Криса Дэнси называют «самым подключенным человеком на Земле» — на протяжении десяти лет он регулярно отслеживает более 700 показателей своего тела и окружающей среды, что позволило ему радикально изменить свою жизнь. Теперь он выступает на научных и бизнес-конференциях и рассказывает о своем опыте. 14 сентября 2019 года Дэнси прочтет лекцию на фестивале Rocket Science Fest, который состоится в Sap Digital Space в Москве. «Лента.ру» поговорила с Крисом о том, как он стал таким как есть, о сенсорах, которыми он пользуется, и цифровом коммунизме без денег.
«Лента.ру:» Можете вспомнить конкретный момент, когда вы начали протоколировать свои основные жизненные показатели?
Дэнси: Конкретный — нет, но я помню, что в то время у меня появилась мысль о том, что компьютер знает обо мне больше, чем я сам. Думаю, это было комбинацией нескольких факторов в период с 2007-го до конца 2008 года, когда я стал изучать историю моего поиска в браузере и выделять конкретные слова, а потом искать по ним и в своих постах в соцсетях. И мне пришла в голову мысль, что хорошо бы, если бы вся эта информация была собрана специально для меня в одном месте.
Но вы на своем сайте указываете, что начали заниматься каталогизацией данных еще в 1980-х, в таблицах Lotus 1-2-3.
Да, это было очень давно, я-то думал, вы про интернет спрашиваете. Когда я это делал, интернета не было, это был конец 1970-х — начало 1980-х. Тогда использовать Lotus 1-2-3 имело смысл, но не в плане записи того, что происходит в жизни, — например, когда ты ходишь в туалет или что ты ешь. В то время эта моя деятельность скорее была посвящена тому, что я мог увидеть. Сначала я не думал о человеческом поведении как о чем-то, что можно протоколировать.
И для чего же вы использовали таблицы?
Изначально я записывал в них вещи, которые покупал, — преимущественно музыкальные записи. Я просто хотел каталогизировать всю мою музыку. Также я помогал с помощью них вести бизнес своему отцу — он продавал автомобили и запчасти к ним. Раньше он делал это исключительно на бумаге. Это было практически в пещерные времена — в 1981 году что-либо найти в онлайне было практически невозможно. Да и вообще онлайна не было. Все было на бумаге. Вам нужно было посмотреть в одной книге, где можно найти другие книги. Безумие, как сейчас кажется.
Итак, в середине 2000-х вы решили протоколировать свою активность. Зачем? Какой в этом для вас тогда был смысл?
В 2008 году мне исполнилось 40 лет, и в этом возрасте я весил почти 150 килограммов, курил по две пачки сигарет в день, и у меня, честно говоря, не было даже зачатков самоконтроля. Я делал то, что мне хотелось, когда мне хотелось, и даже не думал ни о своем теле, ни о своем разуме — это сложно объяснить. Сейчас я практически другой человек и не узнаю себя прежнего в воспоминаниях.
В начале 2000-х я занимался тем, что создавал компьютерные системы, которые мониторили другие компьютерные системы. Наблюдение за тем, какие данные вводились в них и какие ошибки они выдавали, позволяло автоматически выявлять проблемы. Мне показалось, что если я буду так же протоколировать то, что я делаю, и визуализировать данные, это будет иметь смысл. То есть я не просто решил собирать информацию о своей жизни, я хотел буквально увидеть мою жизнь, чтобы, возможно, внести в нее какие-то изменения. Что было причиной? Пожалуй, ухудшающееся здоровье и то, что я просто мог это делать. У меня было понимание, как это сделать.
Фото: chrisdancy.com
Вы стали протоколировать свою жизнь, как в свое время каталогизировали свои музыкальные записи, но в середине 2000-х не было такого обилия компактных носимых сенсоров. Как вы снимали свои жизненные показатели — пульс, дыхание, температуру и так далее?
До 2010 года я многое делал вручную. Мерил температуру градусником, скажем. Но в 2009 году появились носимые нагрудные пояса, которые записывали ваш пульс. Были также пояса, которые контролировали вашу осанку. Хотя все это было позже. А до 2009 года большую часть информации, которую я собирал, составляло мое поведение в соцсетях, история моего браузера и развлечений. Это была история того, куда я заходил, что писал о других людях или закачивал в интернет. Так что в период с 2007-го по 2009 год я практически не протоколировал свои биологические показатели.
