По статистике ВОЗ, из ста человек семеро болеют депрессией, трое — биполярным расстройством, один — социопат и один имеет большие шансы стать шизофреником. Многие вполне успешно живут со своими диагнозами той жизнью, которую в обществе принято называть нормальной. Журналисты Дарья Варламова и Антон Зайниев написали книгу «С ума сойти! Путеводитель по психическим расстройствам для жителя большого города», в которой популярно рассказали о симптомах наиболее распространенных проблем. Книга вышла в финал премии Просветитель, лауреаты которой будут объявлены 16 ноября. «Лента.ру» публикует главу из книги, посвященную шизофрении.
Ступор и дурашливость
Симптомы шизофрении давно вызывали интерес у медиков, но первые попытки объединить эти признаки в отдельное расстройство возникли лишь в середине XIX века. Французский психиатр Бенедикт Морель дал этому расстройству название démence précoce («преждевременная деменция», противопоставление сенильной старческой деменции, сейчас известной как болезнь Альцгеймера), шотландец Томас Клоустон использовал термин «подростковое сумасшествие», немцы Эвальд Геккер и Карл Людвиг Кальбаум описали кататоническую (впадение в ступор, иногда чередующийся с приступами возбуждения) и гебефреническую (отличающуюся детским, дурашливым поведением) разновидности шизофрении. Лишь в 1899 году отец современной психиатрии Эмиль Крепелин объединил набор разных симптомов в единую болезнь, назвав ее латинизированным термином Мореля — dementia praecox. Крепелин первым предположил, что разнообразные симптомы были вызваны не осложнением других недугов, а самостоятельной болезнью. Он обратил внимание на общую для всех случаев картину, на то, что сейчас считается «ядром» шизофрении, — расщепление личности и искаженное до абсурда восприятие реальности. Впрочем, еще тогда Крепелин с осторожностью относился к собственной классификации. Он был уверен, что болезни надо разделять строго по их происхождению — рассматривать биохимические, нейрологические нарушения и связанные с ними симптомы и объединять их в болезни по общности физиологических предпосылок, а не по внешним проявлениям. Крепелин предполагал, что впоследствии надобность в его классификации отпадет, потому что мы сможем определять психические болезни нозологически (т. е. понимая, как именно работает тот или другой процесс и что именно сломалось). Но даже спустя 100 лет ученые способны лишь в самых общих чертах определить, в каких участках мозга происходят «неполадки». Поэтому психиатры по-прежнему ставят диагнозы исходя из наблюдаемых симптомов.
Швейцарский психиатр Юджин Блейлер продолжил работу Крепелина. Он разделил симптомы на основные и дополнительные и ввел в обиход термин «шизофрения», который, однако, до выхода в 1952 году первого DSM использовался параллельно с термином dementia praecox. Следующие 40 лет продолжались терминологические и методологические споры — ученые и врачи пытались договориться о том, как классифицировать шизофрению, как отличать ее от других болезней, какие симптомы можно включать, а какие нет и существует ли она вообще как единое заболевание.
«Вялотекущая шизофрения» и карательная медицина
Долгое время границы заболевания были настолько расплывчаты, что два разных врача могли считать одного и того же человека полностью здоровым или, наоборот, критически больным, даже если они пользовались одобренной ВОЗ классификацией. Этим, в частности, пользовался институт карательной психиатрии в СССР. Введенный в 1966 году психиатром Андреем Снежневским термин «вялотекущая шизофрения» подразумевал крайне слабые проявления основных симптомов. Разумная в целом мысль о возможности существования целого спектра расстройств шизофренического типа (эта идея приходила в голову еще Юджину Блейлеру и находит отражение в существующих классификациях психических заболеваний), к сожалению, была доведена до абсурда и стала использоваться как «научное» подтверждение опасности диссидентов для общества. Симптоматика включала в себя как признаки, которые с таким же успехом можно было отнести к другим расстройствам (исследование 1978 года, проведенное ВОЗ в 10 странах, показало, что симптомы, по которым московские психиатры ставили диагноз «вялотекущая шизофрения», вполне вписывались в картину аффективного расстройства), так и весьма неоднозначные критерии эксцентричного мышления/поведения. Скажем, «повышенное чувство собственного достоинства» можно было при желании приравнять к бреду величия, а желание реформ — к сверхидее. Сегодня диагноз «вялотекущая шизофрения» исключен из Международной классификации болезней, а его современный аналог — «шизотипическое расстройство» — не рекомендован к широкому применению из-за расплывчатости.
