На этой неделе в Латвии разразился очередной языковой скандал — председателя Зилупской краевой думы Олега Агафонова обвинили в недостаточном знании латышского. Инспекторы Центра государственного языка (ЦГЯ), устроившие экзамен политику прямо во время думского заседания, пришли к выводу, что его знание языка не соответствует уровню, который требуется от главы края. Для начала ЦГЯ наложил штраф на мэра Зилупе. Его дальнейшую судьбу предстоит решить суду. Не исключено, что плохо говорящий по-латышски председатель думы может даже лишиться своего поста. Подобный прецедент уже существует — в марте из-за проблем с языком потерял должность избранный на третий срок депутат думы города Балви Иван Баранов. Примечательно, что ЦГЯ устраивает языковые чистки не только среди политиков и других публичных персон. Часто страдают вполне частные лица. Например, продавцы магазинов, на которых поступает больше всего жалоб от неравнодушных граждан, или работники общественного транспорта. Часто предъявляются откровенно абсурдные претензии. «Лента.ру» попыталась разобраться, почему в Латвии из государственного языка решили сделать культ.
Языковое гестапо
Центр государственного языка — уникальная латвийская структура, не имеющая аналогов в мире. Этот контролирующий орган, именуемый в народе «языковой полицией», создан в 1992 году, то есть почти сразу после обретения республикой независимости. Без малого четверть века его деятельность вызывает в обществе самые противоречивые чувства. Особенно у тех, для кого латышский не является родным. Ведь именно эта категория лиц — основные подозреваемые.
Центр действует по стандартной схеме. Когда в ЦГЯ поступает «тревожный» сигнал — от недовольного клиента или просто гражданина с активной жизненной позицией, на место направляются лингвистические специалисты. Они устраивают проверку и определяют, действительно ли человек плохо говорит по-латышски. Если факт подтверждается, нарушителю закона о госязыке выписывают штраф — обычно в 250 евро. Провинившемуся дают полгода на изучение языка, а затем проверяют снова. Если нарушитель вновь не пройдет экзаменационное тестирование, его опять оштрафуют. Инспекторы могут походатайствовать и об увольнении человека с работы.
В конце 2015 года ЦГЯ обзавелся еще и общественными помощниками — так называемыми языковыми дружинниками. Добровольцы, с которыми центр заключил договоры о сотрудничестве, работают по месту жительства. В их задачу входит оказание помощи жителям и гостям Латвии в правильном использовании латышского языка, в частности в употреблении грамматики, стилистики и специальной терминологии. Также дружинники должны следить за тем, не допускаются ли языковые нарушения в публичном пространстве. В случае их обнаружения общественники обязаны уведомлять об этом центр.
На языке политики
Языковые инспекторы все чаще атакуют обитателей коридоров власти. Кроме мэра Зилупе и депутата Баранова, нападкам ЦГЯ подвергались парламентарии Даугавпилсской гордумы Юрий Зайцев и Александр Самарин, которых также упрекнули в плохом знании латышского. Дело их коллеги Владислава Бояруна передали в суд в июле. «В какой стране мы живем? Я позвонил своему другу в Германию, описал ситуацию, он сказал мне — вы там что, с ума сошли? Чтобы депутата в Германии какой-то центр, какой-то чиновник преследовал?! Его выбрали избиратели, и только они имеют право его убрать!» — прокомментировал ситуацию депутат. В латвийском обществе постоянно ведутся споры о том, можно ли лишать депутатского мандата человека, недостаточно владеющего государственным языком. К единому мнению пока не пришли. Одни говорят о том, что без знания языка в Сейме делать нечего, другие — что поскольку конкретного депутата избирают граждане республики, они и несут за него ответственность.
Спикер Сейма Инара Мурниеце и мэр Зилупе Олег Агафонов
Фото: Saeima.lv
Главная мишень
Среди публичных персон любимым героем Центра государственного языка считается мэр Риги Нил Ушаков. Его многолетнее противостояние с языковой полицией достойно пера Мольера. Какие только нарушения ни приписывал столичному градоначальнику центр. Среди самых запоминающихся — упразднение знака долготы (гарумзиме) на приветственном знаке Riga у границ города.
В мае 2014 года в надписи Rīga вместо черточки над буквой i появилось сердечко. Сотрудники языковой полиции тут же усмотрели в этом притеснение государственного языка. Препирательства по этому поводу длились несколько месяцев. От Ушакова требовали вернуть заветную гарумзиме. Рижский мэр парировал, что сердечко в приветственной надписи — просто маркетинговый ход. «А задача маркетинга — преподносить сюрпризы», — объяснял мэр Риги. Под давлением общественности приграничному знаку спустя полгода все-таки вернули первоначальный вид. Центр госязыка нашел виновного в умыкании черточки над буквой, оштрафовав исполняющего обязанности начальника департамента сообщения Рижской думы Кришьяниса Петерса. А дабы в дальнейшем с надписью не произошло ничего крамольного, госкомиссия по охране памятников культуры присвоила знакам Rīga на границах города статус памятника культуры. Подводя символическую черту под значком удлинения, Ушаков высказался в соцсети: «Сердечко и исторические цвета Риги, зато сколько дебатов! И русификация, и унижение, и оскорбление... И это хорошо. Рекламная акция города удалась».