Короче, с 2007-го по 2014 год я постепенно начинал записывать три набора показателей в своей жизни, один за другим. И к секции «здоровье», которая, вероятно, связана с теми сенсорами, которые вам знакомы, я перешел лишь в самом конце этого процесса, потому что еще не позволяли технологии, а без них это было слишком обременительно.
Итак, в 2007 году мне казалось более рациональным собирать информацию о том, что я делаю в онлайне, поскольку ведь существовал протокол RSS и сервис Yahoo! Pipes, с помощью которых я мог собирать эти данные. Так что когда я размещал какую-то информацию в онлайне, эти сервисы собирали ее и «возвращали» мне.
Значит, вы просто собирали свою активность в онлайне. Но как это помогало улучшить ваше физическое состояние?
Понимание того, что я делаю в интернете, очень помогло мне. Возьмем, к примеру, социальные сети. Я заметил, что мои друзья лайкают только всякие нездоровые вещи. Например, я делаю пост о том, что много пил, слишком много тусовался, и мои друзья поощряют это поведение, лайкая такую запись. А когда я постил какие-нибудь вещи, связанные с беспокойством о своем здоровье, или просто писал, что хотел бы улучшить качество своей жизни, — это никто не лайкал. Так что я чувствовал себя в замкнутом круге, который поддерживал мой нездоровый образ жизни.
Вторая система, которую я стал отслеживать, — это развлечения. Вещи, которые я смотрел по телевизору, музыка, которую я слушал, фильмы, которые смотрел, книги, которые читал… И тогда статистику приходилось брать с кучи сервисов: Spotify, Audible, Netflix, Shazam… Безумие какое-то! Но вот что я заметил: если я много времени провожу перед телевизором — четыре-пять часов — это начало «телевизионного запоя». И в это время я ем очень много нездоровой пищи, потому что я просто не выхожу из дома. Я просто создаю вокруг себя бункер и прячусь в нем. Так что отслеживание социальных сетей и развлечений очень помогло мне понять свое поведение и его стимулы. И это помогло мне выяснить, к чему оно приводит: скажем, когда я не выхожу из дома, я ем только чипсы и выкуриваю большое количество сигарет. И последний фактор — это мнение. Так, если мне не нравится что-то в конкретном заведении или магазине, я оставляю плохие отзывы и в них упражняюсь в сарказме.
Фото: chrisdancy.com
И что это помогло выяснить?
Для меня эти первые три фактора показывали, насколько я не отдаю себе отчета о том, что мои действия влияют на образ моего мышления. Следующие три — это контент, работа и деньги, этим я занимался с 2010-го по 2012 год. Контент — это то, что я выкладывал в интернет для потребления другими людьми: фото на Flickr, записи на Blogger или слайды на Slideshare. Работа: сколько почтовых сообщений я отправил и документов создал. Деньги: на что они у меня идут. Это помогло мне начать понимать, что есть «здоровая» информация, а что — «нездоровая».
Например, вы можете потратить пять долларов на еду, но те же пять долларов в пищевом эквиваленте могут разниться в плане пищевой ценности продуктов, будь это McDonalds, Subway или Chipotle. То есть Chipotle — лучшие пять долларов, которые вы можете потратить на еду, Subway — похуже, и McDonalds — хуже всех. Здесь появляется работа. Я мог провести много времени, рассылая почту, создавая документы и забыть поужинать в 17 часов, а значит, ел поздно и толстел.
А вы тогда уже носили сенсоры?
Да, но не начал решать проблемы, связанные с моим телом, до 2014 года. В этот год я начал наблюдать за своим здоровьем, окружением и передвижением. Здоровье — это все, что я упоминал прежде, плюс окружающая среда: насколько тепло там, где я нахожусь, светло, шумно. Итак, скажем, у вас плохая осанка, вам приходится громко говорить, и вы плохо спите после того, как посетите конкретный ресторан поздно вечером. И в некоторых ресторанах по вечерам яркое освещение и шумно, тогда как в других — нет. Поэтому, скомбинировав эти данные и разложив их по полочкам, я начал понимать, как и почему в действительности я живу. Ведь многого из того, что мы делаем, мы просто не замечаем. То есть мы можем понимать, что происходит, но не осознавать, какое влияние в целом это оказывает на нашу жизнь, как все это работает в комплексе.
