На борту Sukhoi Superjet 100 (SSJ-100), вылетевшего из московского аэропорта Шереметьево в Мурманск, находились 78 человек — 73 пассажира и 5 членов экипажа. Вскоре после взлета лайнер был вынужден вернуться на аэродром: по словам командира воздушного судна, из-за удара молнии отказала автоматика. Посадка SSJ-100 оказалась жесткой — на борту начался пожар, который, по последним данным, унес жизни 41 человека. В причинах страшной катастрофы еще предстоит разобраться экспертам и следствию, но уже понятно, что ее последствия для российской авиации будут самыми серьезными. В том, какие ошибки могли привести к трагедии, разбиралась «Лента.ру».
***
Авиалайнер Sukhoi Superjet 100 (SSJ-100), следовавший из Москвы в Мурманск, поднялся в воздух вечером 5 мая, но вскоре был вынужден вернуться в аэропорт Шереметьево. По словам командира воздушного судна Дениса Евдокимова, в самолет могла попасть молния, после чего борт потерял радиосвязь с землей и из-за отказа автоматики перешел в режим ручного управления.
Приземлиться самолету удалось только со второго раза, но посадка оказалась жесткой: на опубликованных в сети кадрах видно, как он несколько раз подпрыгивает на взлетной полосе, а после очередного касания с землей задевает ее хвостом. После этого происходит яркая вспышка, загораются двигатели, а вместе с ними и задняя часть фюзеляжа. На других видео запечатлено, как самолет движется по взлетно-посадочной полосе, объятый пламенем, оставляя за собой клубы густого черного дыма.
По словам командира SSJ-100, скорость судна была обычной, самолет подходил к земле плавно, согласно всем процедурам. Впрочем, по другим данным, скорость была слишком высокой: якобы лайнер совершил серьезный перелет и коснулся земли на середине взлетно-посадочной полосы — на 1400 метров дальше, чем нужно. Ко всему прочему, посадочная масса SSJ-100 была превышена: самолет недавно взлетел, поэтому его баки были полны топлива. Лайнер попросту не успел его выработать.
***
Один из главных вопросов — от чего вспыхнул борт. По одной из версий, огонь мог возникнуть из-за попадания в левый бак посторонних предметов, предположительно — деталей шасси, которое не выдержало удара о полосу. Бак оказался разрушен полностью, из-за чего произошел разлив топлива и пожар. На правом баке лайнера также обнаружили повреждения.
Именно пожар привел к гибели десятков пассажиров. По информации источника ТАСС в правоохранительных органах, большинство погибших отравились продуктами горения. Кроме того, на их телах были обнаружены сильные термические ожоги. Точные причины смерти установит экспертиза.
Фото: Sergei / Xinhua / Globallookpress.com
Эвакуации людей из горящего самолета могли помешать другие пассажиры, которые вместо того, чтобы следовать указаниям экипажа и быстро покинуть борт, старались забрать свои вещи — сумки и чемоданы. Об этом говорят и источники СМИ, и опубликованные в сети видеоролики, на которых видно, как спасшиеся пассажиры идут по территории аэропорта с чемоданами.
Сообщалось, что эвакуация завершилась за 55 секунд вместо положенных по нормативу 90, однако спастись смогли только 38 человек: 34 пассажира и 4 члена экипажа. Спасая людей, погиб бортпроводник Максим Моисеев. Он пытался открыть одну из эвакуационных дверей в задней части, но сделать это ему не удалось.
Следователи же говорят, что основной причиной, по которой могла произойти катастрофа, стала недостаточная квалификация пилотов и авиадиспетчеров. Другие версии — неблагоприятные погодные условия и неисправность самолета. Уже изъяты бортовые самописцы, аудиозаписи переговоров с диспетчерской службой и записи с камер видеонаблюдения. Также отобраны образцы топлива из баков самолета и заправочной станции.
«Пилотам не хватило навыков»
К авиакатастрофе в Шереметьево мог привести комплекс причин, включая технические особенности SSJ-100 и ошибки пилотирования. Об этом в беседе с «Лентой.ру» рассказал заслуженный пилот России, член комиссии при президенте России по вопросам развития авиации Юрий Сытник. По его мнению, попавшая в самолет молния спровоцировала трагедию, но не могла стать ее причиной.
— Ежегодно более ста самолетов подвергаются ударам молнии, но, однако, все долетают до места назначения, — говорит эксперт. — Как правило, из-за молнии ничего не происходит: хорошие самолеты способны их выдержать. Единственное, при ударе молнии сгорает локатор (если он был включен) и первый комплект радиостанций. Второй комплект экипаж должен был выключить при грозе, чтобы не остаться без связи в случае поломки первого. Но в случае с SSJ-100 при ударе молнии вышла из строя программа обеспечения полета, автопилоты, система захода на посадку и радиосвязь. Фактически ребята остались ни с чем — вернее, с тем дерьмом, которое называется Superjet.
Фото: Следственный комитет РФ / ТАСС
Другая проблема — в экипаже, который нужно было тренировать и учить садиться с большим весом, с малым, в тумане, на скользкую полосу, на полосу, покрытую осадками, и многим-многим другим маневрам... Но такая учеба дорого стоит, поэтому летчиков сейчас обучают на тренажере, а этого недостаточно. Ведь на тренажере не та ситуация — не стрессовая. Во времена, когда я тренировал летчиков, я выключал двигатель самолета или срывал его в штопор, я видел, как у самых опытных белели пальцы, и они кричали: «Михалыч! Михалыч! Михалыч!».
