Нарисуем — будем жить Кто придумывает дома, которые становятся символами эпохи

Идея многоквартирного строительства, мягко говоря, не нова: первые опыты такого рода проводились еще в Шумере и Вавилоне. В античности дома в несколько этажей строились уже вовсю, причем их квартирография была достаточно разнообразной — от «двушек» до четырех-пятикомнатных квартир. Но по-настоящему массовой застройка стала только к XIX веку — и с тех пор процесс только набирал обороты. Какими были многоквартирные дома и кто их придумывал, разбиралась «Лента.ру».

Искусство — в массы

До второй половины XIX века московская городская застройка велась главным образом по галерейному принципу: один-два этажа с комнатами, которые соединяются между собой «цепочкой». На смену этому подходу пришел секционный, или лестничный, принцип: квартиры располагаются вокруг лестничной клетки. Такой подход сразу пришелся по душе владельцам недвижимости — и в городе началась эпоха многоквартирных доходных домов.

Особенно активно такие дома строятся начиная с 1890-го и до революции 1917-го, и в их внешнем облике преобладают модерн, неоклассика и неорусский стиль. Рассчитанные на самый разный кошелек, доходные дома того периода — даже те, которые строились для малоимущих, как «Красный ромб» и «Свободный гражданин» на нынешней улице Гиляровского (тогда 2-я Мещанская) — сегодня впечатляют своим продуманным внешним обликом.

И это легко объяснить: к строительству доходного жилья привлекались лучшие архитекторы и даже живописцы. Доходный дом Перцовой на Пречистенской набережной, например, своим обликом обязан художнику Сергею Малютину. Его эскизы в былинном стиле настолько пришлись по душе заказчику строительства, инженеру Перцову, что он взял на проект именно Малютина, хотя в прошедшем ранее конкурсе на художественное оформление здания уже имелся другой победитель.

Дом Перцовой

Фото: A.Savin / Wikimedia

Песня для нового быта

Эпоха доходных домов в Москве закончилась в 1917-м. Частную собственность на землю отменили сразу же, на постройки — чуть позже, но в любом случае практика заработка домовладельцев на жильцах в парадигму новой власти никак не вписывалась.

Первые несколько лет советской власти основными категориями массового жилья в столице оставались коммуналки и бараки. Проблема нехватки жилья властями осознавалась, но ресурсов на ее решение не хватало, подступиться к задаче Советы смогли ближе к середине 1920-х.

Строили принципиально новые дома — такие как конструктивистские кварталы на Шаболовке, в Сокольниках, на «Авиамоторной». Их авангардный внешний облик был не просто «отстройкой» от архитектуры царского периода — новая форма выражала и новый подход к организации быта. Жильцам дома-коммуны «1-е Замоскворецкое объединение», например, запрещалось привозить с собой иконы и даже старую мебель. А в доме-коммуне Николаева (по имени архитектора здания Ивана Николаева, детально продумавшего весь быт будущих жителей) комнаты, по сути, представляли собой ячейки для сна, по площади сопоставимые с купе поезда. Всем, что происходило в период бодрствования, жильцам предлагалось заниматься на общественных территориях: душ принимали в санитарном блоке, питались в столовой и т.д. Весь процесс обычного дня жителей коммуны был заранее расписан едва ли не по минутам и строго регламентирован.

Фото: Retired electrician / Wikimedia

Имперский масштаб

В 1930-е на смену авангарду приходит «сталинский большой стиль» — в Москве строятся монументальные многоквартирные здания помпезной архитектуры, с обилием декоративных элементов, тяготеющие к классике и ар-деко. Любопытно, что изначально «сталинки» проектировались с учетом своего рода социального расслоения: первые подъезды отводили руководящим товарищам, вторые — инженерам и конструкторам и т.п. Просторные планировки «сталинских» квартир и их высокие потолки до сих пор уважаемы покупателями недвижимости.

Венцом стиля стали так называемые «семь сестер» — высотки характерной архитектуры с многоярусными башнями и шпилями. Жилые «сестры», хотя о них и говорили как о жилье для народа, заселили исключительно представители элиты. Собственно, на высотках «большой стиль» и закончился — в 1955-м вышло постановление «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве», избыточная декоративность сталинской архитектуры быстро стала мишенью для шуток. Наступала новая строительная эпоха.

Фото: Анатолий Морковкин / ТАСС

Великий конвейер

К архитектуре «хрущевок» можно относиться по-разному, но стоит помнить, что к индустриальному домостроению в СССР обратились ради решения самого настоящего жилищного кризиса. К тому моменту многие семьи в стране поколениями жили в коммуналках — к слову, даже в «сталинских» домах, до сих пор нежно любимых москвичами, некоторые подъезды заселялись коммунально: квартир на всех не хватало.

Главное преимущество панельных пятиэтажек — скорость их строительства: целый дом можно было возвести (по сути, собрав как конструктор) за 10-12 дней. Находились и бригады-рекордсмены — известно о строительстве дома за пять суток.