Сейчас по всему миру многие люди подключены к сотням всевозможных систем, которые они наблюдают и которые наблюдают за их поведением, но при этом они получают обрывочную информацию — показатели, которые система демонстрирует им в данный момент. Если им нужна машина — они просто вызывают такси и все… Впрочем, мне кажется, вы понимаете технологии лучше, чем большинство журналистов, с которыми я говорил.
Кстати, я недавно зарегистрировался на сервисе Exist.io, который как раз занимается сбором и автоматическим анализом такой информации, и он показал мне, что чем больше я потребляю углеводов, тем больше двигаюсь. Из этого можно сделать вывод, что для того, чтобы больше двигаться, мне надо употреблять больше углеводов. Но это же не так!
Да-да, я отлично понимаю! Когда я употребляю много углеводов, я просто упражняюсь по два часа. И я просто терпеть этого не могу, потому что когда я хочу урезать свой рацион, я просто практически не двигаюсь и меньше ем.
Фото: @chrisdancy
Но я у себя другую зависимость нашел: просто когда я хожу с друзьями по барам, то потребляю много углеводов из алкоголя, а поскольку я двигаюсь, то и показатели моей активности выше. Так что у меня другое — похоже, мне нужно больше пива пить, чтобы быть активнее!
Ну да, но это не очень хороший пример. Я занимаюсь всем этим уже 11 лет, и вот что обычно говорю людям: поначалу вам просто интересно наблюдать за кусочками своей жизни и тем, как они взаимодействуют. Но в конце концов вы перестаете так пристально следить за этим, поскольку все это может зайти слишком далеко, и вы начнете делать ошибочные выводы. Нет ничего хорошего в том, чтобы подняться посреди ночи и проверить показатели сенсора, отслеживающего качество вашего сна, чтобы понять, из-за чего вы проснулись, — так вы буквально занимаетесь импринтингом.
Лучше, скажем, анализировать полученную информацию через неделю. Так вы получите более объективные данные. К тому же в 2014 году я начал делиться своими данными с моим доктором, который оценивал их более объективно и профессионально и к тому же имел доступ к результатам моих анализов крови. И по ним можно существенно лучше понять, как я себя чувствую.
Я хочу сказать, что провел много времени, выясняя, что представляет собой человек и как данные соотносятся со временем… Грубо говоря, какие данные «происходят» прямо сейчас и как это все работает вместе. Первый слой в этой системе — время само по себе, второй — место, следующий — активность (например, я лежу или сижу). Еще выше — ваше поведение (скажем, мы на встрече, разговариваем друг с другом, или у меня в другой комнате играет музыка), то, чем вы занимаетесь, когда стоите, лежите, сидите. А еще выше — биологические показатели, все ваши биологические функции: сон, пища и так далее. И, наконец, среда.
Что-то вроде стопки?
Да, и все, что вы делаете — сидите ли в Facebook или занимаетесь любовью, — проходит через слои в этой стопке. Мне кажется, мы должны выработать единый язык для того, чтобы говорить о данных в какой бы стране мы ни были, что бы ни происходило в нашем мире. Например, вы говорили об углеводах и походе по барам — то есть о биологических показателях и месте. И это очень важно, я бы хотел, чтобы существовал общепонятный язык для разговоров об этом у простых людей, не врачей. Но даже врачи иногда не понимают, о чем идет речь. Я преподаю в университете в США, и я рассказываю докторам, как с помощью смартфона и без помощи пациентов узнавать, что происходит в их жизни. В общем, мы живем в удивительное время, и вы должны понимать, что киборги уже существуют. Но пока мы не начнем понимать, как извлекать пользу из этих технологий, хорошего от них мало. Мы не понимаем, как делать это.
