Штрихкоды, ИНН и прочие новые технологии ведут человечество к «принятию цифры», за чем последует приход антихриста. Раньше об этом говорили лишь некоторые яркие и безумные одиночки-отшельники, вооружившись пророчествами христианских святых. Теперь же в России сформировалось целое движение сопротивления «цифрофашизму». К борьбе с едиными идентификаторами и иными признаками нового мирового порядка подключилась известная по силовой поддержке строительства храмов в Москве организация «Сорок сороков». «Лента.ру» побеседовала об этом с ее лидером Андреем Кормухиным.
«Лента.ру»: Что вам сделал прогресс, что вы называете его новым фашизмом?
Кормухин: Для нашего народа, пережившего Великую Отечественную войну, понятие фашизма ассоциируется с чем-то тоталитарным, где маячит фигура Гитлера, который строил общество, где была привилегированная каста, а все остальные должны были ей служить. Аналогия с сегодняшним днем прослеживается легко. Если мы послушаем адептов «цифрофашизма» в России, того же Германа Грефа...
А он тут при чем?
Он уже не стесняясь говорит о том, что народ правду знать не должен. Никогда, мол, народ правды не знал, и если узнает, то не получится им управлять. Такие вещи он говорил в 2015 году на Петербургском экономическом форуме.
Вот это незнание народом процессов, которые происходят, и целеполагания этих процессов, которые идут сейчас с огромной скоростью, незнание того, кто стоит в конце этой цепочки, кто ею управляет, — вот это именно то, что многие понимающие люди сравнивают с тем, что происходило с немецким народом в 30-х годах прошлого века.
Что же происходило?
Миллионы людей выходили на митинги в поддержку Гитлера. Он был для них национальным лидером. Его теория национального превосходства над всеми остальными была для них превыше всего. А теперь годы спустя многие, в том числе мальчик Коля в бундестаге, говорят нам, что немцы в массе своей просто не знали, за кем и куда идут, и потому они не виноваты.
Фото: РИА Новости
Сейчас мы тоже не понимаем, за кем и куда идем?
В определенный момент «господа Грефы» и иже с ними построят свой «цифрофашизм», а народ не поймет или не сразу поймет, что страной управляет некий привилегированный класс людей, у которых есть право называть кого-то достойным жизни, а кого-то — недостойным. Или кого-то достойным социализации в обществе, а кого-то — нет.
«Цифрофашизм» наступает, и только слепой этого не замечает.
Получается, я тоже слепой.
Слепых сейчас много. Есть большое информационное пространство, и в этом огромном потоке информации очень трудно уловить вот эти проколы, которые господа, строящие «цифрофашизм», иногда себе позволяют.
А самое это понятие «цифрофашизм» кем было сформулировано и введено в оборот?
Сложно сказать, кем именно. Мы, в принципе, его не заимствовали. Так получилось, что мы его сформулировали сами, создав одноименную группу во «ВКонтакте».
Аналогия прослеживается еще в том, что задача нового мирового порядка — в том, чтобы подготовить людей к тем зверским, с точки зрения человечности, парадигмам, когда так называемое цифровое общество будет превалировать над обществом людей — христианской цивилизацией, сформулированной на евангельских принципах, заповедях, ценностях, которые человечеству принес Иисус Христос.
Фото: Михаил Почуев / ТАСС
Гитлер тоже был представителем нового порядка?
В немецких концентрационных лагерях людям вместо имени, которое человек получает при крещении, присваивали номера. Это было отражено в итоговом документе Нюрнбергского трибунала, осуждающего фашизм.
А у нас вскоре, когда вы придете за документом в какой-либо орган, вам скажут: «Представьтесь». Вы назовете свое имя, а вам ответят: «Нет-нет, меня это не интересует, вы скажите номер ваш».
По сути это та самая фашистская система нумерации, а если мы возьмем верующих — то принятие цифры в той же самой кабалистике является антагонистической парадигмой христианства.
