Внешэкономбанк был реформирован в Банк развития в 2007 году. Его приоритетами были названы повышение конкурентоспособности отечественной экономики, стимулирование инвестиционной деятельности, поддержка российского экспорта. «Лента.ру» попыталась выяснить, насколько успешно госкорпорация справлялась с этими задачами.
В начале пути
Идея создать национальный банк развития принадлежит тогдашнему главе Внешэкономбанка Владимиру Дмитриеву. К этому времени ВЭБ лишился лицензии ЦБ из-за висящего на балансе госдолга. Инициативу Дмитриева поддержал премьер Михаил Фрадков, однако ему пришлось вступить в затяжную аппаратную борьбу.
Главе правительства оппонировали министр финансов Алексей Кудрин и министр экономического развития Герман Греф. Фрадкову стоило немалых усилий разорвать этот тандем. Журналистам правительственного пула премьер рассказывал, как на одном совещании его противники оказались по разные стороны баррикад. В ответ на слова Кудрина, что он, министр финансов — против создания новой госкорпорации, Греф заявил, что он, министр экономического развития — сторонник реформы ВЭБ. Черту под бюрократическими дискуссиями подвел президент Владимир Путин, 31 января 2005 года заявивший о целесообразности создания национального банка развития. 9 февраля 2006 года Греф представил правительству свои предложения по будущему ВЭБ. Эти расчеты легли в основу Федерального закона №82-ФЗ «О Банке развития», который был принят весной 2007 года и 4 июня вступил в силу.
Родовая травма
Новая госкорпорация аккумулировала активы трех банков: собственно ВЭБ, Российского экспортно-импортного банка (Росэксимбанк) и Российского банка развития (РосБР). Уставной капитал — в виде первого взноса государства — составил 180 миллиардов рублей.
Принципиальный момент — новую структуру не наделили статусом кредитной организации, и тем самым она была выведена из подчинения ЦБ России. «ВЭБ — национальный банк развития, содействующий реализации государственной социально-экономической политики, повышению конкурентоспособности национальной экономики и ее модернизации на инновационной основе», — так сегодня записано в программных документах организации. Однако новая структура была продумана не до конца. Например, вот одно из явных упущений, на которое указала Счетная палата РФ: проекты, патронируемые ВЭБом, долгосрочные, порой до 30 лет, но лишь с 2017 года эту организацию включили в систему стратегического планирования. Ранее полномочия и финансирование ВЭБ определялись всего на год законом о бюджете.
Фото: Антон Белицкий / «Коммерсантъ»
Порядок цифр
ВЭБ не конкурирует с коммерческими банками, у него нет задачи зарабатывать на кредитах сверхприбыли. Поэтому займы госкорпорация предоставляет по ставке ниже рыночной. Миссия ВЭБа — поддержка проектов, непривлекательных для частных инвесторов, срок окупаемости которых более 5 лет, а стоимость — свыше 2 миллиардов рублей.
«Внешэкономбанк участвует в реализации инвестиционных проектов при условии, что такие проекты не являются убыточными», — говорится в меморандуме о финансовой политике госкорпорации.
Но так получалось не всегда. В частности, при строительстве олимпийских объектов в Сочи ВЭБ выдал два десятка кредитов на 240 миллиардов рублей, из которых девять займов на общую сумму 190 миллиардов рублей оказались проблемными.
Это сказалось на росте задолженности госкорпорации. Первый тревожный звонок прозвучал в декабре 2014 года — в послании Федеральному собранию президент констатировал: многие институты развития превратились «в настоящую помойку для плохих долгов».
Отвечать пришлось Дмитриеву, стоявшему у руля ВЭБа 12 лет. В феврале 2015-го его отправили в отставку. Новым главой госкорпорации развития назначили Сергея Горькова, до этого занимавшего пост зампредседателя правления Сбербанка.
