Через неделю, 19 мая, в Иране состоятся президентские выборы. Хотя это государство считается авторитарным, избирательная кампания там вовсе не формальность, а исход голосования заранее предсказать довольно сложно. Однако в этом году президентская гонка получилась, пожалуй, более напряженной и интересной, чем обычно. Почему это так и кто в итоге вышел в финал кампании — разбиралась «Лента.ру».
Выборы президента в Исламской Республике Иран (ИРИ) — всегда интрига. Редкий эксперт может дать достаточно точный прогноз относительно исхода гонки, а абсолютно точный — кажется, вообще никто. Не стала исключением предвыборная ситуация и на этот раз. Буквально за несколько месяцев до начала избирательной кампании наблюдатели сходились во мнении, что она будет самой скучной за последние 12 лет. Мол, Верховный лидер Ирана аятолла Хаменеи не слишком любит действующего президента Хасана Роухани, а простой народ разочарован его неспособностью мгновенно обеспечить всем согражданам процветание. Но при этом считалось, что Хаменеи, помотав руками своих сторонников нервы Роухани, все же позволит тому переизбраться на второй срок, попутно напомнив, кто в Иране хозяин ситуации.
Коней на переправе не меняют… пока
Действительно, до 2017-го в истории страны только два президента находились у власти в течение лишь одной каденции — Абольхасан Банисадр и Мохаммад Али Раджаи. Оба президентствовали в начале 1980-х и оба покинули пост не по своей воле (один вынужден был бежать за границу, другой погиб при странных обстоятельствах). С тех пор ситуация, когда политик, победив на президентских выборах, не мог переизбраться на второй срок, считалась дурным тоном.
Вот и в этот раз мало что предвещало интригу. Роухани, по иранским меркам, не харизматичен, но и его конкуренты — не бог весть какие харизматики. Единственное исключение — Махмуд Ахмадинежад, успевший уже посидеть в президентском кресле в период с 2005 по 2013 год. Этот яркий политик, пожалуй, мог спутать предвыборные карты Роухани, да и Хаменеи тоже. Однако Верховный лидер лично предупредил Ахмадинежада, что тому не следует выставлять кандидатуру.
Верховный лидер Ирана аятолла Хаменеи
Фото: Hassan Mousavi / Reuters
Из гражданских фигур возможными кандидатами на пост президента ИРИ как иранские, так и зарубежные эксперты называли спикера парламента Али Лариджани и мэра Тегерана Мохаммада-Багера Галибафа. Оба они уже несколько раз участвовали в президентских кампаниях. Добиться успеха Лариджани мешало то, что в Иране сложилось очень противоречивое отношение к его семейному клану. Галибаф же согражданам видится толковым политиком-управленцем регионального уровня, но никак не главой государства. То есть иранцам кажется, что он может быть отличным мэром, но представить его в кресле главы исполнительной власти они не могут.
Из силовиков, членов влиятельного Корпуса стражей исламской революции (КСИР), возможными кандидатами в президенты назывались сделавший себе известность в Сирии и Ираке генерал Касем Сулеймани и глава Совета по определению целесообразности принимаемых решений (СОЦПР) генерал Мохсен Резаи (кандидат на президентских выборах 2009 и 2013 годов). Относительно их способности бросить вызов Роухани также имелись сомнения. Для Сулеймани отказ от военной службы в пользу политической карьеры стал бы крайне рискованным шагом — иранцы уважают его как боевого генерала, но не факт, что как политик он оказался бы столь же популярен. Популярность Резаи также невысока, хотя на предыдущих выборах он смог набрать почти 11 процентов голосов, придя в итоге четвертым. Кроме того, Галибаф также в прошлом являлся офицером КСИР, а между духовенством и силовиками в ИРИ, судя по всему, существует негласное соглашение — корпусу дана возможность вести экономическую деятельность, но его прямое вмешательство в политику должно быть ограничено. Три «ксировца» на одну президентскую кампанию — это слишком много.