Что до внешнего облика панельных домов, в начале 1950-х в архитектурной среде еще оставались иллюзии на этот счет: «В капиталистических странах (...) так называемая “архитектура” сборных домов действительно ничего общего с искусством не имеет, — говорится в статье 1952 года «Об архитектуре крупнопанельных зданий». — Требования к архитектуре крупнопанельных зданий [в СССР] нисколько не снижаются по сравнению с требованиями к архитектуре обычных зданий». И действительно, первые московские «панельки» выглядят так, что их легко принять за «сталинки».

Но и строились они не так быстро. Так что уже ко второй половине пятидесятых было принято постановление «О развитии жилищного строительства в СССР». Программный документ ориентировался на решение жилищного вопроса в течение 20 лет, а потому эстетика была безоговорочно подчинена экономическим соображениям.

По этому пути, постоянно совершенствуясь, массовая застройка шла весь остаток советского периода: серии усложнялись, этажность росла, квартиры становились просторнее — но внешний облик оставался «за скобками». Даже строившиеся из кирпича по индивидуальному проекту «цековки» архитектурными излишествами явно не блистали.

Фото: Pastvu.com

Пьянящий воздух свободы

Типовое советское домостроение вывело страну из острейшего жилищного кризиса, но этот прорыв к началу 90-х был основательно обесценен потомками счастливых переселенцев: с падением СССР и появлением свободного рынка людям, приобретающим первые квартиры в собственность, захотелось чего-то особенного и необычного.
Компании-застройщики, пришедшие на смену обанкротившимся ДСК, ответили на этот запрос быстро: в новостройках появились квартиры свободной планировки, в моду вошел «богатый» дизайн с арками, искривленными дверными проемами и прочим евроремонтом.

Массовая застройка того периода представляла собой микс старого и нового. Начатые еще при СССР проекты достраивались частными застройщиками в меру сил и ответственности — порой «из того, что было». Известны случаи, когда дома поздних панельных серий облицовывались частично кирпичом, частично — панелями, причем предназначенными для другого типа домов.

Первые элитные проекты того времени ориентировались на формирующуюся целевую аудиторию «новых русских», а потому должны были поражать и внешним обликом, и планировками. Для своего времени это действительно были знаковые проекты — но сегодня многие из них вызывают разве что вежливое недоумение или ностальгическую улыбку. Дело в том, что в условиях быстро растущего рынка и деньги, и желание строить, и потенциальные покупатели — все это уже было, а девелопмент как таковой еще не сложился: первые элитные дома строились буквально компаниями из нескольких знакомых-инвесторов. Так что и архитектурные, и планировочные решения того времени сегодня смотрятся несколько наивно.

В начале 2000-х рынок стал приобретать цивилизованные черты, но адекватно оценивать ситуацию большинству застройщиков мешал бум спроса: покупали все, даже супердорогие проекты с грубыми планировочными ошибками. И только отрезвляющее влияние кризиса 2009 года заставило бизнес наконец подумать о том, что же нужно покупателю жилья.

Фото: Digm.ru

Новая аристократия

Второе десятилетие XXI века стало периодом окончательного становления рынка недвижимости с сегментами, ориентированными на конкретных покупателей с их конкретными потребностями. Череда экономических спадов привела площади и планировки квартир в полное соответствие со вкусами и кошельками горожан, а растущая конкуренция за клиента привела к возвращению на рынок ее величества эстетики.

Жилые дома наконец вернули себе то, что десятилетиями приносилось в жертву экономическим соображениям: индивидуальность. Авторские проекты сегодня разрабатываются даже для жилья комфорт-класса, а в премиум-сегменте можно встретить архитектурные концепции такого уровня, что эти новостройки можно считать произведениями искусства.

Речь не только о возврате к вечной классике — современная архитектура московских жилых домов ставит Москву в один ряд с европейскими столицами. И это понятно: над концепциями лучших московских проектов работают архитекторы мирового уровня.

Скажем, жилой квартал в Раменках компании Донстрой строится по дизайн-коду, разработанному британскими архитектурными бюро LDA Design и UHA London. Современная европейская архитектура идет Москве: соразмерные человеку невысокие дома ЖК «Событие» выгодно смотрятся на фоне зеленых Раменок, легкие и динамичные линии дают энергию и ощущение перспектив, которые дарит своим жителям столица, а камерная атмосфера приватных дворов, казалось бы, утерянная городом за последние полвека, позволяет отдохнуть и набраться сил.

На примере ЖК «Событие» хорошо видно, как можно в одном проекте собрать все лучшее, что было в московской архитектуре за последние полтора века: индивидуальность внешнего облика, камерность общественных зон, потолки высотой 3,1 метра и большие окна, уникальные форматы штучных квартир: с лаунж-зонами, террасами, вторым светом… И еще: пожалуй, главное, что выделяет проект среди многих других — даже не слишком сведущему в современных архитектурных трендах человеку понятно: концепция «События» выбиралась с тем, чтобы и десятилетия спустя этот комплекс воспринимался как украшение города.