За последние два года инвестиции в Дальний Восток составили 25 миллиардов рублей, значительная часть из которых — вложения иностранцев. На прошлой неделе вице-премьер, полпред президента в Дальневосточном федеральном округе Юрий Трутнев посетил с рабочим визитом Вьетнам и Индию, где обсуждал с бизнесменами перспективы работы в России. «Лента.ру» расспросила чиновника о том, как заинтересовать зарубежных предпринимателей, а также о нюансах выдачи «дальневосточного гектара».
«Лента.ру»: В настоящее время иностранные инвестиции в Дальний Восток составляют примерно пятую часть от их общего объема. Чего, на ваш взгляд, не хватает, чтобы иностранцы начали активнее развивать бизнес в ДФО и соотношение дотянуло до паритета?
Трутнев: Сейчас иностранных инвестиций 30 процентов. Не думаю, что оно будет 50 на 50. Более того, не знаю, а нужно ли это. Представьте, что вы бизнесмен, родившийся в России, — знаете, как устроен бизнес в стране, как работают институты, связанные с предоставлением земли, подключением к энергоресурсам. Вам будет гораздо легче принять решение о том, чтобы инвестировать в России, чем если кто-то позовет, например, в Новую Зеландию из-за замечательного инвестклимата. Но ведь вы вообще ничего о ней не знаете — ни о том, как работает правительство, найдете ли вы помощь в сложной ситуации. Всегда существуют барьеры входа в другую страну, и те компании, которые работают достаточно давно, перешагивают их. Но изначально это сложно сделать. И этот наш визит связан с необходимостью увеличения информации о России и повышении доверия. А в целом это соотношение — 70 на 30 — вполне нормальное. Это говорит о том, что предприниматели доверяют российскому инвестиционному климату и действиям правительства.
Что является главным барьером при входе на российский рынок?
Прежде всего, незнание страны. Но отмечу, что бизнес всегда связан с определенным риском. И им занимаются те, кто готов рисковать, двигаться, те, кто мыслит креативно. Убрать этот барьер полностью невозможно — он есть в любой стране. Но сделать его минимальным можно двусторонними встречами, когда бизнесмены задают вопросы и мы отвечаем на них. И вопросы очень простые: надолго ли сохранятся преференции, которые им обещают для работы в России, кто поможет, если возникнут проблемы с выделением земли, — покажите нам этого человека. И когда им отвечаешь, глядя в глаза, что закон будет продолжать действовать, а помочь может вот этот человек, и вот его телефон, и так далее — это является прелюдией к инициации нового проекта.
На Дальнем Востоке есть развитый авиакластер. Китай и Россия уже реализуют совместные проекты по созданию дальнемагистрального пассажирского самолета и тяжелого вертолета. Обсуждаются ли какие-то новые проекты в этой сфере?
Конкретно в этой поездке Вьетнам — Индия речь шла только об открытии прямых авиарейсов во Вьетнам. Его нужно изучить и понять, что там возможно, а что нет. Что касается производства летательных аппаратов, кроме проекта с Китаем, сейчас новых проектов не назову.
На одной из презентаций говорилось о дефиците около трех тысяч гостиничных номеров на Камчатке, Сахалине. Обсуждались ли в Хабаровске 13 марта с китайскими бизнесменами, а также Ханое и Мумбаи с вьетнамским и индийским бизнесом конкретные проекты в этой сфере?
В Хабаровске шли интересные переговоры, были интересные предложения. Одно из них касалось строительства гостиницы на воде. Смешно иногда бывает: предприниматели просто не могут получить участок акватории. Я соответствующее поручение [решить этот вопрос] дал, проконтролирую, чтобы оно было выполнено. Проект красивый, интересный — планируется за восемь месяцев построить гостиницу в заливе рядом с Владивостоком. Интерес к гостиничному бизнесу есть. Но и нам нужно уже завершить работу, которую бесконечно долго проводит Приморский край со строительством «Хаяттов» (сроки сдачи отелей неоднократно сдвигались, смета выросла в несколько раз — прим. «Ленты.ру»).
Найдено ли решение проблемы с задержанными на дальневосточной таможне иномарками без ГЛОНАСС?
Проблемы больше нет. Машины людям выдали.
Будет ли расширена площадь земель для «дальневосточного гектара» по предложению Минвостокразвития?
Сейчас в проекте и так участвует вся земля Дальнего Востока за исключением так называемой зоны нельзя, у которой уже есть собственники, особо охраняемые природные территории и ряд других.
Трутнев во время торжественного мероприятия вручает сертификаты на дальневосточные гектары жителям Приморья. . Фото: Виталий Аньков / РИА Новости
Недавно стало известно, что «дальневосточным гектаром» интересовался получивший российское гражданство актер Стивен Сигал. Возможна ли какая-то упрощенная процедура выдачи земли в данном случае?
А куда упрощеннее?! Землю выделяют по сути за два месяца. Потенциальный получатель сам рисует границы участка, и, если они не попадают на участок другого собственника, месяц дается на проверку этой информации. После этого выдается свидетельство на землю.
В других регионах России этот срок можно смело умножать на 10 или на 20, и то не уверен, что хватит времени. Эту процедуру мы просмотрели от начала до конца — в ней нет лишних звеньев. Ее можно сделать проще — буквально за час можно будет получить — если будем иметь полный, единый информационный ресурс по собственникам земли. Дело в том, что у нас права граждан на землю не зарегистрированы с середины прошлого столетия. Есть люди, которые просто не оформили право на землю. У них есть бумаги еще с советских времени, но земля должным образом не оформлена в собственность. Если бы все это было введено в единый информационный ресурс, то землю можно было бы получать практически онлайн. Но это, наверное, наше светлое завтра, к которому мы будем стремиться. Как вы знаете, кадастровые работы и создание общей информационной системы по земле — дорогое удовольствие.
Насколько я знаю, значительная часть земли в России вообще не оформлена должным образом?
По России в целом такого единого информационного ресурса действительно нет. Хотя на Дальнем Востоке информации о земле уже гораздо больше, потому что мы просили органы исполнительной власти и граждан внести информацию о правах на землю в базу. И сейчас она почище, но, чтобы обновить ее полностью, потребуются средства и время. Это не значит, что кто-то плохо работает, а просто состояние информационной системы сегодня такое. Быстрее в нынешних условиях мы выделять не сможем, но, честно говоря, не вижу в этом никакого смысла.