Люди из гробов Обратная сторона одного из самых дорогих городов мира

В этом году Гонконг, наряду с Парижем и Сингапуром, возглавил рейтинг самых дорогих городов мира. Но у него есть секрет, о котором даже местные знают лишь понаслышке. И он таится не на окраинах города. Когда туристы прогуливаются по рынкам популярного района Монгкок, у них закрадываются подозрения, что не все прекрасно в самом дорогом мегаполисе, но разгадать тайну Гонконга редко кому удается. Угрюмые фасады старых многоэтажек Монгкока скрывают десятки тысяч гонконгцев, живущих в так называемых домах-клетках и домах-гробах — помещениях размером с полку в плацкартном вагоне. Корреспондентка «Ленты.ру» заглянула в скрытые от глаз большинства туристов уголки Гонконга.

«Там люди живут в шкафу!»

В душном и темном коридоре трудно развернуться, особенно группе из полутора десятков волонтеров. В руках у каждого активиста индийской благотворительной организации Faith Charity Foundation три-четыре пакета с незамысловатым набором еды и средствами первой необходимости: буханка белого хлеба, рис, чай, кофе, мыло, туалетная бумага. У кого-то в руках коробки с настольными вентиляторами. Волонтеры выстроились один за другим, в то время как голова процессии из нескольких человек собралась в небольшом предбаннике.

«Там люди живут в шкафу!» — доносится из предбанника удивленный возглас, но стоящим в коридоре пока неясно, насколько буквально следует воспринимать эту фразу. «Проходите в соседнюю дверь», — говорит наша проводница, соцработница Жэ Лай Шан, которая вместе с группой волонтеров стоит в начале колонны.

Люди, теснясь, выходят в коридор и двигаются к противоположной двери. «Стойте, куда вы, вот сюда!» — Жэ останавливает волонтеров и указывает на вторую узкую неприметную дверь, которая похожа на вход в кладовую. За ней оказывается еще один длинный коридор.

В этот раз мне удается протиснуться вперед вместе с волонтерами, и становится понятно, что возглас о шкафах абсолютно буквально описывает жилищную ситуацию. По документам это комната в 20 квадратных метров в частной квартире. По факту помещение разделено на десяток блоков, которые выстроились вдоль стен коридора как горизонтально сложенные друг на друга шкафы-купе. Только на самом деле это арендуемые блоки, в каждом из которых живет человек.

Самый дорогой город мира

Для богатейших жителей Гонконга дом — это особняк в районе пика Виктория с видом на небоскребы и залив. Для самых бедных гонконгцев домом становится металлическая клетка или коробка, в которой можно только лежать. В Гонконге, который каждый год возглавляет рейтинги по стоимости жизни и по количеству резидентствующих миллиардеров, особенно остро стоит жилищный вопрос.

При медианной зарплате, равной примерно 145 тысячам рублей в месяц, средняя стоимость аренды жилья в городе эквивалентна 160 тысячам рублей. Можно купить жилье, но за квартиру размером с обычную российскую однушку нужно заплатить эквивалент миллиона американских долларов. Неудивительно, что далеко не каждый из семи с половиной миллионов жителей города может себе позволить не то что купить, но даже снимать достойное жилье. Более того, статистика показывает, что на грани или за чертой бедности живут до 250 тысяч гонконгцев, то есть каждый тридцатый житель города.

Фото: Ксения Шайхутдинова

Такая критическая ситуация сложилась из-за того, что вся территория Гонконга принадлежит правительству. При этом под жилую застройку используется лишь семь процентов земли, которая сдается в аренду по результатам аукционов. Все эти аукционы выигрывают богатые иностранные и китайские девелоперы. Они строят дома, а потом устанавливают высокую цену аренды, пользуясь ограниченностью рынка и отсутствием ценового контроля.

Многие арендодатели практикуют сдачу так называемых разделенных квартир, или subdivided apartments. Чаще всего это нечто вроде общежитий или советских коммунальных квартир с общей кухней и санузлами. Экстремальный вариант — дома-гробы и дома-клетки, когда одна комната делится на почти бесконечное количество койко-мест.

