Путь приобретения собственного жилья, конечно, не всегда усеян розами. Но в некоторых случаях счет утерянным нервным клеткам идет и вовсе на килограммы. Эта история, расказанная «Дому» от первого лица, начиналась безоблачно и счастливо — с получения суммы денег, достаточной для оплаты целой квартиры в новостройке или половины — хорошей вторичной.
Но из ее поворотов быстро начала складываться если не героическая сага, то хороший динамичный сериал, который способен держать зрителя в напряжении до последней минуты. И, кажется, с заделом на второй сезон.
Моя история началась в тот момент, когда родители решили, что пора разменять большую квартиру в престижном районе Аэропорт, принадлежащую бабушке и дедушке, где мы все когда-то жили вместе на 84 квадратных метрах. К тому моменту мне было уже за 20, я отучилась и жила отдельно, на съемной квартире, неподалеку от «взрослых».
После размена бабушка с дедом уехали жить на дачу, где и так проводили почти все время, родители купили квартиру неподалеку, тоже на Севере и в приличном месте, сделали в ней ремонт, а у меня на руках осталась моя доля — 100 тысяч долларов. И делай что хочешь! Это был 2006 год.
Конечно, первая мысль была — купить новостройку. Жилье на первичном рынке было заметно дешевле вторичного, как и полагается. Моих денег хватило бы на двушку в ближнем Подмосковье. Но все закончилось на первом же просмотре, точнее — еще до него. Проведя три часа вечером в дороге до Балашихи, я поняла: «нет и нет». Вторая попытка — это была Павшинская пойма, и снова я просто не доехала до места, мне хватило двух часов, что заняла дорога от центра, из офиса, до МКАД. Краснгорска я в тот раз так и не увидела.
В общем, по сравнению с локацией моей съемной квартиры, где, к тому же, я жила уже не первый год и где располагалось все необходимое (магазины, сервисы, проверенные салоны красоты и т.п.), новостройки Подмосковья располагались, по тогдашнему ощущению, прямиком в аду. Отдавать за это деньги не хотелось.
Фото: Александр Рюмин / ТАСС
Тогда я решила выяснить, что мне «светит» в границах САО. Увы, приличные новостройки в пределах 2-3 станций от кольца в бюджет никак не вписывались — оставался вторичный рынок. Присмотревшись, я поняла, что на вторичную «однушку» мне нужно порядка 200 тысяч долларов. Что ж, половина суммы есть, уже неплохо.
Надо сказать, что моя белая зарплата на тот момент составляла 11000 российских рублей. Да, по тому курсу доллара (26-28 рублей за доллар) это была менее смехотворная сумма, чем сейчас. Но банкам все равно не очень нравилось. В рублях меня не готов был прокредитовать ни один банк. А вот вариант с валютной ипотекой посоветовать они были готовы. В итоге, с учетом моей зарплатной ситуации, схема выстроилась такая: я обратилась в одно из ипотечных агентств (тогда такие организации — посредники, подыскивающие программу клиенту в ряде банков и представляющие его интересы — работали на рынке активно, их затем «выкосил» кризис). Квартиру я искала сама, агентство помогало с сопровождением сделки и с поиском ипотеки; стоили их услуги тысяч 15 рублей.
Поиск вторичного варианта тоже оказался богатым на впечатления. Я посмотрела квартиру с «видом на парк», где окна выходили 1) на ТТК и 2) на Миусское кладбище. Посмотрела квартиру, одна из стен которой соседствовала с лифтовой шахтой. Квартиру, которая мне очень понравилась, но которую (как выяснилось после беседы с соседями) хозяева продают пятый год и никак не могут с ненаглядной расстаться. И так далее.
Квартира, на которой я остановила выбор, тоже была непростой — ее тогдашний владелец-грузин не так давно получил жилье в наследство после смерти пожилой больной жены (кажется, судя по отзывам соседей, таки фиктивной) и стремился как можно скорее уехать на историческую родину, с которой у России тогда как раз начали портиться отношения. Собственно, благодаря этому обстоятельству квартира и была относительно недорогой — в ту же сумму предложения на рынке встречались, но заметно меньшей площади.
В итоге я еле-еле, но смогла выйти с моей суммой, услугами риэлтору и полученной валютной ипотекой в 100 тысяч долларов сроком на 25 лет, на сделку. Еще чуть-чуть, и мне не хватило бы. Но — хватило. Казалось бы: все счастливы, все танцуют. Но…
Строительство жилого микрорайона в Павшинской пойме
Фото: Владимир Вяткин / РИА Новости
Кто бы мог подумать, что мое ипотечное агентство забудет предупредить меня, что существует еще такая опция, как комиссия банку за выдачу кредита. И в моем случае это, ни много ни мало, 4000 долларов. Спохватились они за несколько дней до сделки (включая и выходные). Времени на поиск денег у меня фактически не было. А надо понимать, что это был период растущего рынка. Плюс продавец уже купил билеты в Грузию на 28 декабря.