Генерал Касем Сулеймани
Фото: Office of the Iranian Supreme Leader / AP
В итоге Роухани пророчили достаточно легкую победу, пусть и под шквалом критики. Однако получилось совсем по-другому.
Все идет не по плану
Резаи и Сулеймани от участия в президентской гонке отказались. Лариджани свою кандидатуру также снял. Эти решения был достаточно предсказуемы. А вот Ахмадинежад преподнес сюрприз, отказавшись поступить аналогичным образом и тем самым выступив против воли Верховного лидера.
Единой версии, объясняющей его поступок, нет. Возможно, сказалась эксцентричность и бунтарство экс-президента, решившего напомнить о себе. Ахмадинежад, судя по всему, от политической карьеры отказываться не намерен. Он достаточно популярен у низов. А возраст позволяет Ахмадинежаду быть уверенным в том, что он переживет недолюбливающего его Хаменеи и, стало быть, сможет вернуться в большую политику, когда старец в силу естественных причин покинет свой пост. Иными словами, все, что Ахмадинежаду нужно, — не дать согражданам забыть о себе.
Впрочем, некоторые политологи увидели в действиях Ахмадинежада и сигнал, направленный верхушкой иранской элиты Западу: мол, не хотите снимать санкции — сменим готового договариваться с вами Роухани на готового к конфронтации Ахмадинежада. Правда, эта версия отдает конспирологией. Более вероятно, что экс-президент просто пытался отвлечь внимание контролирующих органов от своего ставленника — Хамида Багаи, также выдвинувшего свою кандидатуру. В Иране все претенденты на президентское кресло должны получить одобрение специального органа — Наблюдательного совета. Отбор ведется жесткий, и Багаи, в свое время оказавшийся замешанным в коррупционном скандале, был обречен на провал. Ахмадинежад же хотел произвести рокировку — обменять снятие своей кандидатуры на одобрение Багаи. Но план этот не сработал: в конце концов, и Багаи, и Ахмадинежад с гонки были сняты.
Экс-президент Ирана Махмуд Ахмадинежад
Фото: Mehdi Ghasemi / AP
Нам нужен управленец
В результате всего этого Галибаф неожиданно оказался для Роухани непростым оппонентом. Прошедшее с последних выборов время он не потратил зря. Многие в Иране говорят, что в его карьере эта гонка может оказаться последней и Галибаф готов рискнуть всем ради победы. Более того, в сложившихся условиях шансов победить у него больше, чем обычно. К нему хорошо относится Верховный лидер. Галибаф являет собой единственную популярную светскую альтернативу ставленникам духовенства (как умеренному Роухани, так и связанному с более жесткими консерваторами Раиси). Он набрал опыта общения с электоратом. Активно налаживал контакты с молодежью, демонстрируя свою готовность идти в ногу со временем. Вдобавок, Галибаф еще и опытный управленец: он уже довольно долго и вполне успешно (хоть и не без огрехов) руководит Тегераном — столичным мегаполисом с населением 13 миллионов человек.
К Роухани же и его экономической команде имеются серьезные вопросы по поводу социальных итогов их четырехлетнего правления. На этом фоне у населения может возникнуть соблазн сменить во главе исполнительной власти политика на менеджера-экономиста. Сегодня соцопросы показывают, что Галибаф второй по популярности после Роухани кандидат в президенты.
Операция «преемник»
Однако наиболее неприятным сюрпризом для Роухани оказалось выдвижение консервативными силами кандидатуры Сейеда Ибрагима Раиси, главы фонда «Кудс-Разави». Этот ход начисто разрушил представление о том, что у консервативного блока нет адекватной альтернативы действующему президенту. По своему происхождению и опыту Раиси не только не уступает, но и в чем-то и превосходит Роухани. Так, в отличие от действующего президента, Раиси пользуется поддержкой силовиков, за ним явно стоят финансовые капиталы религиозных фондов. По своему происхождению он сейед (потомок пророка Мухаммада), в то время как Роухани — нет. Ходят упорные слухи о том, что Верховный лидер готов выразить поддержку именно Раиси, а это хоть и не полная гарантия победы, но значительно повышает шансы на нее. Соцопросы, которым, впрочем, зная иранскую скрытность, доверять стоит с поправкой, показывают растущую популярность Раиси на фоне сокращающейся поддержки пусть все еще и лидирующего Роухани.
