке, ворчливая, но добродушная тетка и лучший на свете старший кузен Никос, который учится в университете и придумывает самые интересные истории. Горничная, которая как член семьи и даже ближе. Начинается лето — время каникул, купания в море, плавания на лодке и самого прекрасного, что только может быть в детской жизни. Если бы не одно обстоятельство: на дворе 1936 год. Король Греции отходит от власти, и в стране устанавливается военная диктатура.
В Греции происходит примерно то же, что в СССР: государственная цензура приводит к тому, что на площадях жгут запрещенные книги (в их числе, например, томик Платона), в домах идут обыски, а несогласных арестовывают и отправляют по тюрьмам. Как это часто бывает во время политических катаклизмов, в большой семье происходит раскол: дедушка и мать оказываются кем-то вроде диссидентов, отец и тетка стоят на «умеренных позициях», а старшая дочь — светловолосая Мирто — внезапно вступает в организацию греческой молодежи, чей салют похож на фашистский.
Взрослые спорят о диктатуре и демократии, а дети верят, что стоящее в гостиной за стеклом чучело леопарда — не чучело, а волшебный зверь вроде льва Аслана из «Хроник Нарнии», который способен починить поломавшееся мироздание и вернуть прежнюю мирную жизнь. Совсем как прежде, конечно, не будет. Но в определенной степени они верят не зря.
Ульф Старк «Чудаки и зануды», иллюстрации Анны Вронской (перевод О. Мяэотс, изд-во «Самокат») 12+
Поскольку в социальных сетях то и дело встречаются призывы: «Кто взял у меня почитать "Чудаки и зануды" Ульфа Старка — верните, пожалуйста», — самое время напомнить, что недавно вышло переиздание. Действительно, классик шведской литературы, чьи заслуги отмечены дипломом Международного жюри премии Х.К.Андерсена (престижнейшая награда в области детской литературы), в России необычайно популярен.
«С тех пор как мне исполнилось двенадцать лет, прошло всего четыре дня, а кажется, что я стала старше на несколько лет», — говорит себе перед сном Симона. Действительно, у нее все непросто. Во-первых, у девочки довольно своеобразная семья. Мама — взбалмошная художница; отчим, который очень тепло относится к девочке, но она не принимает его всерьез; харизматичный дедушка, который в один прекрасный момент сбегает из дома престарелых в женских сапогах на шпильках (украл у гардеробщицы) и решает до конца своих дней жить дома; пес, который пропал и по которому Симона ужасно скучает.
Во-вторых, они переезжают, и Симона идет в новую школу, где ее внезапно принимают за мальчика, а она решает не возражать и побыть человеком другого пола (мотив переодевания вообще играет довольно важную роль в книге). В-третьих, неожиданно для себя Симона влюбляется…
Люди делятся на чудаков и зануд, объясняет Симоне дедушка. Мы — чудаки. А Ульф Старк, в свою очередь, объясняет, что каким бы чудаком и занудой ни казался человек, потом непременно выяснится, что он самый обычный и заурядный — то есть норма, а не отклонение от нее.
Кристине Нестлингер «Рассказы про Франца и футбол», иллюстрации Кати Толстой (перевод Веры Комаровой, изд-во «КомпасГид») 6+
Это 13-я книга из многочисленной серии «Рассказов про Франца» (всего их 19) классика современной австрийской литературы Кристине Нестлингер. Очередная, но не проходная. Каждый выпуск важен, как важен каждый прожитый ребенком день. «Франц взрослеет от одной книги к другой. В первой ему шесть с половиной лет, а в последней, девятнадцатой, — девять. В третьей книге он пойдет в первый класс, а в пятой наступят первые в его жизни летние каникулы и состоится поездка в детский лагерь без родителей. За девятнадцать книг мальчик проживает тот период жизни, который мы обычно называем «младшим школьным возрастом». Читатель может «расти» с Францем: начать в семь лет и взрослеть вместе с героем», — объясняется в предисловии для тех, кто начал читать серию не с начала. Но и так тоже можно.
Итак, в 13-й части рассказывается о такой важной вещи для каждого мальчишки, как футбол. И дело не спортивной игре как таковой, а в том, чтобы занять свое место в социуме: примут тебя в команду или нет, будешь ты нападающим или защитником. Или вовсе на скамейке запасных. Франца не взяли: он на тренировке умудрился упасть в обморок. Его даже в команду девочек не берут, пока не оказывается, что девочкам не хватает одного игрока.
Мальчику играть в команде девочек и так-то не особенно почетно, а если вспомнить, что за кукольное личико и кудрявые волосы Франца все ранее детство принимали за девчонку, неприятно вдвойне. Но вдруг жизненной мудрости Франца и футбольной хватки хватает не только на то, чтобы достойно выступить на поле, но и превратить невыигрышную позицию в завидную.