Главными достижениями внешней и внутренней политики Украины в минувшем году в Киеве считают введение безвизового режима с Евросоюзом и освобождение украинских военнопленных из зоны вооруженного конфликта в Донбассе. Что же касается настроений внутри украинского общества — президент и правительство показали, что, несмотря на растущее недовольство масс, вполне способны контролировать ситуацию, лавируя между досрочными выборами и народными протестами, которые могут перерасти в новый Майдан. «Лента.ру» выясняла, каких перемен стоит ожидать украинцам в наступившем году и есть ли у них поводы для оптимизма.
Война и украинский мир
Осенние акции протеста, которые организовал в Киеве Михаил Саакашвили, всего два года назад получивший от Петра Порошенко гражданство Украины, были восприняты многими как признак фатальной политической слабости правительства украинского Евромайдана. Ему предрекали скорый крах под грузом собственных противоречий. Казалось бы, для таких прогнозов было множество оснований. Сама по себе история Саакашвили, который был лишен украинского гражданства, но сумел прорваться через границу на плечах сторонников и организовать протесты у стен Верховной Рады, вроде бы позволяет говорить о недееспособности властей Украины. К тому же авантюру экс-президента Грузии явно поддерживали на Западе, связывая тем самым Петру Порошенко руки, которыми он хотел бы задушить бывшего политического союзника.
Сторонники Михаила Саакашвили
Фото: David Mdzinarishvili / Reuters
Однако украинское правительство устояло. Во многом благодаря тому, что даже при самых острых противоречиях в стане сторонников Евромайдана они не забывают о своих общих интересах. Падение власти станет катастрофой и для «Народного фронта» Авакова, Турчинова и Яценюка, и для Порошенко с Гройсманом, и даже для пресловутых «еврореформаторов» вроде Сергея Лещенко, Мустафы Найема или Светланы Залищук, которые поругивают власть, но не сдают мандаты «Блока Петра Порошенко». Ведь они не просто потеряют властные рычаги, но и должны будут ответить за все, что сделано в стране за годы «борьбы за нацию и державу».
Эта коллективная общность интересов канализируется в русло антироссийской политики, которая является общим знаменателем для всех представителей украинского политического ландшафта — от Порошенко до противостоящей ему фронды. Причем, обвиняя друг друга в «работе на Кремль», они подталкивают всю эту систему к дальнейшей радикализации конфликта. Война — в том числе война указов и заявлений — стала вечным двигателем «украинского мира». Наблюдая за бесконечным падением своих рейтингов, «фронтовики» и Порошенко усиливают патриотическую и националистическую риторику в подконтрольных СМИ и выдвигают довольно безумные, на первый взгляд, инициативы.
С одной стороны, таким образом они огораживают себя от нападок со стороны оппонентов и бряцающих оружием правых боевиков, с другой — превентивно защищаются от угрозы социальных протестов. Ведь еще летом 2014 года тогдашний премьер Яценюк вывел формулу, согласно которой бунты против повышения цен и тарифов играют на руку внешним врагам. И с тех пор власти каждый раз хватаются за нее, как за спасительную соломинку.
Наступивший 2018 год продолжит эту тенденцию. Наверняка мы услышим много такого, что показалось бы по крайней мере странным несколько лет назад — вроде истории с запретом на поставку угля, добытого на неподконтрольных Киеву территориях Донбасса, который пролоббировали поддержанные Аваковым ультраправые. Ведь не так давно идея закупать уголь за океаном — в США — из патриотических соображений могла показаться не просто странной, а безумной.
Год только начался, а директор Украинского института национальной памяти Владимир Вятрович уже заявил в эфире Пятого канала о том, что Украине следует официально объявить период пребывания в составе СССР оккупацией. Пока мало кто знает, что эта нелепая и даже опасная с точки зрения неискушенных обывателей инициатива давно поддерживается группой депутатов из разных фракций и вполне может быть принята Радой — по примеру прибалтийских стран.