Противодействие «цифрофашизму» — это теперь одно из направлений работы организации «Сорок сороков»?
Да. «Сорок сороков» работает по многим направлениям, связанным с вызовами антихристианского мироустройства, который многие его адепты называют постхристианским. Они говорят: «христианский проект умер», «библейский проект умер». Но если мы посмотрим на все важнейшие сферы нашей жизни и исключим из них христианские принципы, то наше государство перестанет быть социальным.
Приведите пример подготовки почвы к новому мировому порядку.
Был недавно опубликован опрос «Левада-Центра», по результатам которого выяснилось, что против единого идентификатора, как это красиво называется, а на самом деле это присвоение цифрового имени, основная часть людей возмущаться не будет. Против будут только православные или какие-то там еще радикалы — точно не помню формулировки. То есть вместо того, чтобы сесть с противниками таких нововведений за стол переговоров, их сразу маргинализируют.
О чем же говорить с «цифрофашистами»?
Пускай объяснят, каково целеполагание, кто стоит за этим идентификатором, кто будет управлять этой информационной системой, кто будет контролировать защищенность личных данных и так далее.
Мы не против новых технологий, не возражаем против того, чтобы наше государство развивалось, но, опять же, если мы социальное государство, в котором элиты не манипулируют людьми, а придерживаются конституции, в которой говорится, что единственным источником власти является народ...
Так они вам все и расскажут, как же! Но это похоже на манию преследования. Как доказать безумцу, что за ним никто не следит?
Возможности сверхчеловека, возможности евгеники, желание создать что-то сверхчеловеческое всегда привлекали молодежь, но она не задумывается о том, к чему это в итоге может привести. Сейчас мы тоже видим молодых талантливых людей в IT-сфере, и я не хочу их всех обидеть, но вот недавно «Яндекс» проводил форум, и, когда там речь шла о возможностях новых цифровых технологий, у всех загорались глаза, и шло объяснение, как это круто, как удобно, если человек еще не понимает, чего хочет, а ему уже Алиса или Беатриса будет предлагать варианты действий. А когда человек встал с вопросом о том, что в этом случае будет с безопасностью, возник ступор. Точнее, началось нечленораздельное мычание, потому что мы не договорились об этом, о самом главном.
Я хочу быть услышанным. Нам важно понять, кто является носителем и транслятором ценностей, ради которых эта новая цифровая экономика и цифровая парадигма строится.
Мы же знаем, как работают соцсети и информационные ресурсы. Мы знаем скандальную историю с Дональдом Трампом, когда «Кембридж Аналитикс» на основе данных 50 миллионов американцев, украденных из Facebook, формировала мнения избирателей и влияла на принятие ими решения на президентских выборах в США. Тогда вроде бы по всем признакам должна была победить Хиллари Клинтон, но новая избирательная технология победила старую и дала ощутимый результат.
Значит, «цифрофашисты» и вас могут завербовать, раз вы пользуетесь соцсетями?
У меня уже сформировано мировоззрение, у меня есть скелет, ценностный и духовной остов, который позволяет мне отделять зерна от плевел. А если молодого человека, который проводит в соцсетях по шесть часов в день и не имеет представления об окружающем мире, начнут программировать? Как нам узнать, кто стоит за этим и чего он добивается?
А если никто ничего не скрывает, просто развитие идет на ощупь, задачи формулируются по ходу действия?
Тот же самый Греф зачем-то привез на экономический форум колдуна из Индии, у которого какой-то храм, где молятся гранитному фаллическому символу. И говорит он, что нужно стереть все границы между государствами и религиями, что нужно формировать нового, непонятно какого человека. Если господин Греф — бенефициар этих процессов, то я не хочу, чтобы он влиял на ценностные парадигмы моих детей.
Противники «цифрофашизма» обсуждают в соцсетях вступление с 1 июля в силу какого-то закона, обозначающего переход к новому порядку и, видимо, скорый конец света. Расскажите, что это за закон.
