Если в Европе почти 50 процентов мусора идет на переработку, то в России — только 3, остальные 97 процентов — это свалки, которые всех уже достали. Мы выяснили у экспертов, почему это так, как в наши дни перерабатывают отходы в европейских столицах и когда же на эти технологии перейдет Москва.
Свалки лихих 90-х
Сбор и переработка бытового мусора, который в официальных документах раньше назывался «твердыми бытовыми отходами», в советские годы в Москве, как и по всей стране, были организованы эффективно и нареканий не вызывали. Отходов город производил тогда гораздо меньше, да и состав их был совсем другим: стеклянные бутылки все сдавали в специальные пункты приема стеклотары, пластиковых бутылок еще не было, да и в целом количество пластика и полиэтилена до 1990-х было несопоставимо с нынешним. Металлолом и бумагу собирали не только пионеры, существовала исправно работавшая система пунктов приема вторичного утильсырья, макулатуру сдавали, чтобы получать в обмен дефицитные книги (например, детективы и романы Дюма). Получалось, что мусор предварительно сортировался, что называется, естественным образом, и на свалки его свозили в десятки раз меньше, чем сейчас.
«Многие современные специалисты считают, что советская система переработки промышленных и бытовых отходов, сложившаяся в 1970-1980-е годы, была одной из самых передовых в мире. Ее преимущество было в комплексности, — объясняет профессор кафедры «Архитектурное материаловедение» МАРХИ Петр Жук. — То, что в несколько этапов прошло в 1990-х, привело к деградации и разрушению централизованной системы, которую сейчас и пытаются возродить. Переход от федерального контроля на региональный уровень, нарушение иерархической системы привели к ситуации, когда разрушились этапы сбора и последующего использования отходов, которые в строительстве, например, служат сырьем для производства многих материалов».
Пункт раздельного сбора мусора в Москве
Фото: Михаил Терещенко / ТАСС
Так что сегодняшние московские реалии с массой нерешенных вопросов по переработке и утилизации мусора сформировала не советская система, а лихие 1990-е. Именно тогда прекратилось повторное использование макулатуры и сбор вторсырья. Практически одновременно с этим сформировалась новая культура потребления, при которой количество мусора резко увеличилось. Изменился и состав бытовых отходов, в которых все чаще стали встречаться разовая пластмассовая посуда, пластиковые бутылки и упаковка.
«В 1990-х раздельный циклооборот мусора прекратился, и появились огромные свалки, которыми в те бандитские годы бандиты же и заведовали, — рассказывает президент Российской экологической академии, председатель центрального совета Всероссийского общества охраны природы Владимир Грачев. — Достаточно сказать, что именно тогда разрослись свалки в Ядрово (Волоколамский район) и непосредственно около Москвы, в Кучино, которые сейчас вызывают очень много вопросов. Только на свалке Кучино скопилось почти 25 миллионов тонн гниющего мусора. А когда такая свалка загорается, она становится опасной, выделяя за две недели 100 граммов диоксинов (производные дибензобиоксина являются кумулятивными ядами и относятся к группе опасных ксенобиотиков). Для сравнения: все четыре мусоросжигательных завода, которые в ближайшие годы планируется построить вокруг Москвы, за год будут выделять около 0,1 грамма диоксинов».
Современные технологии — пример Барселоны
За те 20 лет, когда свалки в России разрастались вопреки всем нормам, в Европе и Японии сформировалась принятая сейчас культура безопасности при обращении с отходами. Это сочетание сортировки «твердых коммунальных отходов», как официально называют мусор уже в наши дни, и их сжигание, превращение в электроэнергию.
«Я посещал в Барселоне их мусоросжигающий завод, расположенный в черте города, в конце пляжа Барселонета, и один из четырех каталонских мусоросортировочных заводов, так называемый "Экопарк 4", — рассказывает Владимир Грачев. — Полтора миллиона населения города в год производят порядка 1 300 000 тонн мусора, весь он проходит через эти четыре "Экопарка", плюс 300 000 тонн в год потребляет мусоросжигательный завод.