Фото: @chrisdancy
Обычные люди не хотят производить сложные вычисления, сопоставлять факты. Им хочется, чтобы условный голосовой или текстовый помощник сказал им: ты переедаешь, иди спать, оторвись от работы и поужинай, потому что потом переешь… Они не хотят ничего вводить вручную. Но вопрос не в этом: когда вы представляли сегодняшний день лет десять назад, вы его таким видели? Или же вы несколько разочарованы — ведь почти каждый из нас носит в кармане (смартфон) или на руке (умные часы) сенсоры, но не пользуется тем, что они могут нам предоставить?
Да, это сложный и грустный вопрос. Хотя, видя других людей с сенсорами, я чувствую себя не таким одиноким. Наверное, десять лет назад я считал, что большинство людей будут носить сенсоры и получать рекомендации со смартфона буквально по всему. Например, им будут говорить, что нужно идти спать. Если знаете, новые Apple Watch предупреждают владельца о том, что вокруг слишком шумно. И все это действительно происходит именно так, как я и думал.
Но я не знал, насколько тупыми окажутся люди, что они не будут делать ничего, кроме того, что принесут к ним на ложечке. Они воспринимают любое уведомление словно благую весть и не подвергают его сомнению. Если бы мне сказали пять лет назад, что люди будут разговаривать со своими телефонами и любой полученный ответ тут же станут принимать на веру, не проверяя, — вот от этого мне буквально крышу рвет. Возможно, частично потому, что мне 50 лет, и я вырос в мире, где было принято сомневаться вообще во всем! Нельзя было просто так сказать: ага, хорошо. Даже когда вы ищете в Google, он выдает вам страницу с ответами. И при этом люди всегда на автомате выбирают первый вариант. Эй, перед вами же целая страница, изучите ее! И от этого мне действительно грустно, потому что я беспокоюсь о том, что мы не учим детей, в особенности которым 10-11 лет, как общаться с машиной. Мы просто говорим им, что принимать все на веру — нормально. И это пугает меня.
Я знаю, что вы не верите в приватность, но, говоря о будущем, мы представляли себе мир, в котором люди будут улучшать свою жизнь при помощи таких технологий. А в результате эффективнее всего распознавание лиц, скажем, использует китайское правительство, чтобы следить за уйгурами и притеснять их. Может быть, приватность все же важна?
Это сложно. Прежде всего, я привязываю приватность к финансовой обеспеченности. Я верю, что если вы богаты, вам незачем беспокоиться об этом, вы беспокоитесь о безопасности. А если вы бедны, так как зависите от других внешних систем, у вас нет никакой приватности по определению. Если вы хотите иметь доступ к чему угодно — еде, одежде, крову, иметь дом — от вас требуют информации о том, как вы живете. И если вернуться на пару сотен лет назад — тогда никакой приватности не существовало. Все горожане видели, чем занимается каждый из них.
Так что само слово «приватность» вызывает у меня неудобные ощущения, так как я думаю, что средний класс — такие люди, как мы с вами, — говоря о ней, имеют в виду «я расскажу тебе все, что нужно, пока это не будет мешать мне двигаться вперед в жизни, и потому в этом случае я скрою информацию». Если же мы посмотрим на то, как это было институционализировано для того, чтобы контролировать людей, мы получим государство.
Фото: @chrisdancy
Когда я родился — в 1969 году, США и СССР занимались активным сбором данных друг о друге. Мы не говорили о приватности в этом случае — они делали то, что должны были делать. Нужно было быть изворотливым. Мы верили в то, что приватность есть у нас лично, но в конечном итоге мы оставались в системе государства, которое обещало защитить нас. В случае с Китаем это наиболее агрессивный способ наблюдения за гражданами, потому что они привязывают поведение человека к денежному эквиваленту во временном выражении. Например, если вы плохо себя ведете, то не сможете воспользоваться скоростным поездом. Существует множество примеров того, как они могут сделать вашу жизнь менее комфортной.
В Индии же привязывают генетический код индивидуума (они создают крупнейшую в мире базу человеческих геномов) к поведению человека, так как государство способно отслеживать, как он живет, что делает и где умирает. В США пытаются пропихнуть закон, обязывающий технологические компании выдавать персональные данные правительству. Американские власти очень агрессивно действуют в этом направлении — они хотели заставить Apple передать им данные со смартфона одного человека.
