Утопительная работа Кого суд счел виновным в гибели детей на Сямозере

Сотрудница станции скорой помощи Ирина Щербакова приговорена к трем годам колонии за то, что не восприняла звонок подростка всерьез. Сообщение о бедствии на Сямозере она расценила как шутку. По версии обвинения, это привело к трагическим последствиям: через полтора часа после их разговора 14 школьников утонули. Подробности расследования — в материале «Ленты.ру».

17 июня 2016 года по распоряжению руководителей детского лагеря «Парк-отель Сямозеро» группа из 47 детей и четырех вожатых на двух каноэ и рафте отправилась в водный поход. Переночевав в полевых условиях, на следующий день дети поплыли до острова Фокенсуари, но начался шторм. Лодки перевернулись. В 15 часов 12 минут дети позвонили на пульт станции скорой медицинской помощи Суоярвской больницы, но фельдшер Ирина Щербакова бросила трубку, не зарегистрировав вызов в журнале, и не известила о нем экстренные службы.

О пропаже детей узнали лишь 19 июня — спохватилось руководство лагеря. Спасательная операция началась около 11 часов утра.

В итоге — 14 воспитанников не вернулись из похода. Выжившие дети рассказали родителям, что просили о помощи, звонили на номер 112. В ходе следствия их слова подтвердились, когда была найдена аудиозапись звонка.

Суоярвский районный суд признал Ирину Щербакову виновной в халатности и приговорил к трем годам колонии поселения. Однако, женщина пока останется на свободе. Судья дал ей отсрочку наказания, пока 11-летняя дочь Щербаковой не достигнет 14-летнего возраста.

Обрыв связи

Одним из основных доказательств вины подсудимой стала аудиозапись ее разговора с 12-летним мальчиком. Он дозвонился до станции скорой помощи, находясь в лодке с другими ребятами в эпицентре шторма на Сямозере 18 июня 2016 года.

На изъятой следствием записи слышен испуганный голос ребенка на фоне криков других детей. Мальчик говорит: «Помогите, мы в Карелии, спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем». В ответ оператор грубо обрывает его, заявляя, что разговор записывается, а номер телефона будет передан полиции. Мальчик начинает переспрашивать: «Что-что?», и здесь связь обрывается.

Следователь карельского управления СК Артем Тимофеев в интервью «Ленте.ру» сообщил, что именно Щербакова повесила трубку. По его словам, если прослушать запись, то становится очевидным, что этот звонок не шутка.

«У нас есть бесспорные доказательства, что инициатором разрыва телефонной связи была как раз Щербакова, это подтверждается технически. Ребенок мог объяснить свое конкретное местонахождение, сколько там людей, а она просто положила трубку», — говорит он.

В тот роковой день Щербакова несла дежурство по приему вызовов. По словам следователя, сначала на допросе она заявила, что мальчик сам повесил трубку, поэтому она не успела получить необходимую информацию.

На следствии признала свою ответственность, что должна была сообщить о ЧП, но решила, что мальчик хулиганит.

Она не зарегистрировала звонок в журнале вызовов, не доложила руководству, указал следователь.

«На допросе она заявила, что чувствует свою глубокую моральную ответственность за это происшествие, говорила, что очень переживает», — говорит Тимофеев.

Шутки ради

Щербакова получила среднее медицинское образование, работала фельдшером в Суоярвской больнице около десяти лет.
Заместитель главного врача на допросе рассказала, что среди персонала проводились инструктажи. Кроме того, был приказ главного врача, изданный в 2015 году, что о любых чрезвычайных и нештатных ситуациях сотрудники обязаны докладывать руководству и территориальному центру «Медицины катастроф».

Следователь утверждает, что Щербакова знала весь необходимый алгоритм действий, ранее неоднократно принимала сообщения о происшествиях и преступлениях и передавала их в полицию. Ее коллега на допросе рассказала, что фельдшеры, работая операторами по приему вызовов, сталкивались с шутками детей.

Так вот, свидетельница говорила, что во всех случаях, когда дети баловались, их звонки всегда проверялись. В частности, дежурный перезванивал на номер, выяснял ситуацию. Один из таких случаев был в дежурство Щербаковой. Однажды на пульт скорой помощи позвонили дети из детского дома, хулиганили. После этого руководство учреждения получило устный выговор за плохой контроль над подопечными.

