Агентство Bloomberg включило Россию в десятку стран с наибольшими рисками, связанными со старением населения. По данным агентства, на одного пенсионера в стране приходится 2,4 человека трудоспособного возраста. Система разбалансирована — чем меньше работающих, тем хуже обеспечены те, кто вышел на заслуженный отдых. Чем дальше, тем ситуация хуже. В таких условиях наиболее эффективным инструментом считается повышение пенсионного возраста.
Возьмем счеты
Агентство пересмотрело традиционную методику ООН и Всемирного банка, использующую усредненный пенсионный возраст в мире — 65 лет. Эксперты Bloomberg выполнили расчеты исходя из реального пенсионного возраста в каждой из стран.
В России мужчины уходят на покой в 60 лет, женщины — в 55. По информации департамента по экономическим и социальным вопросам ООН, в стране около 20 процентов населения старше 60 лет при среднем возрасте в 37 лет.
По данным Bloomberg, в России сейчас 2,4 работающих на одного пенсионера. Это группа риска, но все же не самый тревожный уровень. Например, во Франции и Сингапуре этот показатель равен 2,2. В Белоруссии, на Мальте, в Японии и Шри-Ланке на одного пенсионера приходится по 2,3 работника. Лучше, чем в России, ситуация в Греции — 2,5, а также в Болгарии и Таиланде — 2,6.
В группу благополучных стран с точки зрения этого коэффициента входят, в частности, США — 4,4. В Китае — 3,5, в Венесуэле — 5,1, в Уганде — 9.
На самом деле в агентстве Bloomberg дают еще весьма оптимистичную картину для России. По информации Росстата, в стране 43 миллиона пенсионеров (из них 35,5 миллиона получают пенсию по старости, немногим более двух миллионов — по инвалидности). Работающих граждан — порядка 83 миллионов. То есть соотношение с пенсионерами не 2,4, а максимум 1,9. Но если брать просто население старше 20 лет (работающее и не работающее), тогда действительно получится примерно 2,4.
Здесь еще следует учитывать, что далеко не за всех работающих платят социальные взносы. По оценкам, в теневом секторе российской экономики заняты 15 миллионов человек. Деньги в и так уже дефицитную пенсионную систему от них не поступают.
Соотношение между пенсионерами и работающими, по информации Росстата, равно 1,9. То есть ситуация хуже, чем считают в Bloomberg.. Фото: Кирилл Каллиников / РИА Новости
Экономия на старости
Работающие россияне пока обеспечивают более-менее нормальное функционирование пенсионной системы. Но пенсионеров с каждым годом все больше, а работающих все меньше. Бедных по-прежнему много, выплаты по старости не могут полностью обеспечить потребности граждан, а Пенсионный фонд России (ПФР) отчитывается о дефиците, который приходится покрывать за счет бюджетных средств.
По мнению руководителя аналитической службы Ассоциации негосударственных пенсионных фондов (АНПФ) Евгения Биезбардиса, власти будут экономить. Одна из возможностей — досрочные пенсии. По словам главы ПФР Антона Дроздова, 11,4 миллиона человек — досрочники, то есть треть всех пенсионеров по старости.
«В процентном соотношении их доля снижается в последние четыре года, прежде всего за счет сокращения рабочих мест с вредными и опасными условиями труда. Если в 2012 году она составляла 33,1 процента всех получателей страховой пенсии по старости, то в 2016 году это 32,1 процента», — отметил он.
Чтобы снизить количество людей, выходящих на пенсию раньше срока, для предприятий с вредными и опасными условиями труда введен дополнительный тариф. Глава ПФР сообщил, что страховые взносы по нему в 2013 году были на уровне 31,9 миллиарда рублей, в 2014 году — 61,1 миллиарда рублей, в 2015 году — 73,1 миллиарда рублей. При этом трансферты из федерального бюджета на досрочные пенсии за это же время составили еще 301,6 миллиарда, 292,5 миллиарда и 315,8 миллиарда рублей соответственно. «То есть расходы на выплату досрочных страховых пенсий гораздо выше поступления от доптарифов», — пояснил он.
