До 10 марта 2019 года государственное обвинение Кувейта по постановлению суда должно устранить многочисленные процессуальные нарушения и ошибки, допущенные при рассмотрении дела в отношении российской предпринимательницы Марии Лазаревой.
Есть вероятность того, что одновременно в Вашингтоне начнет заседать панель арбитров Международного центра по урегулированию инвестиционных споров (ICSID) по иску Марии Лазаревой к государству Кувейт. Приговоренная по надуманному обвинению к десяти годам лишения свободы наша соотечественница имеет все шансы выйти на свободу. Однако на этом пути еще слишком много политических препятствий и время, которое предстоит потратить. О шансах на справедливость для Марии Лазаревой — в материале «Ленты.ру».
Процессуальный произвол
Единственная европейка, которая сейчас находится в кувейтской тюрьме — россиянка Мария Лазарева. «Имя Марии стало известно, как имя единственной женщины-иностранки, успешно делающей бизнес на Ближнем Востоке вообще, и в Кувейте в частности», — говорит в интервью «Ленте.ру» адвокат Екатерина Духина. Компания Марии KGLI с оборотом в миллиард долларов полностью и с блеском выполнила работы по разработке стратегии превращения маленького Кувейта в крупнейших логистический хаб региона. Все акты приемки с госорганами Кувейта были подписаны.
Фото: Joshua Lott / Reuters
Однако в начале 2017 года Марию Лазареву арестовывают и обвиняют, что стратегии как не было, так и нет, а средства при осуществлении контракта похищены. Суд выпускает ее до суда под залог. «Защита надеялась, что так как ее отпустили под залог, дело закончится каким-то рационально приемлемым результатом. Но в мае 2018 года ее приговорили к десять годам лишения свободы», — говорит Екатерина Духина. К тому же, по мнению юристов, дело вначале уж никак не тянуло на рассмотрение в уголовном суде — максимум в арбитражном.
Политический характер процесса стал очевиден практически сразу. Материалы дела не были переведены на русский язык, почему и ознакомиться с ним Мария не смогла — перед обвиняемой просто вывалили 1800 листов непереведенных с арабского языка документов. Все материалы, свидетельствующие о добросовестности деятельности компании не были приняты во внимание и не приобщены к делу. Никакие свидетели со стороны защиты не были вызваны в суд. То есть по сути роль адвокатов Марии Лазаревой была сведена просто к присутствию в суде и не имела никакого смысла, особенно когда выяснилось, что все обвинение конструируется на показаниях одного-единственного свидетеля.
Государственное обвинение Кувейта такими мелочами как принцип всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела себя не утруждало совсем. «Причина, по которой начался процесс — недобросовестная конкуренция с использование административного ресурса, подкрепленная безусловно политикой», — уверена Екатерина Духина. «Потому что в кулуарах судебных заседаний Марии не раз говорили, что если бы она была гражданкой другой страны, то она ни дня не провела в тюрьме. Вот почему защита столкнулась с настоящим процессуальным произволом», — утверждает она.
«Много — не мало»
Принцип, которым руководствовалась кувейтская юстиция видимо был: «много — не мало». И вскоре в довесок следователи нарисовали еще одно дело. На сей раз обвинили The Port Fund, которым управляла Мария, в похищении денег инвесторов. И неважно, что порт фондом был построен. Доказательство хищения были столь простыми, сколь и феерическими. Прокуратура взяла и заблокировала счета фонда в государственном Noor Bank, принадлежащем соседнему эмирату Дубай. Деньги инвесторов и прибыль от успешного проекта аккумулировалась именно там. Формальная причина блокировки — подозрение якобы имевшее место отмывание денег. А дальше мат в один ход. По законам Кувейта, если деньги находятся за пределами страны — они могут считаться похищенными. И неважно, что прокурор прекрасно знает, где деньги и почему они не могут попасть обратно в страну.
После этого начинается форменное дежавю. Во втором процессе все те же действующие лица и исполнители, что и в первом. Тот же государственный обвинитель, тот же судья и все тот же один-единственный на весь Кувейт свидетель — некий господин-аудитор Аль-Алайан.
Фото: marshalazareva.com
«Так как в фонд были привлечены средства самых разных инвесторов: Пенсионного фонда Кувейта, госкомпании администрация портов Кувейта, а также американцев и европейцев, то наличие последних спасло в общем ситуацию», — говорит адвокат Духина. Их лоббисткий ресурс под угрозой потери своих денег оказался сильнее дружеских обязательств с соседями. «Сейчас эти средства возвращены инвесторам с 200-процентной прибылью, поэтому второе уголовное дело однозначно начинает трещать по швам, и, будем надеяться, оно не окончится успешно для обвинения, также как это произошло с первым».
Заграница нам поможет
Основная надежда на торжество справедливости для Марии Лазаревой — в самой широкой огласке этих сфабрикованных дел и международной реакции на произвол кувейтской юстиции, уверена Екатерина Духина. По ее мнению, именно интернациональная поддержка не дала прокуратуре Кувейта провернуть дивертисмент с деньгами инвесторов The Port Fund.