Из последних претензий Центра госязыка к рижскому градоначальнику — легализация двуязычия в городской думе. Недавно языковые инспекторы оштрафовали Ушакова на 140 евро за то, что Рижская дума в его лице общается в соцсетях в том числе и на русском языке. Рижский мэр заявил, что закон о государственном языке не регулирует язык общения в зарубежных социальных сетях. И пообещал, что оспорит решение ЦГЯ в суде. «Рижская дума продолжит, как и раньше, общаться со своими жителями в нынешнем режиме, то есть, по меньшей мере, на трех языках — латышском, русском, английском. Центру госязыка хочется пожелать заниматься действительно тем, что у них получается, например думать о том, как по-латышски называть покемонов. Ни на что другое они все равно не способны», — иронизировал мэр Риги. Еще одним ответом Ушакова на штраф ЦГЯ стала опубликованная им в Facebook карикатура, где языковая полиция проиллюстрирована черепом питекантропа.
Нил Ушаков часто подтрунивает над Центром госязыка
Фото: личная страница Нила Ушакова в Facebook
Кстати, попытка интегрировать покемонов — очередная абсурдная затея языковой полиции. Когда новое мобильное приложение набирало популярность, центр государственного языка задумался, следует ли «облатышить» это название. Проблему освещали ведущие латвийские СМИ, обсуждали эксперты. В итоге карманных монстров решили оставить иностранцами.
Ушаков и раньше позволял себе подтрунивать над ЦГЯ. Например, он предлагал проверить живущего в городской думе кота Кузю — вдруг он мяукает не на государственном языке. «Им же все равно заняться нечем», — заметил мэр.
Кругом враги
На самом деле работы у Центра государственного языка — хоть отбавляй. То обнаружится, что в названии печенья и мороженого латышские слова употреблены не в тех падежах, то выяснится, что вывеска популярного в Риге кафе «Ленинград» написана кириллицей, то на табличках с названиями улиц латгальский шрифт окажется крупнее латвийского. Видимо, утомившись от подобной мелочевки, языковая полиция решила переключиться на более глобальные темы и обратилась к гражданам с призывом говорить на рабочем месте исключительно по-латышски.
«Недопустимо, чтобы работники, выполняя служебные обязанности, общались между собой на иностранном языке», — говорится в официальном обращении ЦГЯ. Так контролирующий орган отреагировал на жалобы о том, что работники магазинов, общественного транспорта, офисов часто разговаривают между собой по-русски. «Закон о госязыке не распространяется на его использование в неофициальном общении жителей Латвии. Но если общение работников между собой слышат другие люди — пассажиры в транспорте, посетители офисов и учреждений, покупатели в магазинах — такое общение считается официальным»,— заявили в центре.
Карикатура на ЦГЯ, опубликованная мэром Риги
Фото: личная страница Нила Ушакова в Facebook
Комментируя этот призыв, юрист Юрий Соколовский напомнил, что закон о госязыке не требует вести неофициальные разговоры на латышском языке. То есть центр выдает желаемое за действительное. «Видимо, им стало скучно. Но исключать то, что Центр госязыка попробует изменить закон, нельзя», — добавил Соколовский.
Шаг за шагом языковые инспекторы подбираются и к государственным деятелям. Центр сообщил, что граждан республики волнует вопрос, почему высокопоставленные лица дают интервью журналистам на иностранных языках. «Государственные должностные лица, давая интервью в СМИ, должны бы говорить по-латышски, выказывая тем самым уважение к латвийскому государству и госязыку», — подчеркнули в Центре. И добавили, что Латвия — единственное место в мире, где может быть гарантировано существование латышского языка и сужение сферы его использования следует расценивать как угрозу его статусу.
К отпору готов!
Бывший депутат Сейма, правозащитник Мирослав Митрофанов считает, что Центру госязыка пора дать отпор, поскольку их рекомендации и призывы могут перерасти в требования. «Сейчас, конечно, можно пропустить грубый наезд Центра госязыка, но если этого не замечать и не давать отпор на уровне законодательства и прокуратуры, то требования ЦГЯ будут расти, и не исключено, что в будущем закон будет жестко и неблагоприятно регулировать языковую сферу», — пояснил Митрофанов.
Согласно статистике, в 2015 году ЦГЯ взыскал за административные нарушения по языковой линии штрафов более чем на 21 тысячу евро. В частности, было зафиксировано 479 нарушений, связанных с недостаточным владением госязыком сотрудников фирм и компаний, и 156 нарушений при маркировке товаров и составлении инструкций. Еще 29 нарушений инспекторы обнаружили при проверке наружной рекламы и афиш. В первое полугодие 2016-го за несоблюдение закона о госязыке привлечено к административной ответственности 180 человек. Сотрудники Центра госязыка провели 1592 проверки, по результатам которых было начато 249 дел. Среди самых распространенных нарушений — неиспользование государственного языка при исполнении служебных обязанностей. За это оштрафовали 139 человек.
Понятно, что особые хлопоты сотрудникам центра доставляет русский язык. К носителям английского или, например, французского языка инспекторы привязываются куда реже.