Потеря работы чаще всего вынуждает людей резко сократить потребление. Особенно заметен контраст, когда доходы у специалиста большие, но нестабильные — этим грешит труд фрилансеров или менеджеров, которых нанимают на конкретный проект. Ольга, в одночасье потерявшая работу и жилье, рассказала «Ленте.ру», как за полгода прошла путь от благополучной хипстерши до практически бездомной и чем все это закончилось.
— Я работала в одном очень хипстерском креативном агентстве — старый завод, красный кирпич, подушки на подоконнике, странные статуи в кабинетах: весь набор. Занималась коммерческими проектами — точнее, одним: это была строительная компания, довольно крупная и очень консервативная. Зачем они обратились именно в такое агентство — сложно сказать, видимо, были раздираемы противоречиями. Хотелось и выступить красиво — мы передовые, работаем с самыми крутыми и незашоренными ребятами. Но в то же время некие установки хозяина бизнеса, человека совсем «от сохи», ну или «от строительного крана», никаким передовым рекламщикам, которые у них в компании постоянно меняются, с места сдвинуть не удавалось.
Этого мощного мужчину в плохо сидящем пиджаке легко себе представить орущим на отдел маркетинга, как председатель колхоза на доярок:
— Охренели тут! Скажите этим пидорасам, что желтый — фирменный цвет наших конкурентов, пусть уберут желтое из фотографии.
К счастью, напрямую с нами Сам не общался, поэтому вся петрушка с Проектом продлилась довольно долго — почти год. Параллельно у меня были другие заказчики, в основном, тоже строители: тема была хорошо знакома уже лет пять.
В какой-то момент их было даже слишком много — я подумывала сама от кого-то отказаться, чтобы освободить себе хоть немного времени. Но тут проект начал задерживать выплаты — а бросать его не хотелось, мне нравилось определять себя как профи именно в связи с ним (классные коллеги по агентству, совещания на подоконниках и т.п. — это вам не офисное рабство).
Фото: Константин Кокошкин / «Коммерсантъ»
Я готова была закрывать глаза на то, что заказчик ну совсем не вписывался в заказанный им и выстроенный нами образ умного, ироничного и молодого — ну да, да, хипстера. Мы делали то, что нам заказали, но на клиента этот образ никак не лез. Видимо, в компании это почувствовали — хотя, как обычно, претензии были к шрифтам и подаче. Короче говоря, они перестали платить.
Тут-то и настал один не самый прекрасный момент — как в сказке злого Андерсена, четко под Рождество, — когда посыпался весь мой налаженный быт: клиенты как один стали отказываться от сотрудничества (их можно понять, Новый год сезона 2014-2015 многим запомнился как пир во время чумы, по крайней мере, в строительной отрасли).
За несколько недель, прошедших с конца ноября до 20-х чисел декабря, я осталась без заказчиков вообще — не считая Проекта, который все обещал заплатить (к тому моменту он был должен уже месяца за два), но при этом требовал новых свершений и не упускал случая жестко покритиковать наш очередной креатив. Стало понятно, что пора прощаться, — и это была жопа: у большинства коллег по агентству были и другие проекты, у меня — нет, поскольку я занималась своими клиентами на фрилансе. А их в момент не стало.
Случилась и пресловутая «вишенка на торте» — сначала квартирная хозяйка сказала, что нашла покупателя на свою квартиру (хм, это в конце-то 2014 года? Но так уж мне тогда везло), а потом соседи сверху залили квартиру так, что тапочки плавали по комнате. Это означало, что у меня нет даже тех трех недель, что оставила мне хозяйка квартиры. Впрочем, откровенно говоря, платить мне все равно было нечем.
Накоплений у меня так и не набралось: всю жизнь была транжирой, деньги никогда не задерживались. Единственный раз в жизни я что-то скопила еще в начале 2010-х, когда работала сразу с десятью заказчиками. У меня дергался глаз, я не могла спать, но месяца за три (примерно столько продлился этот сезонный урожай) я скопила около полутора тысяч долларов — старых, еще «по 30». Через пару месяцев я потратила их на двухнедельный отпуск.