Да, на дворе был декабрь. Ситуацию оживляло и то, что я дорабатывала последние дни в своей компании. Соответственно, сделку надо было обязательно закрыть до увольнения, иначе ждать следующего случая пришлось бы минимум полгода (пока накопится стаж на новой работе). В общем, пришлось понервничать. Где я только не занимала денег... но мотивация была, как вы понимаете, очень сильной. В итоге, на сделку я вышла 27 декабря, за сутки до отъезда продавца — а еще это был мой последний рабочий день в компании и, по совместительству, новогодний корпоратив. Утром я ездила занимать какие-то недостающие доллары, днем закрывала сделку, а вечером поехала на корпоратив — в чем была, то есть в джинсах, футболке, со всклокоченными волосами и без макияжа. На фоне black tie, в котором были коллеги, это, наверное, смотрелось странно. Но до сих пор уверена — счастливее и веселее меня на празднике человека не было!
На этом приключения не закончились. 2007 год начался со скандала с ремонтниками — я уехала отдыхать на неделю, а они, вместо того чтобы закончить ремонт в срок, пошли «с гастролями» по соседним квартирам. Возвращаюсь — висят провода через всю квартиру, никакой изоляции. А договор на съемной квартире закончился — хочешь не хочешь, пора переезжать. Ремонтников выгнала со скандалом, спала посреди проводов на надувном матрасе. Но даже это не все — оскорбленная бригада грозилась «закатать в асфальт» и даже как-то раз заявилась с перфоратором — уничтожить все следы сделанного ремонта. Помню, я через дверь с перепугу плела им, что беременна и что стыдно обижать будущую мать. А также просила подругу брать трубку, и говорить, что она мой ассистент, а я «на совещании в префектуре». К счастью, с одним из «бригадников» я к тому моменту договорилась лично, он продолжал заниматься моим ремонтом, мы врезали второй замок, ключ от которого был только у него. В общем, в квартиру ремонтники с перфоратором так и не проникли, а «мой человек» предупредил меня, так что я заранее смогла вызвать милицию. И все, что смогла себе позволить обозленная бригада — сорвать с двери и растоптать номер квартиры.
2007-й и первая половина 2008-го стали, как я сейчас понимаю, для меня островком спокойствия. Я ушла из компании и успешно работала на фрилансе по нескольким проектам, старалась заработать по максимуму и вкладывалась в обстановку, в ремонт. Квартира постепенно обрела черты того жилища, что я задумывала. И тут ударил кризис 2008-го.
Почувствовала я это раньше многих — еще в августе. Практически все компании, с которыми я работала, к тому моменту уже оптимизировали бюджеты и я, как внештатный сотрудник, естественно, узнала об этом первой. К осени у меня остался один работодатель с гонораром в 15000 рублей в месяц. А ежемесячная сумма ипотечных платежей — 1000 долларов — из 26000 уже превратилась в 30000 рублей .
Что я делала? Честно говоря, первые три месяца — пребывала в шоке и не делала ничего. При этом звонки из банка пошли уже на третий день, потом подключилась их служба безопасности. Речь шла о том, чтобы забрать у меня квартиру и продать ее с аукциона. Люди из службы безопасности приходили с угрозами, сидели под дверью — я снова оказалась в осаде, только посерьезнее на порядок, чем с ремонтниками. Доходило до угроз моей семье, и личных, и имущественных. Честно говоря, не знаю, чем бы все закончилось, если бы не… телевидение.
В соцсетях, в одном из журналистских сообществ, где я состояла по работе, я увидела сообщение о том, что требуются герои в телепрограмму Сергея Минаева на тему «Как вы пострадали от кризиса». Вообще, по всему было похоже, что это программа в честь Единой России, но среди участников программы числился, в том числе, известный интересом к проблеме валютных ипотечников Володин. Конечно, я стала участницей передачи. Впрочем, до выступления дело так и не дошло — желающих высказаться было много, и мне просто не хватило времени. Зато в кулуарах я поговорила и с Володиным, и с Хинштейном (депутатом-активистом защиты прав валютных ипотечников), который также пришел на программу.
Результат — Хинштейн отправил в банк депутатский запрос с просьбой разобраться в ситуации. Почти сразу же мне позвонили из банка, разговаривали крайне вежливо и предложили варианты смягчения существующих условий. По сравнению с тем, что было до этого, условия оказались сказочными: мне предложили рассрочку, предложили платить только тело кредита (выплату процентов отсрочили на полгода). Договорились и о сроке, в который я ликвидирую накопившуюся задолженность (более 4000 долларов). Уменьшили сумму ежемесячных платежей. В общем, перспектива неминуемой финансовой катастрофы отступила. Если бы не это, не знаю, чем бы все закончилось: даже в случае продажи квартиры с торгов я оставалась бы должна банку.