О регистрации биометрических данных клиентов банков. У человека должен быть выбор, и ему нужно это право выбора разъяснить: либо ты даешь согласие на сбор твоих данных — и при этом получаешь возможность пользоваться новыми технологиями, либо нет — и тогда спокойно живешь по-старому.
Фото: Алексей Даничев / РИА Новости
И все-таки что конкретно дурного в новых технологиях, если речь не идет о микрочипах, превращающих людей в зомби?
Ну вот ты просыпаешься, и перед тобой на столе появляется не чай, который ты любишь пить по утрам, а кофе с молоком, который тебе условно прописали врачи, изучившие твои жизненные показатели. Тебе в постель заглянут, будут знать, с кем ты спишь, и так далее. Есть люди, которым это по душе, но многим, я уверен, нет.
Вернемся к закону. Там предполагается обязаловка?
Честно говоря, не знаю. У меня есть юридическое образование, но я никогда по специальности не работал в силу разных жизненных причин, поэтому я не читал этот закон и не скажу обо всех его нюансах. Будут ли это сейчас вводить обязательно или сделают это потом...
Хотели в 2015 году ввести универсальную электронную карту (УЭК), на которой будет заведен весь документооборот. Но тогда общественность выступила против этого, и проект УЭК сошел на нет. Теперь двигают тему единого идентификационного номера, говорят, что в 2019 году всего его получат. Что значит все получат? Если я этого не хочу — то я все равно должен получать?
Вы упомянули общественность, а кто вообще в нашей стране находится в сопротивлении, насколько оно массовое?
При условии того разговора, который у нас с вами происходит, люди узнают об обратной стороне цифрового прогресса и с удовольствием включатся в это сопротивление...
Как в «Звездных войнах»?
Я серьезно. Практика нашего общения с людьми показывает, что они начинают просыпаться и осознавать, что это такое.
Еще скажу, что у нас даже в стратегии национальной безопасности за подписью Владимира Путина написано, что основной приоритет государственной политики в долгосрочной перспективе — традиционные духовно-нравственные ценности. А что в России является таковыми ценностями, как не православие?
Вы говорите о свободе выбора для каждой личности, но разве такая ценность традиционная для России? Кого и где у нас раньше спрашивали? Все действовали в приказном порядке. Крестьяне вообще находились на рабском положении, были чем-то наподобие вещи. Было ли связано само крещение Руси со свободным выбором для всех?
Но ведь Новгород был?
А что с ним сделали наши православные правители?
Романовых же демократическим образом призвали на престол.
Все, о чем вы говорите, скорее исключение из правил.
Ваши представления основаны на ошибочных данных.
В общем, здесь у нас разные взгляды. Хорошо. А какова позиция Русской православной церкви по вопросу новых технологий?
У нас об этом патриарх говорит открыто. В нашем паблике закреплено его недавнее высказывание. В январе 2018 года, выступая в Совете Федерации на традиционных парламентских рождественских чтениях, он сказал, что мы стоим на пороге тотального электронного контроля… Сейчас ведь к чему ведут эти «цифрофашисты»? Чтобы отменить наличные деньги, чтобы человеком вообще можно было управлять. Пускай человек, даже неверующий, заглянет в Апокалипсис, Откровение Иоанна Богослова, где четко написано, как все будет происходить.
Фото: Сергей Пятаков / РИА Новости
То есть радикальная позиция вашего движения «Сорок сороков» полностью соотносится с официальной позицией церкви?
У нас нет понятия радикального, у нас общественная организация, которая действует в рамках законодательства. Никогда мы ничего радикального не осуществляли. Нас пытаются затащить в эту радикальность — уж больно мы неудобны для многих, потому что мы большая общественная сила, которая говорит о «второй стороне»...
А церковь, являясь институтом, единым для всего общества, — она об этих вещах говорит более дипломатическим языком, то есть она где-то совсем острые углы старается закруглить.