Должны ли мы защищать свои личные данные от посягательства государства?
Не думаю. Потому что, если упрощать, пока между странами не возведут стены, из-за которых вы не сможете уехать оттуда, люди будут уезжать. Мне кажется, они будут становиться информационными беженцами. Да, мне кажется, что GDPR создаст новую форму беженцев в Европе. Люди скажут: я не могу использовать сервисы, которые нужны мне для работы, поскольку они заблокированы, я не могу получить доступ к информации, потому что он заблокирован из-за GDPR. Вы же знаете, что согласно этим правилам в Великобритании блокируют порнографию?
Но знаете, по-моему, мы преувеличиваем масштабы проблемы. Я больше доверяю государству, чем корпорациям, потому что сейчас они являются нашими «привратниками» в интернете. Государства создают законы, которые позволяют или не позволяют делать что-то. Но корпорации просто контролируют все, что вы делаете. В отличие от ситуации десять лет назад, практически все сейчас находятся в экосистемах Android или iOS. Так что по-настоящему Apple и Google контролируют больше людей, чем государство. Чуть-чуть изменив ПО смартфонов, они смогут поменять поведение миллионов людей в один момент.
Поэтому когда я говорю, что не верю в приватность, я имею в виду, что хочу, чтобы была третья система — система, которая принадлежит только вам одному, которая установлена только на вашем телефоне, Human OS. И вы будете решать, как она используется. Я думаю, что это поможет создать новый мир, в котором границы не имеют смысла, как и деньги как таковые.
Фото: @chrisdancy
Кстати, если говорить о деньгах. Знаете, я представлял себе систему расчетов, в которой деньги будут работать наподобие сервиса. Пользователя не будет интересовать деньги в цифровом исчислении, все расчеты будут производиться на машине, человеку же будут даваться рекомендации относительно того, что он может себе позволить, предлагаться товары на основе его поведения…
Да! Через десять лет вы увидите именно то, что описываете. В 2030 году на Земле будут страны, где будет как раз такое. И я даже расскажу вам, каким образом это получится. Я считаю, что мы начнем связывать поведение человека с изменением климата и поощрять людей, которые используют продукты, понижающие выбросы углерода промышленностью. Мне кажется, это будет делаться через систему здравоохранения. Например, здесь, в США страховые компании предлагают клиентам бесплатные Apple Watch, если вы тренируетесь каждый день. Да и вообще, компании выдают определенные технологии людям, которые придерживаются определенного поведения. Это может показаться безумием, но я считаю, что такая же модель будет использоваться и для борьбы с изменением климата. Например, в Швеции порицают тех, кто пользуется услугами авиалиний, и поощряют тех, кто ездит на поезде.
Но как насчет безденежного общества?
Не знаю точно, но, возможно, через 20 лет появится система, предоставляющая вам доступ к определенным вещам и услугам на основе вашего поведения. Например, если вы хорошо поели, то вам будет предоставлен доступ к автомобилю. Если же нет, то вам придется воспользоваться поездом. Я думаю, что это будет симбиоз того, насколько здоровый образ жизни вы ведете и насколько важна для вас экология. Потому что есть одна вещь, в которой я уверен точно: система, которую мы создаем, должна развиваться. И это подразумевает, что теперь она должна заняться спасением планеты, она должна вовлечь людей в эту работу. Думайте об этом как о «Матрице»!
То есть мы говорим об автоматическом распределении ресурсов? Такой «цифровой коммунизм»?
О да, именно так, и я всецело за!
Я, кстати, тоже. Но вернемся к вам — как вы думаете, почему общество настолько изумляет «самый подключенный в мире человек»?