Фото: Василий Шапошников / «Коммерсантъ»
Итак, катастрофа отступила. За несколько месяцев я потеряла килограммов 10. И, кое-как разрешив ситуацию, я больше просто не хотела об этом думать — сосредоточилась на зарабатывании денег и выплате долга, и спокойно платила банку, не пытаясь мыслить сколько-нибудь стратегически. Тем более, как раз начал оживляться рынок, в котором я работала, пошли заказы и я снова стала зарабатывать, сотрудничая с несколькими компаниями, вменяемые деньги. Одним словом, о том, что сейчас имеет смысл реструктуризировать кредит и перевести его в рубли, я не думала.
Алексей Новиков, руководитель Ипотечного центра Est-a-Tet:
В 2010-2011 году было довольно много валютных заемщиков — ставки по валютной ипотеке все еще были на пару процентов ниже, чем по рублевой. То есть, несколько лет назад валютную ипотеку еще активно брали, не было установки во что бы то ни стало избавляться от кредитов, взятых не в рублях.
Собственно, под знаком зарабатывания денег и постепенной выплаты ипотеки и шли последующие годы. Я обжила свою квартиру, полюбила ее. И тут… Ну да, наступил декабрь 2014 года.
Это был период, когда я знала о курсе доллара все. Собственно, период продолжается и сейчас, но уже с меньшими эмоциями. Должна признаться, общение с одной из подруг в какой-то момент утратило конструктив: она держала сбережения в доллларах и искренне ждала, когда же курс поднимется до сотни — тогда ей хватило бы на квартиру в пределах МКАД.
Что теперь? Было бы здорово закончить свою историю каким-нибудь сказочным финалом. Но вообще-то я продолжаю платить валютную ипотеку, и предстоит мне это в течение ближайших 15 лет. Платеж по нынешнему курсу составляет порядка 65 тысяч рублей в месяц. Как я подсчитала, к моменту окончания выплат я должна буду отдать три первоначальных стоимости квартиры.
Что я думаю обо всем этом? Думаю, что теперь у меня действительно есть стимул много работать. Что, по большому счету, деньги с собой в могилу не унесешь, а у меня есть квартира, где я живу уже 10 лет, которую я обустроила по своему вкусу, и которую я, что уж там говорить, полюбила. Единственное, о чем я действительно жалею, — что не перевела кредит в рубли в тот момент, когда это было возможно. А больше я не жалею ни о чем: пережить ради этой квартиры пришлось многое, впереди еще годы финансовых вложений, но — честно, думаю, оно того стоит. И я счастлива.
Оксана Витязева, руководитель отдела исследований ГК МИЭЛЬ: «Сложность каждой конкретной ситуации валютных заемщиков сегодня очень зависит от суммы и от давности взятия кредита. До 2008 года цены на недвижимость в рублях росли высокими темпами при относительно стабильном курсе доллара (т.е. с ростом цены в рублях, росла и рыночная стоимость квартиры в долларах). Так, например, в 2004 году однокомнатную квартиру в спальном районе можно было купить за 50 000 долларов, что было эквивалентно 1,5 миллиона рублей. Сейчас такая квартира в рублях стоит порядка 5 миллионов, а ее стоимость в долларах не превышает 77 000. Ежемесячный платеж по ипотеке в данном случае составляет примерно 400 долларов в месяц. Если до 2014 года этот платеж составлял примерно 12 000 рублей, то в декабре 2015 года он доходил уже до 28 000.
Если же кредит был взят, как в нашей истории, до 2008 г. в сумме, эквивалентной примерно 100 000 долларов с ежемесячным платежом порядка 1 000 долларов, то сейчас ежемесячный платеж по такому кредиту вырос более чем в два раза и составляет уже 65 000 рублей в месяц. В условиях снижения реальных доходов населения такой платеж многим становится уже не по силам.
А если такая квартира приобреталась, например, в 2007-м за 5 миллионов рублей (200 000 долларов при курсе 25 рублей), то в 2016 году средняя стоимость такой квартиры составляет те же 5 миллионов рублей, но в долларах это уже "всего" 77 000 (при курсе 65 рублей за доллар). Но если кредит был взят, например, на условиях 25-процентного первоначального взноса, сумма взятого кредита составляет 150 000 долларов. Таким образом, если не вносились досрочные платежи, даже полная продажа квартиры не позволит погасить задолженность по кредиту».