В известном советском фильме «Бегство мистера Мак-Кинли» один из героев сетовал: мол, как неизящно Раскольников убил старушку у Достоевского! Ведь вместо топора можно было подложить ей под подушку ампулу с радиоактивным веществом... Такие мысли не раз приходили в голову не только киношным персонажам, но и вполне реальным преступникам: они превращают радиацию в незаметное оружие, с помощью которого расправляются со своими жертвами. Невидимая, бесшумная, не оставляющая следов, в руках злоумышленников она становится смертельно опасной. Подробности некоторых криминальных и случайных облучений, вспоминала «Лента.ру».
Смертоносное кресло
В ноябре 1993 года врач, выписывавший заключение о смерти директора акционерного общества «Картонтара», был в растерянности. Мужчина быстро «сгорел» от загадочного заболевания, напоминающего лучевую болезнь. О своих догадках врач на всякий случай сообщил в правоохранительные органы. Следователь привлек к разбирательству радиологов из Московского научно-производственного объединения (МосНПО) «Радон»: те приехали в офис компании и обнаружили в директорском кресле, на стыке спинки и сиденья, источник мощностью экспозиционной дозы гамма-излучения (МЭДГИ) в 14 рентген в час.
88 часов в таком кресле — это 11 рабочих дней по 8 часов — гарантированно давали сидящему облучение больше, чем в 1200 рентген со стопроцентным и мучительным летальным исходом. Два-три дня гарантировали лучевую болезнь. Сам источник представлял собой 15-сантиметровый металлический цилиндр, основным компонентом которого был цезий-137. По тому, как аккуратно этот смертоносный предмет, похожий на карандаш, спрятали в складки кресла можно предположить, что это был самый настоящий факт убийства с помощью радиоактивного вещества. В результате изъятым источником занялись специалисты, а подробный акт по итогам его изучения передали следователям для поисков злоумышленников. Впрочем, увенчались ли поиски успехом, история умалчивает.
Кресло, хранившее источник смертельного излучения
Фото: Сергей Шмелев
Сюрприз в туалете
В мае 1997 года в столичном аэропорту Шереметьево уборщица, наводя чистоту в мужском туалете зала вылета, обнаружила в углу подозрительную коробочку и вызвала наряд милиции. Стражи порядка нашли в коробочке небольшой свинцовый промышленный контейнер размером с чернильницу. В нем находились два источника излучения с МЭДГИ в 2 рентгена в час.
Источники, найденные в туалете аэропорта Шереметьево
Фото: Сергей Шмелев
Скорее всего, хозяин контейнера испугался проносить источники через измерительные стойки перед вылетом и сбросил опасный груз в первом подвернувшемся месте. Впрочем, поступок этот вряд ли можно назвать осмотрительным: на опасные источники наносят специальную маркировку, по которой специалисты легко могут установить, какому предприятию конкретный
источник был выдан и кто отвечал за его безопасное хранение.
Опасная «девятка»
В марте 1999 года спецслужбы получили информацию о машине, везущей в Москву опасный радиоактивный груз. За видавшей виды «девяткой» следили на протяжении всего маршрута, конечной точкой которого стала платная автостоянка в подмосковной Коломне. Вызванные специалисты МосНПО «Радон» быстро выяснили: уровень радиации столь высок, что представляет опасность для посетителей и работников автостоянки, — и ее источник нужно срочно изолировать. Доза только внешнего излучения рядом с машиной превышала естественный фон (10-25 микрорентген в час) в несколько десятков раз.
Фото: Евгений Курсков / «Коммерсантъ»
«Девятку» вскрывали глубокой ночью. Из-под сиденья автомобиля осторожно достали стеклянную банку из-под джема: в ней лежали несколько десятков коричневых цилиндров размером с гильзу от пистолета Макарова. Доза гамма-излучения находки составляла 95 рентген в час. Банку поместили в свинцовый контейнер и на спецавтомобиле в сопровождении машин ГИБДД отправили в хранилище МосНПО «Радон».
Первая предварительная экспертиза показала, что в банке находится цезий — радиоизотоп, используемый в медицине и различных измерительных приборах. Дальнейшие исследования проводились в спецНИИ МВД, куда переправили коломенскую находку. Перевозчики радиоактивного груза были арестованы. Скорее всего, они не знали, насколько опасно их предприятие. Ведь несколько часов, проведенных в салоне радиоактивной «девятки», гарантировали лучевую болезнь.
Лимузин с подвохом
Злоумышленники пытаются использовать радиацию не только в России. К примеру, в 90-е годы их жертвой стал Ги Бузин, менеджер французской компании COGEMA (ныне Areva NC), специализирующейся на ядерных материалах. Выяснилось это неожиданно: он разбил свой лимузин в серьезном ДТП — а все потому, что стал быстро утомляться, впадать в сонливость и в конце концов уснул за рулем, что и привело к аварии (к счастью, не смертельной).
Здание компании COGEMA
Фото: Emmanuel Pain / Reuters
Известная русская поговорка «Нет худа без добра» оказалась верна в случае с Ги Бузином. В искореженном автомобиле под сиденьем водителя полицейские обнаружили причину его сонливости — три урановые «таблетки». Следствие установило, что между менеджером и его подчиненным, инженером станции переработки топливных элементов Ноэлем Леконтом произошел конфликт. Инженер обиделся и решил наказать босса: похитил с предприятия опасные «таблетки» и подложил в автомобиль. К слову, излучали они около 15 рентген в час.