Одним словом, все было плохо. Работу под Новый год ищут разве что отъявленные оптимисты, но я все-таки исправно обзвонила всех знакомых и полузнакомых, собрав мешок неопределенных «да, у нас как раз прорабатывается один проект, я тебе обязательно скажу». Два маленьких заказика, впрочем, наклюнулось — но на аренду квартиры этого все равно не хватило бы. Так что параллельно я занялась поиском жилья — вещи и кота перевезла к подруге, бессовестно пользуясь ее альтруизмом, а ночевала то у нее, то у другой подруги, то у родителей на раскладушке.
Фото: Евгения Новоженина / РИА Новости
Неприятным открытием стало то, что комнаты в Москве, предлагаемые в разных сообществах в соцсетях, стоили, как моя квартира. Реально: сначала фотки совершенно ничем не выдающегося жилого помещения (честно говоря, выбирая с деньгами, на такое и смотреть не станешь), потом хвалебные описания («чудесный зеленый район» — про все, от Бирюлево до Капотни), потом жесткие условия («от своей соседки мы хотели бы» — отсутствия животных и вредных привычек, особенно привычки проводить время дома; готовности драить общественные зоны и платить 27 тысяч за комнату 12 метров в получасе от метро плюс коммуналочка и интернет, судя по его стоимости — с золотыми проводами). Ну и залог, разумеется.
Короче, этот вариант не годился. Новый год мы отметили с подругой и котом, причем отметили весело, но лично я для себя решила — подруга-то мне и слова не скажет, поскольку так понимает дружбу, но вещи из ее квартиры надо забирать. Кота пришлось пристроить к другой подруге в загородный дом (там и так был зверинец, и Митяй на общем фоне не был заметен), а мой скарб — то, что уцелело после потопа на предыдущей моей квартире, — я упаковала в коробки и сдала на склад временного хранения. Мне хватило там двух квадратных метров — возможно, потому что мебель, самокат (да, в январе!) и «лишние» ноутбуки, как и часть одежды, я продала с помощью площадок бесплатных объявлений. Туда же канули и парфюмы, которыми я не пользовалась хотя бы полгода-год. Да, больно было отдавать за бесценок Chanel, Dior и всякую селективную парфюмерию, а с другой стороны — жрать, ездить на метро и разговаривать по телефону на что-то было надо. Как и платить за склад и за корм для Митяя.
Мой план состоял в том, чтобы время от времени ночевать у родителей, у одной и у другой подруги, а в промежутках, чтобы не достать никого из них, куда-то сваливать.
Пару раз я попробовала переночевать в московском хостеле. Одна ночь прошла просто супер — чувствовать себя туристом в Москве было прикольно. Возможно, свою роль сыграли также отсутствие соседей по комнате и наличие бутылки красного сухого.
Вторая ночь была кошмарной: из шести кроватей было занято четыре, причем трое гостей были вусмерть пьяны — парень просто дрых без задних ног, источая все, что положено источать после хорошей вечеринки, а две девчонки лет 20 до утра не могли утолкаться, обсуждая какие-то свои важные девчоночьи дела. Я их очень хорошо понимала, но, будучи на десять с лишним лет старше, выносить уже не могла.
Отдельную комнату в хостеле тоже можно было снять — но дорого. При моих 15-25 (примерно, объемы работ заранее прогнозировать не получалось) тысячах рублей в месяц заработка такой номер не проходил никак.
По той же причине не годилась краткосрочная аренда. Но я не теряла оптимизма, продолжая шерстить интернет в поисках не самых очевидных решений. И нашла! «Дом колхозника» — старые постройки с элементами сталинской архитектуры рядом с ВДНХ. Номер без собственной ванной комнаты — удобства в конце коридора, но свой, закрывающийся на ключ, стоил дешевле 1000 за ночь. Это можно было попробовать.
Фото: Руслан Кривобок / РИА Новости
По складывающейся традиции, первая ночь прошла неплохо — пару дней мне пришлось вставать очень рано из-за одного из проектов, так что я просто быстренько воспользовалась удобствами (да, стремными, ну и что), закрылась в номере и отключилась.