Вы этим делом занялись по просьбе церковного руководства?
Наверное, последним толчком явилась наша поездка на Афон в дни нынешней Пасхи. По возвращении мы подумали и сформировали эту группу. Афонские старцы со ссылкой на святого Паисия Святогорца, книги которого читают сейчас многие, говорят, что нужно сопротивляться.
Каким образом?
Мы не собираемся брать оружие, уходить в леса, как многие о нас думают. У нас правовое государство, и мы в рамках закона будем доводить до людей правду, снимать ролики, проводить круглые столы.
А кто, кроме Грефа, у нас в рядах «цифрофашистов»?
Господа банкиры, хозяева мировых денег. Весь финансовый-экономический блок нашего правительства фактически находится под адептами этого нового мирового порядка.
Но есть и чисто российские задумки, которые создаются по государственной воле и специально для защиты интересов наших граждан. К примеру, карта «Мир». В соцсетях распространяются целые инструкции о том, как от них отказаться пенсионерам и разным бюджетникам. Зачем это делают «сопротивленцы»?
«Сорок сороков» к этому отношения не имеет. Мы против того, чтобы людям навязывали какие-то карточки. Человеку следует оставить право получать деньги наличными или на сберкнижку.
А, предположим, проведут всеобщее голосование, и 86 процентов выскажутся «за». Тогда что? После этого уже никого спрашивать не будут — будут штрафовать.
В правовом плане мы будем сопротивляться. Жаловаться в Конституционный суд, проводить митинги и так далее.
Объясните, почему люди, которые болеют за сохранение в мире христианских ценностей, не идут впереди планеты всей, впереди прогресса, направляя его в нужное русло? А сейчас выглядит так, что один что-то изобретает, а другой и сам ничего не делает, и другому не дает. Или же это выглядит как попытка встать на пути движущегося локомотива.
Как человек православный и понимающий многие процессы вокруг нас я отвечу на этот вопрос так: задача дьявола на протяжении последних двух тысяч лет — в том, чтобы выдавить Христа из нашей повседневной жизни и заставить человека поверить, что без Бога он живет в реальной жизни. Вот эта новая цифровая реальность — это подготовленная многими веками ситуация, в которой человека подводят к выводу, что он живет в реальном мире.
А какой мир реален?
Мы живем в мире, который вы и я создали себе для удобства. Реальный мир гораздо сложнее, богаче и требовательнее к человеку. Он не трехмерный. Христос людям говорил: «Проснитесь, реальный мир другой. Я пришел к вам, чтобы рассказать о нем, чтобы дать вам возможность быть связанным с реальным миром». И человек может легко понять, что такое реальность, когда вместо престижной работы, красивой девушки и возможности отдыхать на тропических островах отправляется в тюрьму, случайно сбив человека насмерть. Увидеть реальность можно и путем упражнения в молитве, приближения к святым. Таким людям никакие новые технологии не нужны.
Я, честно говоря, не помню, чтобы в Евангелии были такие слова, какие вы приводите. Иисус часто обращался к каждому лично и применительно к конкретной ситуации, из-за чего в его словах можно найти противоречия.
А кого Христос выгнал из храма? Банкиров и ростовщиков.
А в другом месте говорил: отдайте кесарю кесарево...
Кесари — это Богом данная история, а банкиры и ростовщики — греховная история.
Но выгнал он их только с территории храма. А еще была притча о талантах, когда Христос приводил в качестве позитивного примера заработки на процентах...
Не было такого. Он имел в виду инвестиции — то есть ты деньги вкладываешь в какое-то дело и получаешь в бизнесе какую-то долю. Ты деньги даешь — и совместно рискуешь. Разве он упоминает ростовщичество, говорит про то, чтобы отдать деньги в рост? Найди притчу о талантах. И вообще, трактовать Библию могут святые отцы, а не мы с тобой.