Сторонники президента говорят о том, что Раиси никогда не одолеет Роухани. Дескать, Верховный лидер определяет пул кандидатов, но последнее слово все равно остается за народом. Народ же должен учесть успехи Роухани в вопросе снятия санкций, а также испугаться связанного с ретроградными силами клерикала и проголосовать в поддержку формально либерального Роухани. Подобные рассуждения небезосновательны. Верховный лидер всегда может поменять свое мнение, если увидит, что население не пошло за предложенным кандидатом. Призывы голосовать за Роухани, чтобы не допустить к власти Раиси, также раздаются. Однако полной гарантии, что Раиси не опередит на выборах Роухани, нет.
Раиси выступает в Тегеране перед своими сторонниками
Фото: Xinhua / Globallookpress.com
Во-первых, прихода к власти жесткого руководителя боится либеральная публика. Часть среднего класса, прореформаторские силы и интеллектуалы прекрасно понимают, что Роухани не смог продемонстрировать улучшение социальной ситуации из-за изначально низкого старта: в наследство от Ахмадинежада ему досталась страна, находящаяся под санкциями и с изрядно потрепанной экономикой. Те меры, которые Роухани принял, позволили отвести государство от края экономического коллапса. Быстрого эффекта на социальную среду они произвести не могут. Но все эти аргументы вряд ли понятны простым иранцам. Беднота — то есть большая часть электората — не желает ждать улучшений, а хочет всего сразу и немедленно. И именно к ней апеллирует Раиси.
Во-вторых, Роухани выбрал неправильную избирательную стратегию. Он оправдывается за свои неудачи, в то время как его оппоненты выбрали наступательную тактику — они критикуют и предлагают (пусть и «воздушные замки»). Более того, популистский, площадной язык, позаимствованный у Ахмадинежада оппонентами Роухани, доступнее массам, чем сложные объяснения текущей непростой ситуации.
В-третьих, сторонники Роухани — это жители столицы и других городов. Консерваторы же традиционно сильны в провинции. Президент активно посещает останы, но сможет ли он переломить там ситуацию в свою пользу — большой вопрос.
Наконец, не исключено, что высшее руководство Ирана запустило свою операцию «преемник»: по слухам, Раиси могут готовить в наследники Верховного лидера — Хаменеи. Тот тоже пришел к власти через президентский пост (пусть и не столь значимый в годы его правления). Если это так, то ставки в игре очень высоки и верхушка страны задействует весь административный ресурс, чтобы привести к руководству исполнительной власти Раиси, дать ему необходимый управленческий опыт, а затем и подготовить к принятию куда более важной функции — Верховного лидера.
Кто же будет следующим президентом
А это и не так важно. Выбор между Роухани, Раиси или Галибафом (остальные кандидаты едва ли важны) существенен лишь для группировок, которые указанные люди представляют. Победа того или иного кандидата обеспечит доступ его сторонников к "властной кормушке". Ждать, что кто-то из сегодняшних кандидатов, победив на выборах, кардинально изменит внутри- или внешнеполитический курс страны, не стоит. Благодаря тому, что Верховный лидер руками подконтрольного ему Наблюдательного совета имеет право отбирать претендентов на пост президента, круг лиц, предложенный в этот раз иранскому народу, представляет лишь разные спектры консервативного крыла. Роухани будет чуть более либерален, Раиси — более жесток, а Галибаф окажется, скорее всего, лучшим управленцем. Но суть останется сутью — значимых изменений в управление страной они не привнесут.