«Какой нужен инструктаж, обучение для того, чтобы просто дослушать ребенка до конца? И если даже у нее имеются сомнения, просто переадресовать звонок в иную службу и сказать, что поступил непонятный звонок, пожалуйста, проверьте номер, у нее перед глазами был определитель номера. Есть подозрения, что это шутка, но проверьте и все», — недоумевает следователь. Он добавил, что Щербакова не смогла пояснить, почему она не проверила «шуточный» звонок.

Если бы…

Следователь настаивает, что если бы не халатность фельдшера, то спасательная операция на Сямозере могла бы начаться на 18 часов раньше.

Один из спасателей сообщил, что узнав 19 июня о ситуации с детьми, он сразу же позвонил в «Парк-отель Сямозеро», потому что это единственный функционирующий лагерь на озере. И там ему сразу же подтвердили, что это их дети.

«В ходе предварительного следствия было установлено, что если бы сообщение пришло накануне, то уже через полтора-два часа группа спасателей была бы на месте. Лодки с детьми перевернулись через полтора часа после звонка Щербаковой. Они были тогда на воде», — говорит следователь.

Один из выживших детей на следствии рассказал, что был в лодке с мальчиком, который дозвонился до станции скорой помощи. Когда Щербакова бросила трубку, дети снова попытались дозвониться, но уже не смогли. После этого они поняли, что им никто не поможет, и началась паника, говорит следователь.

Крайняя

Мальчика, который разговаривал с Щербаковой, звали Сева Заслонов. Он погиб на Сямозере. Его отец Игорь Заслонов — единственный из всех потерпевших по уголовному делу приехал из Москвы в Суоярвский суд, где проходил процесс над фельдшером.

«И хотя Заслонов-старший по-человечески не понимает, почему фельдшер восприняла тот звонок за шутку и прервала телефонное соединение, он все же уверен, что женщину нельзя судить как одну из виновниц случившегося», — пишет газета «Карельская губерния» после интервью с ним.

Ознакомившись с материалами уголовного дела, потерпевший пришел к выводу, что оперативно отреагировать на происшествие Щербакова не смогла по причине того, что работа системы «112» недостаточно отработана.

«Я считаю, что Щербакову нельзя привлекать к уголовной ответственности. Для этого я сюда и приехал: я не хочу для нее никакого наказания, она не должна нести уголовную ответственность. Из материалов дела не вытекает, что в ее должностные обязанности входил прием звонков системы "112". Считаю, что следственные органы и прокуратура целенаправленно вели это дело таким образом, чтобы обвинить конкретно Щербакову, которая в данной ситуации была стрелочницей, крайней», — заявил Игорь Заслонов в интервью местной газете.

По его мнению, ответственность должны нести руководители, не организовавшие слаженную работу экстренных служб.

«…генерала МЧС, наверное, судить неудобно. Заместителя министра здравоохранения или [другую] большую шишку тоже. Потому что это большой человек и у него серьезная репутация. А фельдшера судить можно, потому что он всего лишь фельдшер, — считает Заслонов.

В суде сотрудники МЧС подтвердили, что в Карелии система «112» отлажена не до конца. Корректно она работает только в Петрозаводске: звонок сразу переходит к оперативному дежурному, который перенаправляет его в скорую, полицию, к пожарным, пишет портал «Петрозаводск говорит». В районах звонящий на «112» должен набрать еще несколько цифр, чтобы попасть на нужную службу либо его звонок автоматически переадресуется в Единую диспетчерскую службу, чаще всего эти функции выполняет районная больница. Что и произошло, когда Сева попал к Щербаковой. В суде также выяснилось, что медицинских работников не обучали работать с системой «112». Бумагу о том, что они ознакомлены с этой системой, подписали уже после трагедии на Сямозере.

Коллеги Щербаковой рассказали на процессе, что помимо приема звонков, фельдшеры выполняют еще и свои основные функции, в частности консультируют пациентов по телефону и выезжают к больным. В этой ситуации, объясняли свидетели, сложно объективно оценить каждый звонок. Сотрудники больницы говорили, что за годы работы уже привыкли к телефонным хулиганам. Если поначалу они мчались на помощь, то со временем привыкли и не принимали их всерьез, поскольку каждый ложный звонок не хватало сил отрабатывать. Даже 19 июня, когда стало известно о гибели детей на Сямозере, Щербакова не связала трагедию с поступившим ей накануне звонком мальчика.