Сокращение числа работников, выходящих на пенсию раньше срока, содействовало бы перебалансировке пенсионной системы. Но, судя по словам Дроздова, пока этого не происходит, и бюджет продолжает тратить сотни миллиардов рублей.
Вторая возможность, по мнению Биезбардиса, состоит в привлечении иностранной рабочей силы. «Трудовые мигранты из бывших советских республик участвуют в экономике, вносят вклад в создание российского ВВП, но не требуют пенсий. И это соответствует мировой практике: в свое время Германия привлекала турок, поляков, граждан других стран именно в связи с демографической ситуацией», — говорит эксперт.
И наконец, мощнейшее средство решения накопившихся проблем — повышение пенсионного возраста. Эту меру принято считать непопулярной, ей давно противится социальный блок правительства, но ее активно лоббирует глава совета Центра стратегических разработок, бывший министр финансов Алексей Кудрин. Как подчеркивает Биезбардис, тут все следует научно обосновать, то есть провести исследования, доказывающие, что возраст потери трудоспособности в России и правда изменился по сравнению с шестидесятыми годами ХХ века.
Повышение пенсионного возраста до 63 лет для мужчин и женщин может сбалансировать социальную систему. . Фото: Александр Кряжев / РИА Новости
Дешево и сердито
Если исходить из того, что соотношение работающих и пенсионеров в России уже менее двух (а не 2,4, как подсчитал Bloomberg), то нужно принимать срочные меры. И повышение пенсионного возраста способно послужить быстрым и эффективным инструментом для выравнивания системы.
«К этой мере прибегнут после президентских выборов», — рассказал «Ленте.ру» источник, близкий Банку России. Хотя действовать необходимо уже сейчас.
«Если сдвинуть пенсионный возраст на пять лет, соотношение будет не 1,9, не 2,4, а 5,1. Это совершенно меняет картину», — отметил собеседник «Ленты.ру». Он считает, что пенсионный возраст мужчин и женщин целесообразно уравнять и повысить до 63 лет.
Руководитель аппарата Счетной палаты Юрий Воронин поспорил с такой позицией. «Старение не оказывает прямого влияния на пенсионную систему, вопреки устоявшемуся мифу, — уверен он, — Да, количество работающих сокращается относительно количества пенсионеров. Этот процесс и называют старением. Но мы же не доиндустриальная экономика, которая росла пропорционально росту количества занятых в производстве».
В индустриальной, а тем более постиндустриальной экономике, где работников вытесняют роботы и разнообразные автоматы, нет прямой зависимости между количеством работающих и производительностью их труда. «Когда говорят о старении, то полностью игнорируют влияние фактора производительности труда (сколько производит продукции сокращающееся трудоспособное поколение), а это безграмотно», — считает Воронин.
Проблемы нашей пенсионной системы, как и любой другой, не в старении. На протяжении всего прошлого века в мире общий фонд оплаты труда устойчиво растет пропорционально росту производительности труда, что эффективно нивелировало негативные демографические последствия, возникшие в результате двух мировых войн, несчетного числа гражданских конфликтов.
Сейчас этого роста нет, отсюда трудности. Работодатели всеми способами сокращают расходы на трудящихся. «Это общемировая проблема. Вот об этом надо бить тревогу, а не о старении, которое легко купируется производительностью», — отмечает Воронин.
Он указывает, что в западных странах работодатели сокращают расходы за счет вывода производств в страны с дешевой рабочей силой. В России пока наблюдается примитивный зажим зарплаты, чему способствует бесконтрольный приток дешевой рабочей силы из стран ближнего зарубежья. «Запад выводит производства, а мы ввозим дешевый труд к себе, но итог один — замедление роста фонда оплаты труда», — говорит чиновник.
Действительно, само по себе повышение пенсионного возраста не решает проблему снижения доходов работающих россиян. Тем не менее эта довольно жесткая мера позволит стабилизировать пенсионную систему и не допустить сбоев при исполнении социальных обязательств государства. В правительстве утверждают, что соответствующее решение пока не принято. Но чем дальше, тем оно неизбежнее. Население стареет, производительность труда растет не так быстро, как необходимо, а количество самих работников уменьшается — они либо уходят в тень, либо на заслуженный отдых.