А я им отвечал: «Давай-давай, терпи! Когда меня не будет, ты должен сам сделать лучше, чем я. И я должен тебя этому научить». А чтобы такая учеба была, я должен заказать аэродром, самолет, пригласить летчиков-испытателей и летчиков-инструкторов и заплатить им, сжечь несколько десятков тонн топлива... Господин Нерадько [руководитель Росавиации Александр Нерадько] посчитал, что все это дорого, и такие тренировки не нужны. Ведь летают же за рубежом — а учатся там на тренажерах. Только вот они падают, когда случаются стрессовые ситуации.
А у нас в случае с катастрофой в Шереметьево пилоты SSJ-100 так ударили самолет о взлетно-посадочную полосу, что тот три раза подпрыгнул и отлетели шасси. Потом он зацепил полосу, вспыхнул и загорелся — в результате погибли ни в чем не повинные люди. Они погибли за свои собственные деньги, которые накопили, чтобы слетать в Мурманск!
***
— Потерпевший крушение SSJ-100 выдержал удар молнии, но оказался на ручном управлении, — продолжает Юрий Сытник. — Представьте: автоматика выскочила, связи нет, системы захода на посадку не работают... Одним словом, все перегорело, потому что сгорел один предохранитель. Самолет обесточился. И пилоты, не приученные к ручному управлению, не видели ни скорости, ни положения самолета: они визуально зашли, но не смогли сесть — не хватило навыков.
На мой взгляд, здесь присутствует ошибка, хотя все боятся об этом сказать. Она состоит в том, что пилот подошел на большой вертикальной скорости, не выровнял самолет над полосой и ударился. SSJ-100 начал «козлить» [прогрессирующий козел — авиационный термин, обозначающий отделение самолета от взлетно-посадочной полосы после касания шасси при посадке], и «козлил» до тех пор, пока у самолета не отвалились шасси и он не загорелся. Вот все действия пилотов. До посадки на взлетно-посадочную полосу им можно ставить оценку «четыре», а за действия на самой полосе — кол.
Фото: Федор Малинин / ТАСС
Вины диспетчера здесь нет. Какая может быть вина, если у них нет связи? Диспетчер вызывает, а экипаж не отвечает — раздолбаи просто не выключили запасной комплект радиостанций, и он сгорел. Скорее всего, руководитель полетов дал команду аварийным службам, что самолет идет на вынужденную посадку. И где они? По аварийному расписанию должны были стоять у полосы, но что-то на снимках, которые публиковали СМИ, я не видел, чтобы там стояли машины скорой помощи, пожарные или МЧС.
А ведь в такой ситуации экстренные службы должны работать как швейцарский механизм на дорогих часах. Машины должны быть готовы, краны открыты, запенить все надо, как только самолет приземлился. Они должны рядом с ним лететь и его обливать, а не через две минуты. Когда 15 тонн керосина загораются от трения, там уже нечего делать. Но сейчас они докажут и вам, и мне, и комиссии, что все делали правильно и действовали профессионально. Может, кто-то еще и медали получит.
***
— У SSJ-100 есть целый ряд проблем, — объясняет собеседник «Ленты.ру». — У него слабый фюзеляж, негодные шасси, ненадежная авионика, недостаточная надежность российско-французских двигателей. Эти самолеты не могут вылетать свои положенные шесть тысяч часов, у них постоянно что-то ломается, что-то сыпется. Самолет сырой, не доведенный, над ним нужно еще работать. До авиакатастрофы в Шереметьево с SSJ-100 уже случались инциденты, причем не только в России.
Например, самолет сажали без шасси в Исландии. Был случай, когда самолет выкатился за пределы взлетно-посадочной полосы в Якутске, и там тоже подломились стойки шасси. Много таких случаев. Если поинтересуетесь в компаниях, которые эксплуатируют SSJ-100, то окажется, что из десяти самолетов летают шесть, а четыре «донора» используются на запчасти. При этом надо отметить, что SSJ-100 состоит на 85 процентов из импортных комплектующих — и это о многом говорит.
Фото: Следственный комитет РФ / РИА Новости
Еще ходит много разговоров о действиях бортпроводников SSJ-100, который сгорел в Шереметьево. Если один из них погиб, значит, он пытался что-то сделать, он был вместе с другими пассажирами. Но если сами пассажиры закрыли проход, пока доставали свои сумки и чемоданы, и не забыли про телефоны, а делали селфи на выходе из самолета, это говорит об одном: они просто идиоты. Горят их соотечественники, а они снимают!
Экипаж SSJ-100 должен был проявить мастерство и хладнокровие. Да, можно говорить, что в самолете был дым, но сажают и в дыму, есть альтернативные приборы и скорости... Ведь самолет не горел в воздухе, он загорелся от трения о полосу, когда шасси поотлетали. Когда железо соприкасается с асфальтом, с бетоном, летят искры, льется керосин, все это вспыхивает, и горящий клубок железа летит дальше по полосе со скоростью 200 километров в час.
А двигатели на этом самолете работали во время пожара — никто не удосужился их выключить перед посадкой. Как можно оценивать экипаж, если он даже двигатели не выключил? Конечно, там все рассчитано на секунды, но ты сидишь в самолете, тебя готовят к этому, ты командир корабля... Вместо того чтобы максимально обезопасить самолет, выключить двигатели, генераторы и перекрыть систему питания воздуха, пилоты просто открыли форточки и убежали.
Ariana Grande