С Жэ Лай Шан мы встретились на улице у одного из таких домов. Уроженка Гонконга, Жэ работает в благотворительной некоммерческой организации Society for Community Organization (SoCO), которая помогает людям в тяжелых жилищных и финансовых ситуациях. Организация, помимо прочего, координирует работу менее крупных фондов вроде индийской Faith Charity Foundation. С ее активистами мы и увидели самые неприглядные стороны Гонконга.

Дома-гробы

Пока волонтеры раздают пакеты с едой, я пытаюсь поговорить с одним из жильцов. Люк не понимает мой английский, а я — его кантонский. Кто-то из активистов помогает с переводом. Люку 63 года, последние три года он живет в коробке, за которую платит сумму, эквивалентную 15 тысячам рублей в месяц. Он скромно улыбается и разрешает сделать фотографии своего дома, но просит не показывать его лица.

А вот Саймон Во, которого мы встретили в другой разделенной квартире, оказался совершенно не против того, чтобы его сфотографировали. Он гордо встает в коридоре между жилыми шкафами спиной к единственному источнику света — пыльному окну в конце коридора. Мне неловко просить его поменять позу, и фотография получается темной и пересвеченной одновременно.

Многие жильцы просят не снимать их лица. Другие, кажется, наоборот — рады вниманию. И все, кого я спрашиваю, разрешают сфотографировать их нехитрый быт. В эти моменты мне тоже становится неудобно: есть в этом какой-то элемент вуайеризма, потому что на этих фотографиях фактически выставляется напоказ вся их жизнь. Трудно представить, что все, что есть у человека, можно уместить на одной фотографии. Но для жильцов разделенных квартир это реальность, с которой они свыклись.

А вот хозяева квартир не жалуют фотографов и не любят волонтеров. Subdivided apartments — нелегальная практика, с которой правительство Гонконга пытается бороться с помощью лицензирования. Но у всех квартир, которые мы посещаем, нет лицензии или разрешения.

«Так жить тяжело. Но у меня нет другого выбора», — разводит руками Саймон. Он, как и другие съемщики, объясняет, что, несмотря на помощь государства, денег ему все равно хватает только на еду и аренду. Многие из тех, кто снимает такое жилище, работают — они сборщики мусора, охранники, продавцы, уборщики и подсобные рабочие. Но минимальная оплата труда, которая примерно равна 300 рублям в час и незначительно повышается каждые два года, все равно не покрывает стоимости аренды нормального жилья. В самом дорогом городе мира очень мало места для самых бедных.

Люди в клетке

По Монгкоку, району с самой высокой плотностью населения в Гонконге, мы с волонтерами передвигаемся на автобусе. В пути они охотно рассказывают о себе. В Гонконге живет большая индийская община: кто-то родился здесь, кто-то переехал много лет назад. Одна женщина признается, что даже не подозревала о тех условиях, в которых живут беднейшие гонконгцы. Другой волонтер, занимающийся помощью бездомным, считает, что этим людям еще повезло — ведь у них есть хоть какая-то крыша над головой. С ним трудно согласиться, когда вспоминаешь людей, которые вынуждены жить в нечеловеческих условиях.

Фото: Ксения Шайхутдинова

Один из домов, который мы посетили, запомнился своей непримечательностью. Чистый снаружи, со светлым подъездом, внутри он таил самую жуткую картину из всех увиденных нами в тот день. Большая квадратная комната едва освещена тусклым светом, который еле пробивается через грязные окна. Вдоль стен в три ряда лежат клетки, из которых выглядывают старые усталые лица.

Же Лай Шан рассказывает, что большинство жильцов разделенных квартир — одинокие мужчины старше сорока. Как она объясняет, кто-то из них после развода оставил квартиру бывшей жене и детям, у кого-то все умерли, кто-то имеет инвалидность или психические расстройства.