Местная пресса полагает, что и в полиции бы могли воспринять призыв ребенка о помощи на озере как ложный, если бы он дозвонился туда. «Ведь озер у нас в республике тысячи, а крупных — десятки. Даже в отдельно взятом районе не сразу разберешься, о каком озере идет речь, а уж в Карелии в целом тем более. А если учесть тот факт, что накануне трагедии на телефоны большинства граждан республики пришли сигналы МЧС о надвигающейся стихии, никто даже и предположить не мог, что найдутся среди взрослых те, кто бросит детей на гибель. И об этом тоже говорили работники Суоярвской больницы», — пишет портал «Петрозаводск говорит».

В суде обвиняемая обратилась к родителям Севы Заслонова и Игоря Фомина, который тоже погиб на озере и попросила о прощении.

«Я очень сожалею, что моего жизненного и профессионального опыта не хватило, чтобы отреагировать на звонок. Я до конца своих дней буду нести моральную ответственность. Если когда-нибудь сможете, то прошу меня простить», — сказала она, расплакавшись.

Первое, но не единственное

Вскоре к суду будут привлечены бывшие руководители лагеря «Парк-отель Сямозеро». Это директор Елена Решетова, ее заместитель Вадим Виноградов, бывший руководитель Роспотребнадзора Карелии Анатолий Коваленко, а также студент-инструктор Валерий Круподерщиков, который был в том злосчастном походе.

Его родные тоже называют 19-летнего парня стрелочником и крайним. В единственном интервью «Новой газете» Крупнодерщиков говорит: «Я никого ни в чем не обвиняю. Кто допустил трагедию, им тяжело наедине с совестью… наверное».

Валерий из многодетной семьи. Отец — рабочий, мать в декретном отпуске. Он учится в Петрозаводском педагогическом колледже по направлению. За его обучение платит муниципалитет. Мама Валерия Ирина Крупнодерщикова рассказала, что ее сын был вынужден подчиняться приказам начальства лагеря и колледжа. При том, что инструктором его назначили после недельного обучения на мелководье, а в поход отправили с большой группой детей без сопровождения взрослых, а лишь в компании таких же, как он, студентов.

В суде он дал показания и рассказал, что в походе мобильные телефоны были лишь у двоих участников: у него самого и Севы Заслонова. Инструктор дозвонился до заместителя директора лагеря Виноградова и сообщил об ухудшении погоды, в ответ тот приказал им справляться своими силами.

Вожатая Людмила Васильева сообщила судье о том, как они пытались спастись. Дети в двух каноэ держались за руки, чтобы их не разнесло в разные стороны. «В одном из плавсредств не было ни одного взрослого, а старшим назначили мальчика, который даже не умел плавать. Васильева также рассказала, как передала Круподерщикову нескольких мальчиков, которые висели на ней и умоляли спасти их. Сама вожатая после этого занялась спасением девочки, с которой сумела выплыть на берег. Мальчики же утонули», — пишет карельское издание «Республика».

После возвращения из похода Валерия обвинили в оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности и оставлении в опасности. Подробности его уголовного дела, впрочем, неизвестны, потому что с обвиняемого и его адвоката взята подписка о неразглашении тайны следствия.

Вместе с тем уголовной ответственности избежали чиновники, принудительно отправлявшие неопытных студентов на практику в детский лагерь, закрывавшие глаза на работу «Парк-отеля Сямозеро» без лицензии, причастные к картельному сговору, благодаря которому госконтракты на детский отдых получала компания Елены Решетовой, хозяйки детского лагеря.

Ей и ее заместителю Виноградову вменяется то, что они, зная о штормовом предупреждении, не отменили поход.

Плавательные средства, на которых дети отправились в путь, имели технические неисправности. Также была превышена пассажировместимость, а детей не обеспечили спасательными жилетами подходящих размеров.

Руководитель республиканского Роспотребнадзора Анатолий Коваленко также оказался среди подследственных. Ему предъявлено обвинение по части 3 статьи 293-й УК РФ («Халатность»). Он, по данным следствия, еще в 2015 году знал о многочисленных нарушениях закона в парк-отеле «Сямозеро» и, тем не менее, в июне 2016-го выдал лагерю положительное заключение — фактически разрешение на работу. Коваленко содержится под домашним арестом и настаивает на том, что он невиновен.