Фото: Дмитрий Рогулин / ТАСС
Как происходит сортировка? Отбираются девять фракций, которые идут на повторную переработку. Одна пластмасса, например, сортируется на пять компонентов: бутылки, пакеты, ящики для фруктов и так называемая 3D-объемная тара вроде канистр. И отдельно отбираются бумага, стекло, алюминиевые банки. Tetra Pak собирают отдельно — это сочетание бумаги и алюминия. И в Испании, и во многих европейских странах идет сортировка мусора при сборе, что позволяет напрямую отправлять на профильные заводы содержимое уличных баков, а в "Экопарках" разбирают так называемый "четвертый бачок" — несортированный».
Современная технология переработки мусора прежде всего включает автоматизированную отсортировку 30 процентов «полезных компонентов», их разделение и удаление всех вредных элементов, вроде аккумуляторных батарей.
Наработок, предлагающих разные способы использования этих «полезных компонентов», сегодня существует множество.
В Швеции, например, из утильного стекла делают волокно и производят из него акустические плиты для подвесных потолков. Из шлаков изготавливают шлакопортландцемент и другие строительные смеси. С использованием полимерных составляющих, полученных при переработке пластиковых бутылок и полиэтиленов, можно производить дорожную плитку, применение которой в Москве всегда найдется.
Примерно одну пятую оставшихся бесполезных отходов захоранивают, перекрывая сверху слоем компоста, который перед этим два месяца готовится в изолированных ангарах из разлагаемого мусора. Сверху этот ароматный «пирог» укрывают слоем земли и засаживают травой.
Большую же часть оставшегося после сортировки мусора сжигают на современных заводах. Сложно поверить, но с экологической точки зрения они настолько безвредны, что уже в десятках городов по всему миру располагаются прямо в черте города.
«Экопарк 4»
Фото: UCLG Learning
В Амстердаме такой завод перерабатывает 1 400 000 тонн мусора в год, а в Стокгольм даже дополнительно завозят отходы, что позволяет обеспечивать практически весь город энергией, получаемой от их сжигания. Кстати, завод в Амстердаме соседствует с штаб-квартирой организации Гринпис.
Рекордсменом в этой области является Токио, среди жилых кварталов которого находится 22 таких завода.
Москва сегодня
«В целом система переработки мусора в России сейчас неосмысленная и неэффективная, — объясняет Петр Жук. — Думая только о том, как утилизировать имеющиеся отходы, мы попадаем в ловушку, потому что думать надо о том, как сделать, чтобы они меньше образовывались, чтобы их было легче собирать».
Внедрение раздельного сбора и уменьшение количества захораниваемого мусора позволит частично решить проблемы. И уже существующие московские заводы по переработке, и те, которые только планируют построить, предусматривают раздельный сбор.
«Состояние Москвы и области сегодня критическое, и его надо срочно исправлять, — говорит Грачев. — Начало уже положено: первым делом сейчас окультуриваются те свалки, которые есть, чтобы они не отравляли людей. То, что делается в Ядрово и Кучино, где сжигается свалочный газ, — это правильно. Там сжигается не пластик, а органический газ, что в принципе не может отрицательно влиять на здоровье людей.
При этом как в столице, так и в других крупных российских городах необходимо уже в ближайшее время обеспечить раздельный сбор, построить мусоросортировочные заводы. Полученные в результате полезные компоненты нужно повторно использовать, а с оставшимся поступать, как в Европе и Японии, для переработки оставшихся отходов построить мусоросжигающие заводы, производящие электроэнергию».
Но для того, чтобы с появлением мусоросжигающих заводов проблемы переработки отходов в Москве решились окончательно, нужно, чтобы эти предприятия стали частью большой отлаженной системы.
«Надо, чтобы общий цикл обращения с отходами был продуман от начала и до конца, только тогда эта деятельность будет приносить экономические выгоды, — комментирует ситуацию Петр Жук. — Пускай не сразу высокие, а постепенно, с большими сроками окупаемости. Без прибыли не смогут работать ни мусоросортировочные, ни мусоросжигающие заводы. А без продуманной общей системы наладить ее не удастся».
Похоже, уже в ближайшие годы все мы будем наблюдать, как такая система строится. В начале июня в ходе очередной прямой линии президент РФ Владимир Путин, отвечая на вопрос волонтеров, пообещал, что в ближайшие шесть лет в стране построят 200 современных заводов по утилизации бытовых отходов.