Ги Бузин в итоге получил дозу радиации, достаточную для заболевания лейкемией. Ноэль Леконт был арестован; он выплатил пострадавшему крупную компенсацию и получил длительный тюремный срок.
Корпоративный отравитель
В конце прошлого века правоохранительные органы Канады столкнулись с весьма необычным преступлением — оно было совершено в провинции Нью-Брансуик, где расположена атомная электростанция Пойнт Лепре, принадлежащая компании NBERC. Ассистентом оператора реакторной установки на станции работал 32-летний Дэниэл Манстон. Каким-то образом он исхитрился набрать из бассейна выдержки «тяжелой воды», загрязненной радиоактивными элементами, и налил ее в кулер для питьевой воды в станционной столовой.
Point Lepreau (NBERC)
Фото: NB Power
Что двигало Манстоном, осталось загадкой для всех: скорее всего, он затаил обиду на коллег или руководство. Как бы то ни было, через некоторое время врачи нашли радиоактивные элементы в анализах мочи нескольких работников атомной станции. Сразу же началось расследование. Поскольку пятеро сотрудников с самыми высокими показателями внутреннего облучения работали на разных участках, единственным местом, где они могли пересекаться, оказалась столовая. Так и обнаружился «фонящий» кулер. Через две недели Манстона арестовали за умышленное причинение вреда здоровью сослуживцев, и вскоре отравитель отправился в тюрьму.
Во все тяжкие
Впрочем, порой опасность для окружающих представляют не злоумышленники, вооруженные радиацией, а самоучки, пытающиеся экспериментировать с ней, но не осознающие опасности. Так, после Чернобыльской катастрофы, во второй половине 1980-х годов, в Москве в усиленном режиме обследовали дороги и городские территории на предмет загрязнения радиоактивными материалами. Мониторинг вместе вели специалисты Геоэкоцентра, МосНПО «Радон» и радиологического отдела городской санэпидстанции.
Их «улов», к сожалению, был богатым: в среднем в год они обнаруживали до 50 участков и локальных очагов радиоактивного заражения. В большинстве случаев его причиной становилось небрежное обращение с использованными радиоактивными материалами — но летом 1988 года специалисты столкнулись с совсем другой историей. Все началось с обнаружения в мусорных баках вблизи дома номер 9 по улице Северодвинской в Северном Медведково (Северо-Восточный округ Москвы) излучения мощностью 0,025 рентген в час. Специалисты Геоэкоцентра вооружились дозиметрами, проверили все вокруг — и нашли дорожку, приведшую в соседний дом номер 11, где в одной из квартир проживал гражданин Иванов (назовем его так).
Хозяин жилья сразу же пошел в отказ: мол, ничего про радиацию не знаю. Но факты были налицо: дозиметры зашкаливало. В спальне насчитали 0,014, в ванной — 0,028, на балконе — 0,0014 рентген в час. Сам Иванов категорически отрицал свою причастность к облучению. Сбивчиво объяснял: дескать, занимался ремонтом, а стройматериалы подбирал где придется, в том числе, на свалках и помойках. В качестве алиби рассказывал, что закончил четыре курса Ташкентского физмата и прекрасно осведомлен об опасности радиации. Но его живот подозрительно светился на 0,0005 рентген в час.
Вначале Иванову поверили. Квартиру, мусоропровод и двор дезактивировали. Сняли паркет, сбили кафель в ванной, бетон с балкона. Увезли обломки мебели. Но через год в злополучную квартиру пришлось вернуться. Сравнительно недалеко, в деревне Жостово Мытищинского района Подмосковья, нашли радиационную аномалию: резиновые перчатки, выброшенные в общественный туалет на берегу Клязьминского водохранилища. Кроме того, неподалеку от водоема был найден тайник с источником ионизирующего излучения с чудовищной мощностью 300 рентген в час (при естественном фоне Центральной России в 10-25 микрорентген в час). Там же, в целлофановом пакете, лежали детские майка и трусики и резиновая грелка с излучением мощностью в 4 рентгена в час. К слову, тайник с источником был профессионально обложен свинцовыми кирпичами, снижающими излучение.
Резиновая грелка с излучением мощностью в 4 рентгена в час
Фото: Юрий Воевода
Для ликвидации радиационных очагов вызвали радиологов МосНПО «Радон». Они и обнаружили след, ведущий к виновнику заражения: на старой маечке отчетливо читалась надпись с именем и фамилией ребенка — дочери хозяина злосчастной квартиры. В итоге Иванов сознался, что работал на небольшом предприятии и проводил эксперименты с радиоактивными источниками дома и на работе. Из-за его «опусов» радиацией оказались загрязнены подъезд жилого дома, двор, общественный туалет и локальные участки у населенных пунктов Жостово, Пирогово, Болтино и Беляниново в Подмосковье. А опасности облучения при этом подвергались все люди вокруг.
В конце концов Иванова осудили по статье 247 УК РФ («Нарушение правил обращения экологически опасных веществ и отходов»). Он получил 4,5 года лишения свободы, которые, судя по всему, отвадили его от экспериментов с радиацией: по крайней мере, столичные радиологи про Иванова больше не слышали.