Же знакомит меня с Люн Чоином. Это высокий и очень худой мужчина 73 лет. У него нет близких людей, вообще никого нет, кроме соседей. 20 лет назад он работал мясником, но после несчастного случая потерял пальцы и с тех пор живет в клетке. Люн получает субсидию от правительства Гонконга (эквивалент 40 тысяч рублей). Чуть больше четверти этой суммы он отдает за свое жилье. Оставшегося едва хватает на еду. Я спрашиваю, каково это — жить в клетке.

«Мне было сложно вначале, но потом я приноровился, — говорит Люн. — Единственное — очень жарко и много клопов». Люн имеет право снимать субсидированное правительством жилье. Это была бы отдельная небольшая комната за меньшие деньги. Но он привык жить в клетке и не хочет оставлять своих соседей.

Роскошь стоять в полный рост

Наша последняя остановка — квартира в доме, вход в которую скрывается за рыбными и овощными лавками на оживленной рыночной улице. Таких улиц и таких неприметных подъездов — десятки тысяч в Гонконге. У входа в квартиру нас встречает маленькая женщина лет 60. Ее зовут Бетти, она радостно улыбается гостям. «Так жарко. Здесь нет окон», — объясняет Бетти, видя наши вспотевшие лица.

Бетти снимает каморку в коридоре за кухней. Мне с моими 170 сантиметрами роста приходится слегка наклониться, чтобы поместиться в ее комнате. Тут есть телевизор, кровать, в небольшой клетке живет хомяк. Стоять можно только на пятачке между кроватью и полкой для телевизора. Но Бетти платит в полтора раза больше, чем ее соседи по квартире, потому что на своих двух квадратных метрах она может выпрямиться в полный рост.

Бетти не единственная, кто встречает нас улыбкой. Женщина в желтом цветастом платье с добрым лицом ласково протягивает каждому волонтеру кусочек туалетной бумаги — вытереть лицо: в квартире действительно жарко и мало воздуха. Сью Юк 68 лет, она потеряла мужа и с тех пор живет в разделенной квартире. Как и Бетти, она снимает отдельную комнату, в которой поместилась только кровать. Все ее вещи сложены на полках вдоль стен или подвешены к потолку над кроватью.

Фото: Ксения Шайхутдинова

Прощаясь с жильцами разделенной квартиры, мы пожимаем руку каждому. Хочется хоть так выразить им поддержку и уважение за то, что они продолжают улыбаться и находят силы работать, при том что никто из них не надеется, что ситуация с жильем улучшится.

Найти выход

Вечером этого долгого дня мы сидим с Жэ Лай Шан в кафе, и она рассказывает о SоCО, о тех, кому она помогает, об официальной статистике и реальных цифрах. Ее работа — каждый день пытаться сделать жизнь людей чуть легче. Жэ рассказывает, что почти все, кого мы встретили, стоят в очереди на субсидированное государственное жилье. Правительство Гонконга предоставляет помещения размером в 15 квадратных метров с туалетом и кухней, плата эквивалентна 6-9 тысячам рублей в месяц. Но ожидание очереди на социальное жилье может растянуться на годы.

Сейчас SoCO борется за повышение минимальной оплаты труда и за возвращение закона о контроле за размером арендной платы, который был упразднен в 1998 году из-за финансового кризиса и жалоб бизнеса. Жэ считает, что чиновники принимают капиталистические законы, которые не учитывают интересы нуждающихся гонконгцев. Создавая среду для свободного рынка, правительство уходит от социальных программ, прислушиваясь только к тем, у кого есть деньги.

Контраст двух миров хорошо ощущается в Монгкоке. Пока мы сидим в кафе, мимо домов, где живут бедняки, одна за другой проезжают дорогие иномарки. «Гонконг — богатый город, у нас есть деньги, — говорит Жэ Лай Шан. — Мы не Африка, не развивающаяся страна. Мы в двадцатке городов мира по ВВП. Поэтому мы не должны допускать такого».

Удастся ли активистам, подобным Жэ, изменить сложившиеся условия, которые только усугубляются глобальными экономическими проблемами и растущей перенаселенностью Юго-Восточной Азии, покажет время. Но ее усилия достойны уважения.