В 1987 году появился более объективный метод диагностики — британец Питер Лиддл предложил трехфакторную модель, которая позволяла точнее разделять симптомы шизофрении на разные категории и подбирать соответствующее лечение, используя математические инструменты. Позже эта модель была несколько раз валидирована и признана удачной, хотя и не на 100 процентов верной. Ее усовершенствовали, и сейчас в Международной классификации болезней 10-го пересмотра (МКБ-10) для диагностики используются восемь групп симптомов.
Пикассо в голове
Международная классификация болезней делит симптомы заболевания на «большие» и «малые». Для постановки диагноза достаточно одного большого или двух малых, проявляющихся на протяжении одного месяца.
К большим симптомам относятся:
«Материализация» мыслей — ощущение, что окружающие либо читают мысли больного (и, возможно, их воруют), либо, наоборот, вкладывают свои мысли в его голову.
Бред воздействия — ощущение, что действия и мысли человека контролирует кто-то извне.
Голоса в голове — слуховые галлюцинации, комментирующие или обсуждающие с пациентом его действия. Выделяют псевдогаллюцинации, когда человек понимает, что голоса звучат только в его сознании и другие их не слышат, и истинные галлюцинации, когда эти звуки кажутся больному объективной реальностью.
Кадр: фильм «Планета Ка-Пэкс»
Бредовые идеи — человек зациклен на грандиозных нереальных идеях, например, отождествляет себя с богом, ищет тайный шифр иллюминатов в сочинениях Достоевского или верит в свое умение контролировать биржевые индексы.
Малые симптомы:
Повторяющиеся галлюцинации, сопровождающиеся нестойким бредом без явных аффективных расстройств, — в отличие от «больших» симптомов бредовые мысли не столь всеохватывающие. Они могут более-менее гармонично вписываться в характер человека и быть даже в целом адекватными окружающей среде, но носить гиперболизированный характер — скажем, желание несмотря ни на что доказать гипотезу Эрдеша, ради чего человек отказывается от работы, семьи и уходит в сибирскую деревню заниматься наукой.
Малосвязанная речь — «словесная окрошка», отрывистые, малопонятные монологи со множеством неологизмов, неуместными паузами.
Кататоническое поведение — бесцельное возбуждение либо, наоборот, полный ступор, полная отстраненность от окружающей среды вплоть до «восковой гибкости» — состояния, когда человек не двигается сам, но сохраняет надолго любую позу, которую ему придают, даже самую неудобную.
Апатия — обеднение речи, «смазанность» эмоциональной реакции, когда человек как будто полностью равнодушен к своей судьбе. При этом данный симптом не является следствием депрессии или биполярного расстройства.
Болезнь обычно начинается с так называемого продромального периода, когда появляется набор «негативных» симптомов шизофрении (утрачиваются атрибуты привычного существования). У человека наблюдаются проблемы с памятью и концентрацией, он старается избегать общества, в том числе самых близких людей, и теряет интерес к любимым занятиям. В 90 процентах случаев в этот период человек впадает в депрессию. Иногда у больного появляются мистические переживания, склонность к странным затеям. Он уже понимает, что с ним «что-то не то», но обычно скрывает это от окружающих. 15–25 лет — обычное время первого проявления симптомов шизофрении, поэтому зачастую окружающие не придают происходящему особого значения: «Это у него сложный переходный возраст, взросление».
Кадр: фильм «Отряд Самоубийц»
За продромом обычно следует самая заметная для окружающих фаза — обострение, когда больной переходит в психотическое состояние. Человек начинает слышать голоса инопланетян, общаться с умершими знаменитостями, например посредством натирания стен наждачкой, или просто уходит в себя настолько, что совсем не реагирует на окружающих и сидит без движения несколько дней. В среднем психоз случается раз в году у 3,3 человека из 1000 и один раз в течение всей жизни — у 7,2 человека из 1000387. Основной пик приходится на мужчин до 30 лет и женщин до 35, второй пик наблюдается у людей после 60.
Так описывает свой приступ Арнхильд Лаувенг, писатель и психолог, страдавшая шизофренией: «У меня сместилось нормальное восприятие перспективы и пространственных отношений, так что я жила, словно попав в мир сюрреалистических картин Пикассо или Сальвадора Дали. Это было очень мучительно и страшно. Однажды по дороге на работу я полчаса простояла у перехода, не решаясь перейти через дорогу. Я не могла правильно оценить, на каком расстоянии от меня находятся машины, а край тротуара казался мне краем глубокой пропасти, шагнув в которую я разобьюсь насмерть».
