Париж — город, которого не бывает много. Сколько о нем уже написано книг и статей, снято фильмов. Сколько поэтов, художников, революционеров творили здесь шедевры и решали судьбы целых народов на века вперед! Человечество, кажется, никогда не перестанет искать вдохновение в этом городе контрастов. Чем еще может удивить французская столица — в материале «Ленты.ру».
«Pardon, mademoiselle, pas de passe, pas de passe», — Париж встретил не очень приветливо: еще из аэропорта выйти не успела, а меня уже разворачивают обратно. Приходится в недоумении плестись в ближайшую круассаночную и коротать время.
Если вы привыкли к бесперебойной работе московского метрополитена, то во французскую столицу нужно ехать с запасом терпения. Любой забытый в вагоне пакет — причина вызова ребят из отдела по противодействию терроризму; пока они все не проверят, никто никуда не поедет. «Сейчас безопасности уделяют особое внимание — после всех этих террористических атак, — объясняет мой спутник-парижанин и спокойно макает свою булку в чай с молоком. — Лучше подождать, чем потом в сводках новостных светиться».
Что ж, хорошенькое начало путешествия, но нетерпение поскорее попасть в город, которому мы обязаны лучшими художниками, писателями и мыслителями прошлых веков, затмевает тревожные мысли.
Роскошь, жженые покрышки и бордель
Выходя из метро на станции «Площадь Шарля де Голля», я задерживаю дыхание. Да я же в учебнике по французскому! Правда, в учебнике по всему городу будто раздавался звук губной гармошки, а от страниц пахло свежезаваренным кофе вперемешку с апельсиновыми корками и выпечкой. А тут пахнет сыростью и немного паленой резиной — напоминание о прошедших протестах «желтых жилетов». Не совсем подходящий антураж для политического центра и места, где живут самые обеспеченные парижане. Восьмой округ — один из самых достопримечательных районов столицы, только успевай крутить головой. Правительственные здания, атмосферные кафе, мосты, бульвары, соборы и даже бывший бордель.
«Один-два-два», где сейчас располагается федерация кожевенных заводов (довольно безобидно, да?), когда-то был самым известным публичным домом Парижа. Называли его по номеру дома, который произносили на английском, чтобы иностранцы поскорее могли найти, если приспичит. Но я иду в противоположную от «Один-два-два» сторону — к авеню Марсо.
Массовые протесты вспыхнули во Франции в середине октября из-за планов правительства повысить налог на бензин. Акция получила название «Желтые жилеты», поскольку демонстранты носят светоотражающие жилеты, как у сотрудников дорожных служб.
В напоминание о себе субботние манифестанты оставили не только следы костров на дороге. По самому престижному району столицы будто Мамай прошел. Окна люксовых автосалонов и ювелирных бутиков разбиты. Некоторые владельцы предусмотрительно убирают товар с витрин, другие отгораживаются от внешнего мира листами фанеры. Кругом грозные надписи на стенах, самые политкорректные гласят: «Макрона в отставку!» Местные снуют по улочкам и будто не замечают метаморфоз. Интересно, сколько подобная надпись продержалась бы на стене дома на Тверской?
Смотри, это бесплатно
Париж мог бы быть абсолютно бесплатным городом, здесь каждый дом — достопримечательность. Будто попадаешь в один из любимых фильмов и делишь улицы с его героями. Сейчас мимо пройдет замечтавшийся Оуэн Уилсон и с горящими глазами уедет на старом драндулете в другую эпоху, или маленькая Софи Марсо, сбежавшая из дома на отвязную вечеринку, проскачет мимо вприпрыжку. А может, из-за угла выйдет мрачный Марлон Брандо с поднятым воротом плаща и томно закурит сигарету, глядя в никуда.
Последствия протестов «желтых жилетов» в центре Парижа
Фото: Софья Мельничук
Хватит воображать. Рядом еще одна разбитая витрина, а напротив меж домов зажат величественный собор Святого Пьера. То ли пыльный, то ли уже немного потертый, он выбивается из общего архитектурного ансамбля. Хотя, если подумать, это новострой вокруг выбивается, ведь весь квартал строился вокруг собора, который стоит на своем месте без малого десять веков. Глядя снизу вверх на его барельефы, начинаешь чувствовать себя песчинкой в воронке человеческой истории.