В наследство Горькову достался долг в 1,3 триллиона рублей (почти 2 процента ВВП). Глава Минфина Антон Силуанов признал: покрыть долги придется государству. Впрочем, в самом ВЭБе летом 2016 года оценили потребность в докапитализации всего в 500 миллиардов рублей. Уточнив при этом, что 240 миллиардов понадобится в 2017 году и 260 миллиардов в 2018-м.
В свою очередь Счетная палата сочла заявку чрезмерной. «Финансово-экономическое обоснование с соответствующими расчетами запрашиваемой суммы отсутствует», — отмечается в материалах проверки контрольного ведомства. По мнению аудиторов, спасение ВЭБа обойдется государству значительно дешевле — примерно в 30 миллиардов рублей.
Сергей Горьков
Фото: Сергей Гунеев / РИА Новости
Из тупика
В текущей повестке дня не только докапитализация ВЭБа. Реализуются и другие меры по финансово-хозяйственному оздоровлению госкорпорации: сформирована группа Внешэкономбанка, объединившая «дочки» ВЭБа, чья деятельность направлена на реализацию положений закона «О Банке развития». Для работы с так называемыми спецпроектами создан Фонд промышленных активов, которому будут переданы с баланса ВЭБа «Индустриальный союз Донбасса» и угольный холдинг «Сибуглемет».
Еще одна антикризисная мера — в начале 2017 года правительство планирует принять подпрограмму «Формирование института развития проектного финансирования». В этом документе будут прописаны порядок и принципы помощи ВЭБу со стороны государства.
Кроме того, госкорпорацию обещают освободить от непрофильных активов, среди которых, в частности, украинский Проминвестбанк, белорусский БелВЭБ, российские Связь-банк и «Глобэкс», «ВЭБ инновации» и «ВЭБ Азия». По словам Горькова, часть этих активов может быть передана государству.
Взгляд экспертов
Государство не заинтересовано в ликвидации ВЭБа, уверен научный руководитель Института экономики РАН Руслан Гринберг. По его словам, эта корпорация специально была создана для финансирования проектов, от которых не ожидается отдачи. Беда в том, что почти за десять лет так и не был выработан эффективный механизм контроля за работой этого института развития. «Если бы была выстроена стройная система государственно-частного партнерства — ГЧП, то можно было бы спросить с виновных. Я сам сторонник ГЧП. Оно может быть успешным, при условии жесткого контроля со стороны государства», — подчеркнул Гринберг.
Итоги работы ВЭБа ставят перед его руководством и Наблюдательным советом целый ряд серьезных вопросов, говорит финансовый консультант инвестиционного агентства «Правильные инвестиции в недвижимость» Олег Сухов. Он напомнил, что эта структура была создана для реализации проектов, направленных на развитие инфраструктуры, инноваций, особых экономических зон, поддержку малого и среднего предпринимательства и решение иных приоритетных задач развития российской экономики.
«Однако текущие показатели состояния банка объективно свидетельствуют о том, что в настоящий момент он не способен исполнять возложенные на него функции. В 2016 году проблемы ВЭБа едва не вызвали его технический дефолт по евробондам. Для стабилизации положения ВЭБа власти фактически были вынуждены пойти на выкуп "плохих" активов и пролонгацию депозитов ФНБ», — отметил Сухов. В немалой степени подрыву положения ВЭБа способствовало отсутствие полноценного долгосрочного планирования: о переходе к построению пятилетней стратегии развития было заявлено лишь в декабре 2016 года, отметил эксперт. Учитывая, что большая часть проектов ВЭБа носила долгосрочный характер, это закономерным образом снижало эффективность управления рисками.
Неутешительный итог первого десятилетия работы госкорпорации развития, по мнению Сухова, — положение российских производителей на мировых рынках. Уровень технологической сложности экспортных товаров России с 2007 по 2013 год, по данным Всемирного банка и COMTRADE, снизился. И это при том, что наращивание объемов экспорта продукции высоких переделов — одно из приоритетных направлений работы ВЭБа.