Амбивалентность, смесь ощущения реальности и фантазий, наблюдаемых явлений и их привычных интерпретаций — один из главных признаков шизофрении. Вопреки распространенному представлению, больные никогда не уходят в свой выдуманный мир полностью. В середине прошлого века психиатр из Франции Гаэтан Клерамбо предполагал, что галлюцинации и бред, которые возникают у больных, — не причина, а лишь следствие шизофрении. Пациент сначала теряет способность логически мыслить и постоянно сталкивается с противоречиями. Для того чтобы их компенсировать, организм вырабатывает своеобразные способы разрешения когнитивного диссонанса — бредовые идеи, галлюцинации и т. д. Частичным подтверждением этому служил тот факт, что обычно в острой фазе, когда у пациента наблюдаются более интенсивные продуктивные симптомы (вызывающие новые, не свойственные обычной психике состояния, такие как галлюцинации; а симптомы, при которых больной утрачивает способность испытывать нормальные эмоции — например, радость, — называются негативными), уровень беспокойства и тревожности снижается. Интересно, что по этой логике современные способы лечения шизофрении, направленные в первую очередь на купирование симптомов, ухудшают страдания больного. Ему приходится снова сталкиваться с диссонансом, от которого он скрывался в придуманном мире. Отметим, правда, что теория Клерамбо не получила полноценного подтверждения и, хотя окончательно не опровергнута, не является в современной науке приоритетной.
Кадр: фильм «Остров проклятых»
Со стороны сложно понять, как еще недавно вполне здравомыслящий человек начинает верить в самые удивительные вещи. Но реалистичные галлюцинации в сочетании с ослабленным критическим мышлением и общей неуверенностью в том, что есть что, могут нанести серьезный удар даже по самому блестящему разуму. «Представьте, что, проснувшись поутру, вы обнаруживаете стоящее у постели существо в пурпурную чешуйку, которое утверждает, что явилось к вам прямехонько с Марса, — так рассказывает про свой опыт шизофрении писательница Барбара О’Брайен в книге «Необыкновенное путешествие в безумие и обратно: Операторы и вещи». — Сурово уставившись на вас своими тремя глазами, гость предупреждает, что никто не должен знать о его существовании, в противном случае он немедленно вас уничтожит. Возможно, вы сразу подумаете, все ли у вас в порядке с головой. Но вы отчетливо видите этого красочного марсианина и слышите его громкую и внятную речь. Основываясь на информации, полученной с помощью зрения и слуха, вы, невзирая на предельную несуразность факта, вынуждены согласиться, что все сказанное незнакомцем соответствует действительности». Впрочем, надо отметить, что возможность настоящих зрительных галлюцинаций при шизофрении до сих пор вызывает споры в психиатрическом сообществе — есть мнение, что при этом заболевании возникают только иллюзии (достраивание реально существующего изображения — например, у медсестры вырастают клыки или пушистый плед на кресле превращается в волка), образный бред (в голове пациента возникают картинки, но в отрыве от реальности — скажем, пациент лежит на кровати, а ему кажется, будто он ходит по парку) или псевдогаллюцинации (пациент видит ангелов «внутренним зрением», но отдает себе отчет в том, что для окружающих они невидимы). Поэтому в Международной классификации болезней в список симптомов шизофрении зрительные галлюцинации не входят.
Кадр: фильм «Пролетая над гнездом кукушки»
До 70 процентов первых проявлений психоза приводят к госпитализации. Однако, вопреки распространенному мнению, в «желтом доме» не закрывают несчастных больных навсегда. В среднем в психиатрической больнице больные шизофренией пребывают не больше трех недель. Примерно каждый четвертый пациент после первого приступа выздоравливает полностью (точнее, уходит в полную ремиссию до конца жизни, поскольку заболевание считается хроническим). Еще треть периодически переживают обострения, но в остальном живут обычной жизнью. 15 процентов выходят в ремиссию, но к здоровому состоянию так и не возвращаются. Каждый десятый остается в больнице надолго, с течением времени такие больные добиваются лишь незначительного улучшения. В течение десяти лет 10 процентов из них погибает (в основном в результате суицида).
Фрагмент публикуется с разрешения издательства «Альпина Паблишер»