С философских мыслей сбивает то, ради чего, собственно, я и повернула на авеню Марсо, а не устроила променад по пресловутыми Елисейским Полям. Сердце и храм французской моды. Нет, речь не о «Галери Лафайет», больше похожей на рынок, чем на колыбель французских кутюрье. В доме номер пять расположился музей Ива Сен-Лорана. С виду сдержанный, как все гениальное, а вот при входе внутрь — челюсть отваливается.
Восточные коллекции заставят даже самого отдаленного от мира моды любителя одеться в стиле «все в стирке» погрузиться в мир плетеных пуговиц и вручную расшитых золотыми нитками платьев.
Католическая церковь Святого Пьера на авеню Марсо
Фото: Eden Breitz / Alamy / Diomedia
Прикоснувшись к прекрасному, направляюсь к главному символу Парижа. Но стоп, откуда эти подозрительно знакомые купола? Модерновое здание даже в пасмурную погоду переливается золотом и сразу привлекает внимание на серо-коричневом фоне. Оказывается, в квартале от Эйфелевой башни стоит Свято-Троицкий собор. Снаружи и внутри все так современно и как-то даже светски, что с непривычки не успеваю преодолеть когнитивный диссонанс и продолжаю путь.
Дальше — типичная программа первого дня неуемного туриста: Дом инвалидов, площадь Согласия, прогулка по берегу Сены — и так далее, по всем местам памяти из учебника французского. В общем, никому не советую делать в первый же день марш-бросок в 30 километров, иначе остаток каникул рискуете пробыть тем самым противным человеком с вечным «ну давай посидим».
Место, которое не отпускает
Перед поездкой бывалые путешественники в один голос твердили: «Не трать время на Лувр. Убьешь уйму времени, устанешь как собака, но не посмотришь даже одной пятой». Да что уж там, после пары десятков шедевров уже начнешь молить о пощаде, говорили они. Нет, думала я, разве не ради того, чтобы увидеть воочию труды Эжена Делакруа, приехала я в Париж?
В общем, спустя какие-то два часа я уже мечтала, что Марианна сойдет с полотна «Свобода, ведущая народ» и выведет меня из этого лабиринта.
Каждый раз, когда я понимала, что у меня, кажется, передозировка искусства, за табличкой «выход» появлялся новый зал. Направо — зал, налево — зал, прямо — павильон. Кажется, в зале исламского искусства у кого-то сдали нервы. Спустившись за мной по лестнице в очередную галерею, пожилой иностранец не выдержал. «Черт побери, сюда-то я как попал? Как отсюда выйти?» — выпалил он.
Стоически вынеся четыре часа стенаний, я вышла из бывшего дворца с осознанием, что лимит походов по музеям на этот год я уже исчерпала.
Центральная станция парижского метро «Шатле — Ле-Аль»
Фото: Софья Мельничук
Особенно впечатлительным я не советовала бы после посещения музеев пользоваться парижским метро. Ощущение такое, будто спускаешься в преисподнюю. С потолка свисает что-то похожее на фекальные сталактиты, пахнет не лучше, а у эскалатора спят бездомные. Уж лучше прогуляться, чем я и решаю заняться.
Я успеваю в самый раз к началу службы в собор Парижской Богоматери. Где еще, как не здесь, послушать орган и отправиться в путешествие во времени. Литургия начинается в шесть часов, в костеле полно народу, кто-то читает молитву, кто-то, выпучив глаза, смотрит на окружающее великолепие.
Снаружи под звон колоколов и вовсе попадаешь в сказку. Даже ничего говорить не хочется, стою как истукан с полоумной улыбкой на лице и не могу поверить, что это все происходит на самом деле.
Гори-гори ясно
Наследие творцов Великой французской революции здесь ощущается так, словно бунтарский дух вообще не улетучивался из Парижа все эти века.
Протест у парижан, кажется, в крови, политическая повестка ни на секунду не отпускает. Вот дети, одетые в желтые светоотражающие жилеты, катаются на самокатах; у музея фотографии правозащитники требуют освободить осужденного в России Олега Сенцова; на берегу Сены у Лувра и вовсе краснеет нелестный призыв к действию в адрес российского президента.
Французы вообще любители выразить свое мнение и даже не прочь в честь этого побуянить. Чего стоили празднования победы сборной на чемпионате мира летом 2018 года! Тогда, не зная, как еще выразить радость, болельщики переворачивали машины.