ДНР
Фото: Marko Djurica / Reuters
Точно такой же реальной является перспектива скорого разрыва железнодорожного сообщения между Россией и Украиной, на чем настаивает министр инфраструктуры страны Владимир Омелян. Дело не только в поездах, на которых сейчас ездят в основном украинские трудовые мигранты. В новом году вполне можно ждать введения полного визового режима между РФ и Украиной, тем более что с января этого года россияне могут попасть на Украину только по биометрическим паспортам.
Наконец, группа влиятельных радикалов, среди которых спикер парламента Андрей Парубий, лоббирует полное прекращение дипломатических и деловых отношений со «страной-агрессором». А дальше, страшно подумать, недалеко до объявления войны с введением на Украине военного положения.
Многие иностранные наблюдатели считают этот сценарий маловероятным — в том числе потому, что его могут не поддержать США и Евросоюз. Несмотря на то что США все чаще вмешиваются в разборки украинских элит, они никогда не демонстрировали намерения поддерживать условную «партию мира». А заявление спецпредставителя по Украине Курта Волкера о том, что Донбасс ждет еще один год без мира, на фоне решения Госдепартамента продавать Киеву летальное вооружение показывает, что Вашингтон намерен последовательно поддерживать военную риторику Украины.
Кошмар в жанре статистики
Ситуация усугубляется тем, что политическое противостояние происходит на фоне социального кризиса, охватившего Украину. Согласно данным компании «Публичный аудит», с 2014 года реальный ВВП Украины сократился в 14 раз, а инфляция выросла на 126 процентов при девальвации гривны в 3,3 раза. Промышленное производство сократилось на 20 процентов, цены на сельхозтовары выросли на 175 процентов, цены на промышленные товары увеличились на 157 процентов, средняя зарплата снизилась с 385 до 279 долларов, а пенсия — со 128 до 90 долларов. Почти семь миллионов человек выехали на заработки, но переводы из-за границы при этом снизились на 36 процентов, потому что люди при малейшей возможности вывозят родню с Украины, и деньги отправлять просто некому.
По данным исследования канала «24» тарифы на электроэнергию после Евромайдана выросли минимум на 246 процентов, на природный газ — на 647 процентов, на холодную и горячую воду — на 396 и 425 процентов, на отопление — на 1030 процентов. Медицинская реформа лишает людей возможности получить медпомощь, а пенсионная — грозит в перспективе оставить их без средств к существованию. Многие уже сегодня говорят, что им нечего нести в открывшиеся на каждом шагу ломбарды.
Арсений Яценюк
Фото: Андрей Кравченко / Reuters
Не стоит забывать и о растущем факторе криминала — следствие войны и провальной реформы МВД, когда на место зачищенных по идеологическим соображениям оперативников пришли радикальные националисты и необученные патрульные. Они не могут противостоять системному криминалу, который решает через деньги любые вопросы, контролирует целые отрасли теневой экономики вроде контрабанды сигарет, леса и добычи янтаря и постоянно атакует бизнесменов, которые не успели обзавестись «крышей».
В России многие сравнивают сегодняшнюю ситуацию на Украине с памятными всем 90-ми, но украинцы, которые хорошо помнят те времена, все чаще сходятся во мнении, что сегодня положение дел в стране гораздо хуже. Ведь в 90-е люди выживали за счет работавшей еще советской системы социального обеспечения, а бандиты не имели и десятой доли тех возможностей, которые получили сегодня люди с удостоверениями всевозможных правоохранительных и военизированных подразделений. Поэтому сегодня часто приходится слышать от украинцев, что они тоскуют по 90-м, — как бы дико это ни звучало для россиян.
Вполне логично, что в кризисных условиях, которые только усугубятся в наступившем году, в том числе из-за вступления в силу нового «антинародного» КЗоТа и очередного повышения тарифов, массовое недовольство может достигнуть критических величин. А значит, украинская власть продолжит давить на педаль конфронтации, усиливая борьбу против внутренних и внешних врагов, включая все более яркую и агрессивную патриотическую лексику. Остается только гадать, найдет ли это недовольство выход, и если да — то в какой форме.