Я просто не нахожу в Новом Завете указаний на сопротивление тем вещам, о которых мы разговариваем. Напротив, учение Христа стало первым максимально успешным транснациональным и глобальным проектом, не предполагавшим возвращение к неким национальным и традиционным для того времени ценностям. Это обращение в будущее.
Сейчас я прочитаю. «Подошел и получивший один талант и сказал: "Господин, я знаю тебя, что ты — человек жестокий: жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал. Вот я, испугавшись этого, пошел и скрыл талант твой в земле. Вот тебе твое". Господин сказал же ему в ответ: "Лукавый, ленивый раб! Твоими же устами будут судить тебя (...), поэтому ты должен был отдать серебро мое торгующим, и я, возвратившись, получил бы мое с прибылью...» Это все равно не ростовщичество, сто процентов.
Не согласен. Тогда вопрос про тотальную слежку. Чего бояться добропорядочным христианам — даже в контексте возможных преследований. Вот копты, живущие бок о бок с мусульманами и постоянно рискующие жизнью, даже на кисть руки себе крест набивают, чтобы все видели, кто они по вере.
Помимо индивидуального спасения, есть общественное пространство. В нем живут твои дети. И ты знаешь историю, понимаешь, в каком ценностном коде мы жили, какие духовные парадигмы были. Тогда ты начинаешь выступать не как православный христианин, который занимается собственным спасением, а ты еще занимаешь позицию ответственного гражданина и отца, главы своей семьи. Тогда тебе уже не все равно, чему твоего ребенка учат и как на него влияют. Ведь князь Владимир не выбирал путь лишь своего спасения...
А когда «цифрофашизм» наберет силу, то не исключено, что меня из семьи изымут, детей отдадут в педерастические семьи и будут их воспитывать какие-нибудь трансгендеры.
Тогда посмотрим с другой стороны. Есть сопротивление «цифрофашизму», а есть сопротивление строительству храмов в Москве. И там, и там речь идет о некой небольшой группе людей, с которыми не договоришься. Они будут бесконечно устраивать протесты. Ведь в «Сорок сороков» об этом знают не понаслышке? Разве каждое строительство храма в столице не превращается в «караул»?
Уже нет. Уже никто не хочет связываться с нами (смеется).
Значит, можно не договариваться и с теми, кто против единого идентификатора? Ведь у государства нет возможности для каждого человека отдельный документооборот вести — это как канализационная труба: она одна для всех. Если не нравится — то ходи на горшок.
Перед строительством храма проводятся публичные слушания, туда приходят жители. Были случаи, когда большинство жителей высказывались против, и строительство там не велось. Но в большинстве случаев это использовалось как технология. Были люди, которые потом были найдены. У них конверты были с деньгами. Они получали деньги за протесты. Конечно, того же Грефа, вероятно, раздражает, что в Москве строятся храмы. Он хочет жить не Третьем Риме, а в Новом Вавилоне.
После возникновения движения «Сорок сороков» это сопротивление резко сошло на нет. Мы ни одного человека при этом не тронули, что бы там ни говорили.
Но все равно ваши действия, скажем, «мягкой силы» вполне схожи с навязчивыми действиями «цифрофашистов».
Нет. Уже привели пример с канализационной трубой. Ее провели и навязывают мне, а я говорю, что это нарушает мои права. Я сам решу, что для меня лучше.
Но ведь ИНН у вас есть?
Как-то раз я приехал в налоговую за одним документом, и мне говорят: «У вас есть ИНН?». Я отвечаю: «Нет». — «А мы вам без ИНН выдать документ не можем». — «Что значит не можете? Я гражданин России». — «Вам все равно ИНН присвоят». — «Что вы там сделаете — это ваши проблемы, но заявлений писать никаких я не буду».
Если государство будет меня загонять в лес, мне придется туда уйти. Придется стать Морфеусом, хотя Морфеем я быть не хочу. Но таблетку красную я уже давно принял.