Второй и третий день (я оплатила трое суток) шли уже не так безоблачно: меня стали очень напрягать компании гастарбайтеров, которые вечерами, несмотря на снег и мороз, стояли кучками на бульваре у входа в корпуса, курили, лузгали семечки и пили пиво. Москва кого хочешь перемелет, думалось мне, но сильнее желания иронизировать было желание проскользнуть в свою комнату незамеченной. Конечно, это было нереально — если проходящая мимо женщина и могла не вызвать интереса, то уж заходящая в ту же общагу — вряд ли. Так что во второй вечер я даже решила не умываться — боялась зайти в ванную. Проскользнула в комнату, легла на кровать и так и лежала, пока не уснула.
Третья ночь была с пятницы на субботу. Я предусмотрительно постаралась быть дома пораньше, умылась и снова закрылась. Сразу скажу, меня никто не тронул, но ночь мне очень не понравилась: пьяные вопли, у которых нет национальности, переросли в выяснение отношений на непонятном языке, а потом и в мордобой, завершившийся ближе к пяти утра приездом полиции.
Следующей идеей стало снять квартиру где-нибудь в Московской области. А что — контракты мои предусматривали встречу с заказчиком один-два раза в неделю, думала я, какая проблема приехать на электричке. Довольно быстро, впрочем, я выяснила, что жилье в крупных городах в полуторачасовой доступности от Москвы стоит не так и дешево. В том же Звенигороде, где я в итоге и осела, нормальной ставкой оказались 20 тысяч в месяц, что мне никак не подходило. Но «убитую» однокомнатную квартиру я в итоге сняла за 12. Хотела сразу же забрать к себе кота — но хорошо, что этого не сделала. Потому что быстро поняла: съеду я оттуда, не дожидаясь конца месяца.
Во-первых, электрички. Да, по расписанию они ходят довольно часто, но в первые две недели в расписании как раз были временные изменения, и в итоге утром ходила только электричка на 9 утра, а потом — четырехчасовая. То есть на дневную встречу мне приходилось выезжать в девять. Во-вторых — тараканы. Подозреваю, именно из-за них квартиру так дешево и сдали: местные наверняка этот дом уже знали и обходили стороной. Можно было снять и дешевле.
В-третьих, непередаваемая атмосфера провинции. Все, что кажется таким милым, когда ты приезжаешь на денек, оборачивается лютой беспросветной тоской, когда ты понимаешь, что вот так тебе теперь придется жить. На самом деле.
А тут — как будто я уехала на другой конец страны. Опять же, я экономила, а любая поездка в Москву не по работе — это лишние триста рублей только на электричку. Звать подруг к себе, чтобы смотреть на тараканов, было как-то неловко.
Тут, собственно, и появился очередной вариант — просматривая сайты с предложениями кратковременной аренды, я наткнулась на один питерский отель, рядом с вокзалом, где говорилось, что в несезон номера в нем сдаются «в долгую». Стоило это чуть больше 15 тысяч в месяц. Номер был крошечный, метров 10, а то и меньше, но чистый, с новой мебелью, а в объявлении указывалось, что отель будет менять постояльцам белье и делать регулярную уборку.
Дело шло уже к марту, но я все же позвонила в отель и договорилась о проживании на два месяца. Со своими заказчиками я тоже без труда договорилась о том, что в марте-апреле встречаться мы будем раз в месяц, а остальное время — общаться по «Скайпу». К тому моменту я уже привыкла обходиться минимумом вещей — была бы рядом стиральная машина. Так что собралась я быстро, и к началу марта была уже в Питере.
Об этом отрезке своей бездомной истории дурного вспомнить, в общем, и нечего. Конечно, в том положении, в каком я была сразу после Нового года, я не смогла бы себе этого позволить, но в феврале мне досталось несколько разовых заказов на тексты для корпоративных сайтов — в итоге денег хватило на поезд, оплату склада в Москве, отеля в Питере и даже что-то осталось на жизнь. Вполне себе нищебродскую, но тем не менее.
Сейчас я снова живу в Москве — уже в апреле 2015-го ко мне вернулся сначала один крупный заказчик, потом другой. А заодно выяснилось, что знакомые ищут съемщиков, причем мне готовы сдать квартиру недорого. Так что, когда закончился срок аренды в отеле, я спокойно могла переезжать обратно.
Тут, наверное, должен быть какой-то вывод — типа, чему научила меня эта история. На самом деле, если мне и есть что сказать — так это спасибо моим подругам. А что из любой ситуации можно найти выход — я и раньше догадывалась.