С 15 по 16 июля в Териберке пройдет уже ставший традиционным фестиваль «Новая жизнь». В этом году в Мурманскую область приедут российские и зарубежные архитекторы, чтобы совместными усилиями разрабатывать концепцию развития села. Что могут предложить урбанисты умирающему арктическому поселению? Сможет ли Териберка стать центром арктического туризма? И нравится ли столь бурная деятельность местным жителям? На эти вопросы «Ленте.ру» ответил основатель фермерского кооператива LavkaLavka и организатор фестиваля Борис Акимов.
«Лента.ру»: Териберка уже в третий раз встречает гостей на фестивале. Число желающих поехать на самый север в середине лета не пошло на спад?
Акимов: В этот раз все будет еще грандиознее, и по количеству участников тоже. Сложилась обширная музыкальная программа, потому что к нам присоединился культовый музыкальный промоутер Игорь Тонких. Вход на фестиваль бесплатный, мероприятие проводится усилиями волонтеров. Мы договорились со многими музыкантами. Это и Найк Борзов, и группа «Зорге», и Скляр, и Трубецкой, несколько хип-хоп-проектов, в основном молодые исполнители. Люди совершенно разных взглядов, в том числе политических, но им всем не безразлична судьба страны и конкретного маленького местечка. Кроме того, будет новое мероприятие — «Териберка рейв». В особенном месте. Есть дорога в скалах, ведущая, по сути, в никуда, она упирается в скалу. Когда-то эта дорога строилась «Газпромом» для разработки месторождения. В итоге оно так и не было открыто, а кусок дороги остался. Это не рейв в классическом понимании, когда играет какое-то техно, а полуандеграундные российские музыканты, исполняющие умную электронную музыку.
Привезти столько артистов в Териберку наверняка затратно.
Музыканты не получают гонораров за выступления. Этим мы подчеркиваем, что фестиваль — гражданская инициатива, демонстрирующая, что людям не безразлично, где они живут, что они готовы на безвозмездной основе изменять окружающую среду в самом широком смысле этого слова. Фестиваль изначально задумывался как некая социальная акция. В каком-то смысле это акт гражданской борьбы, но не против кого-то, а против запустения и разрухи. Нужно не искать виноватых, а самим засучить рукава. Через приятное времяпрепровождение выявить источники роста и потенциалы поселения, которое испытывало серьезные трудности и умирало.
Евгений Федоров
Фото: Александр Щербак / «Коммерсантъ»
Все же фестиваль — это всего два-три дня. Гости уедут, а проблемы умирающего села останутся.
Наша активность связана с тем, как нужно развивать эти территории. В этом году на фестиваль впервые приедут архитекторы и урбанисты из разных стран: Дании, Канады, США и Норвегии. Они представят проекты преобразования Териберки. Мы поняли, что нам удалось разбудить потенциал поселения: туда пришли инвесторы, началось строительство первого за 50 лет дома, открылся дайвинг центр, есть проекты производства соли. Но нормы строительства и застройки, понимание того, как обращаться с территорией, — все это полностью отсутствует. По всей России застраивают земли длинными заборами и многоэтажками. Никакого архитектурного кода страны не существует. Это, конечно, грустно. Есть, правда, старые русские города, которые не успели сильно перестроиться.
Но есть и норвежский Киркенес, который находится на той же широте. Только жизнь в нем совсем другая.
Когда мы представляем себе северный городок, сразу возникают ассоциации с Норвегией: красные домики, белые окна. Красиво и ухоженно. А Русская Арктика — это раздолбанные пятиэтажки, снег и разруха. На смену этой разрухе может прийти строительный хаос. Не хотелось бы, чтобы красивое место испортили хаотичной и неинтересной застройкой. Вот мы и решили родить этот архитектурный код. Нужно разработать генеральный план, но требуются модели, по которым он будет делаться. В идеале надо создать модель русского арктического городка, применимую и для других поселений. Возможно, возродить в них традиционные северные мотивы, подчеркнуть идентичность места, а с другой стороны, сделать современное и технологичное пространство.
Как местное население оценивает ваши инициативы и проекты?