Чтобы усилить международный резонанс и добиться справедливости, Мария смогла летом 2018 года направить иск в ICSID — Международный центр по урегулированию инвестиционных споров, специализированный арбитраж при Всемирном банке, являющийся к тому же специализированным учреждением ООН. «На сегодняшний день удалось сформировать панель из трех арбитров. Долгое время не удавалось согласовать кандидатуру третьего арбитра, но наконец-то эта проблема снята. Хотя и пришлось прибегнуть к помощи генерального секретаря организации», — говорит адвокат.
«Это иск по первому делу и вообще по всей той ситуации, в которую попали Мария и ее бизнес», — продолжает рассказывать Екатерина Духина. «Мы говорим в целом о тех действиях, которые государство Кувейт предприняло в процессе дискриминации компании Марии и ее лично. Поскольку это было прямым нарушением в том числе международного соглашения о защите инвестиций, в котором Кувейт участвует напрямую».
Согласно нормам этого соглашения, Кувейт гарантировал соблюдение соответствующих процедур и неприкосновенность подобного рода инвестиций и декларировал гарантии компаниям, которые такие инвестиции привлекают. «Государство обязалось действовать в соответствии с законами, а не согласно чьему-либо произволу или политической воли», — подчеркивает адвокат Духина.
Пока не согласовано место проведения арбитража. Российской стороной предложен город Вашингтон — Кувейт его не оспорил, но и не подтвердил. Поэтому сторона защиты Марии считает, что уже в марте может состоятся первое заседание арбитражной панели. Если, конечно, кувейтская юстиция не будет тянуть резину – а это явно в ее интересах. Потому что решение арбитража ICSID будет обязательно для кувейтской стороны. Более того, на поверхность всплывут все нарушения, которые были сделаны в ходе следствия и суда, а возможно, станут понятны и истинные причины происходящего беспредела. Для инвестиционного имиджа Кувейта не самая привлекательная картинка.
«Суть иска состоит в том, чтобы в дело были бы приобщены все документы, свидетельствующие о том, что компания Марии действовала абсолютно на законных основаниях, не нарушала никаких норм и тем более не действовала с каким-то преступным умыслом, преследующим корыстную цель обмана государства Кувейт или каких-то иных инвесторов», — говорит Екатерина Духина. «Защита хочет привлечь документы, показывающие, что компанией выполнены все ее контрактные обязательства согласно тем актам, которые были подписаны со стороны государственных органов Кувейта. И все материалы, позволяющие показать, что в целом компания действовала, не пытаясь совершать какие-то мошеннические действия как в отношении юридических лиц, так и государства».
Фото: Shutterstock
Сумма иска, которую Мария Лазарева просит взыскать с государства Кувейт за дискредитацию по факту ее компании, весьма немаленькая и даже по западным меркам сенсационная — 100 миллионов долларов США. «То есть помимо цели получения независимого авторитетного взгляда независимых же арбитров на ситуацию, в которой отсутствовала вина как лично Марии, так и ее компании, речь идет о возмещении репутационных потерь и недополученной прибыли», — комментирует Екатерина Духина.
А часть прибыли была действительно утеряна. В частности, The Port Fund был вынужден на 20-30 процентов сбросить стоимость своих проектов из-за откровенной травли Марии и команды профессионалов. Прибыль в 200 процентов могла быть существенно больше. Если это подтвердится, то возможно иск Марии станет не единственным.
Перспективы
Так или иначе, арбитры ICSID найдут в действиях государственных органов Кувейта признаки дискредитации, дискриминации, умышленного причинения вреда компании, что по мнению защитников Марии Лазаревой, значительно ослабит позицию стороны обвинения во внутреннем процессе. Как минимум еще до вердикта арбитров привлечет внимание эмира Кувейта, который за шумом пропаганды вряд ли видит объективную ситуацию.
Для кувейтской юстиции единственная тактика — изматывание противника. Время работает на них. Это касается и внешнего процесса. И хода апелляции внутри страны. Дело в том, что из-за значительных процессуальных нарушений, которые признает даже кувейтский суд, время апелляционного рассмотрения дела постоянно сдвигается. Получается парадоксальная ситуация — чем меньше ошибок устраняются следствием, тем на более долгий срок дело застревает в апелляционной инстанции.
«До 10 марта этого года судьей было поручено государственному обвинению устранить хотя бы часть процессуальных нарушений и ошибок, хотя легче это опять же назвать процессуальным произволом», — делится взглядами на перспективы процесса Екатерина Духина. «Обвинение должно представить хотя бы частично переведенные документы, начать знакомить с делом. Апелляция переносится уже несколько месяцев подряд. Мы рассчитываем, что возможно через неделю у нас какие-то подвижки в суде будут». Впрочем, дополнительная поддержка может прийти и из России.
По словам президента Московской торгово-промышленной палаты Владимира Платонова, поручения разобраться в этом деле были даны министром иностранных дел России Сергеем Лавровым. По мнению Владимира Платонова, «основным моментом этой истории будет являться позиция государства — России — по данному делу».