Тем временем настала суббота — традиционный для парижан день протестов. Жизнь в городе, на удивление, течет своим ходом. Кофейни обслуживают клиентов, туристы толпятся у магазинов и киосков с крепами — обычный выходной. Так бы и гуляла весь день в привычном темпе, если бы не добрела вновь до площади Согласия. Тут-то, напротив Национальной ассамблеи, и разворачиваются исторические события.
Любопытство и авантюризм заставили подойти ближе к ведущему к зданию парламента мосту, где уже вопят сирены полицейских автомобилей. Рядом в ряд встали несколько служебных машин. Молодые крепкие парни возле них переодеваются в черную амуницию. Что-то будет.
Чем ближе я подхожу, тем больше людей в желтом вокруг. Кто-то держит над головой картонки с лозунгами, кто-то выкрикивает проклятия в адрес правительства. Обстановка напряжена, но до накала еще далеко.
Стражи порядка заблокировали все подъезды к Национальной ассамблее, пешеходам пройти можно, а вот «желтым жилетам» приходится стоять. Один из активистов без тени иронии спрашивает у полицейского, можно ли пройти, если он снимет жилет. Полицейский кивает. Естественно, пройдя пару десятков шагов, тот достает «униформу» из кармана и беспрепятственно продолжает путь. Ну и дела, думаю я, и иду за ним. Вдалеке виднеется дым и раскатывается странный звук, будто что-то падает и трещит. Ага, оказывается, основное шествие движется мне навстречу.
Вблизи эпицентра субботних протестов
Фото: Софья Мельничук
Дороги в радиусе километра от правительственного здания наглухо перекрыты. Из оцепления людей выпускают, а вот обратно вернуться, будь ты даже старушкой с собачкой и матерью с тремя детьми, уже нельзя. Зато можно стоять и наблюдать, как вдали горит огонь баррикад. Полицейские абсолютно спокойны, улыбаются и объясняют прохожим, почему путь закрыт.
Я замечаю пару местных зевак. «Много неудобств из-за них?» — спрашиваю я, кивая в сторону костров. Опрятно одетый мужчина в возрасте улыбается: «Нет, что вы, это лайт-версия. Вот пару недель назад было жарко, а сейчас так — для галочки вышли».
Шум вдалеке начинает заполнять пространство, смутьяны потихоньку приближаются к цели. «Так, все, отходим, нечего тут больше смотреть», — говорит самый суровый из полицейских. Уже издалека я вижу, как стражи порядка проводят приготовления: разливают вокруг машин воду — видимо, чтобы огонь в случае чего не перекинулся.
Не успела я дойти до кафе, как снова попала в гущу событий. С другой стороны здания Ассамблеи улицы уже заполонили люди в желтом. Кричат, машут плакатами. Среди недовольных есть и откровенные маргиналы, которых вряд ли волнуют цены на бензин. Один из них мочится прямо на дерево в сквере перед Домом инвалидов. В ряду с такими революционными элементами идут пожилые степенные женщины, хипстеры и мужчины в приличных пальто. Вот это национальное единение!
Заслышав приближение манифестантов, владельцы магазинов в спешке закрывают жалюзи и выходят на улицу. Прохожие и водители останавливаются, давая шествию дорогу. Под ногами разрывается цветная дымовая шашка, повсюду остается мусор. Спустя пару часов я случайно попаду в эпицентр дневных событий. Сожженные скутеры, поваленные заграждения, запах и следы костра… Эх, ну, а чужой скутер-то вам что плохого сделал, не он же налоги повышал!
***
В последний день я решаю сэкономить 17 евро на смотровой площадке Монпарнаса, вместо этого иду в центр Помпиду, заодно и к современному искусству приобщусь. В первое воскресенье месяца вход во многие музеи, в том числе сюда, бесплатный. Решаю подняться на последний этаж и попрощаться с городом, глядя на него сверху. Обзор, надо отметить, шикарный. Видно и Монмартр, и башню, и все-все купола. Воздух влажный, небо пасмурное, здания цвета охры теснятся друг к другу, будто им тоже зябко в январскую погоду.
Я тоже вся продрогла, но тратить на чай из пакетика пять евро не хочется, все-таки я бюджетный турист. Поэтому глубже закутываюсь в шарф и уже мечтаю о следующем свидании с Парижем.