Многое изменилось. Отношение местных неоднозначное, но такая реакция характерна не только для териберчан. В Москве мы тоже сперва с негодованием воспринимаем реновации и изменения. Понятно, что голос тех, кто недоволен, довольно громок. Но обычно большинству результаты проделанной работы нравятся. Любые изменения всегда принимаются частью населения в штыки. Однако это не значит, что эти люди хотят жить в разрухе. Когда человек к чему-то привык, ему кажется, что от изменений только хуже будет. При Брежневе было хорошо, а теперь только хуже.
Борис Акимов
Фото:Константин Грибов
Последние полвека Териберка умирала: население сократилось с 5 тысяч до 600 человек. Те, кто остался, — кто они?
Конечно, большинство молодых и деятельных людей перебрались в крупные города. Потому что не смогли реализоваться тут. Остались те, кто очень любит этот край, и те, кому в силу возраста уже не хочется переезжать.
Увидели ли они хоть какие-то положительные изменения за три года, после того как село прославили в «Левиафане»?
Раньше на въезде в Лодейное стояли три полуразрушенных дома. Сейчас часть этих построек разобрали, на месте одной из них строится экоотель. Огромная городская поселковая свалка по пути к водопаду во время прошлого фестиваля была вывезена на полигон под Мурманском. В начале 2015 года было одно общежитие, выполнявшее функции гостиницы. Сейчас в Териберке уже две гостиницы, и строится еще одна. Открылись дайвинг-центр, первый ресторан и новая пожарная станция. Перед вторым фестивалем начали строить первый жилой дом. Раньше обсуждалась программа тотального расселения Териберки, сейчас там можно жить. Убитая дорога частично отремонтирована, последний кусок — 40 километров — обещают отремонтировать до конца 2018 года. Териберка меняется. Понятно, что еще многое предстоит сделать.
Народ уезжал из Териберки, потому что нет работы. После ликвидации рыбоперерабатывающего завода в селе не осталось производства. Мало просто построить дома, нужно и рабочие места создавать.
Нас интересует в первую очередь пищевая отрасль. Мы подготовили два проекта: производство морской соли и дикоросов (морошки и черники). Первый планируется запустить в следующем году, а что касается ягод, мы уже монтируем холодильные камеры и в октябре возьмемся за производственный цех. Будем принимать продукцию у сборщиков. К концу года уже заработает производство, а это как раз новые рабочие места. Кроме наших, есть еще несколько проектов. Например, по переработке ламинарий, по созданию аквафермы, которая будет разводить мидий.
Териберка
Все эти проекты напрямую связаны с гастрономией. Как она представлена на фестивале?
Помимо местного мурманского ресторанного холдинга, который постоянно представлен на фестивале, приедут три проекта из разных городов России. Будет два фудтрака: из Ульяновска и Москвы. Предполагается совместить фермерские гастрономические мотивы с северной кухней с акцентом на местные продукты: оленину, грибы, ягоду и, конечно, рыбу с морепродуктами. Море тут очень богатое, гораздо богаче, чем южные моря. Наша задача, в том числе, — показать гастрономическое богатство и нереализованность региона. Сделать местные продукты доступными и объяснить, как с ними можно обращаться, создавать интересную арктическую кухню.
Закон запрещает териберчанам добывать краба даже для собственного стола. Хотя в соседней Норвегии из того же моря жители спокойно его ловят без ограничений. Можно ли как-то изменить ситуацию?
За два года мы неоднократно поднимали дискуссию, даже на уровне федеральных властей, об отлове трески маломерными судами для коммерческого использования. Про крабов тоже говорят давно: на Дальнем Востоке это не запрещено. Эту проблему еще предстоит решить. Хотя глобально задача в том, чтобы растормошить точки роста. Создать такую ситуацию, при которой возникнет приток населения. Во всем мире места, подобные Териберке, живут тогда, когда к ним есть интерес, когда есть желание приехать туда работать хотя бы вахтовым методом. Так Териберка была основана: сюда двинулись поморы, в советское время приезжали, чтобы заниматься рыболовством. Кирнекес живет, потому что там есть желающие жить. Там нет заброшенных квартир, и жилье стоит приличных денег. Нам нужно создать такие условия, чтобы в Териберку поехали. Интерес местных жителей в широком смысле — это не только сделать лучше тем, кто живет в Териберке на данный момент, но и думать о тех, кто будет там жить завтра.