Меня так называют уже давно, и, честно говоря, сейчас я уже не понимаю, почему. Десять лет обо мне пишут статьи, снимают телевизионные программы… Я думаю, что это название — просто кликбейт. Людям очень хочется посмотреть на человека-робота — кого-то, кто успешно превратился в него. Мне кажется, внимание людей сейчас так распылено по куче источников информации, что когда они слышат фразу «самый подключенный человек», они сразу думают: «Офигеть! У кого-то получилось это сделать! Ну-ка, глянем!» Но когда они встречают меня, то наступает разочарование, и они говорят: «Да ты самый обычный человек…»
Хотя видели бы вы меня лет восемь назад — я выглядел достаточно глупо. Сними я футболку, вы бы увидели кучу сенсоров на моем теле. Множество людей, которые встречают меня сейчас, не понимают, почему я выгляжу таким нормальным. Но они не знают, что я интегрирован. Я буквально могу снять все устройства с себя и сказать, в каком состоянии находятся мои жизненные показатели. Я знаю об окружающем мире то, что может знать только человек, который проходил с сенсорами на теле в течение десяти лет. Я вижу уровень освещенности, слышу децибелы. Я думаю данными — просто потому, что я натренировал себя делать это, я не делаю для этого ничего особенного.
Многие люди в начале 2000-х носили пояс, которые подсказывал им, в каком направлении находится север. И через три месяца тренировок они уже могли сказать, где север, без всякого пояса. Сотни лет назад люди спокойно ориентировались по Солнцу — это же проще простого!
Так почему же люди считают вас особенным?
Сначала они ожидают увидеть робота, потом считают, что я обычный человек, но потом до них доходит, что я другой — потому что думаю по-другому, и именно это странно.
Фото: @chrisdancy
Сколько сенсоров вы носите сейчас?
Я до сих пор протоколирую все свои жизненные показатели несколько раз в неделю и сдаю анализы крови раз в месяц, чтобы убедиться, что все в порядке. Я больше не ношу корсет для исправления осанки, потому что научился не горбиться, не надеваю пояс, измеряющий частоту пульса, так как теперь с этим справляются часы — да и вообще часы теперь справляются со всем, даже позволяют делать электрокардиограмму. Впрочем, на публичных выступлениях я до сих пор ношу сенсор дыхания на поясе, под одеждой: он контролирует частоту и глубину моего дыхания. Когда мне комфортно, я обычно глубже дышу, а когда нервничаю — быстро глотаю воздух, и сенсор помогает мне контролировать это.
Впрочем, я ношу все свои старые сенсоры в чемоданчике с собой, потому что журналистам очень хочется, чтобы я показывал эти устройства и то, как они все вместе работают. Но если так посмотреть — выгляжу ли я как в 2015-м, скажем? Нет. И, честно говоря, мне это не нужно, потому что я и так все знаю. Знаете, я хожу на радиопередачи, и они просят меня сообщить мои жизненные показатели; я сообщаю, они подключают сенсоры, и те показывают, что я прав.
В общем, я не практикую какую-то магию — я хочу, чтобы люди понимали, что все это временные технологии. Вы не используете приложение для медитации вечно — вы используете его, чтобы научиться медитировать. Вы не используете приложение для бега вечно — вы делаете это, чтобы начать бегать регулярно. Когда вы овладеете навыком, вам не нужны специальные приспособления, ведь никто не ездит с дополнительными колесами на велосипеде всю жизнь. Люди хотят лучше понимать себя, и та небольшая часть населения земного шара, которая знает меня, считает, что я знаю себя лучше, чем они — себя, и им это интересно.
Знаете, у нас много общего. Однако я ненавижу вносить данные вручную. Скажем, у меня есть приложение на часах, которое автоматически считает повторения во время силовой тренировки, и я бы ни за что не стал использовать то, которое требует от меня вводить эти цифры самому. Думаю, многие люди рассуждают так же: пока это требует их усилий, они не будут использовать эти технологии на полную.
Мне кажется, люди не замечают важнейшего прорыва, который происходит прямо сейчас. И я не говорю о носимых датчиках — дело в камерах наблюдения. Если бы за вашей тренировкой следили камеры, вам бы не пришлось надевать гаджеты вообще. Они способны фиксировать намного больше, нежели просто картинку… И знаете, что касается вас — я могу сказать, что вы очень неплохой киборг!
Спасибо! Я не волшебник, я только учусь — в отличие от вас.
Да! Я — дедушка-киборг!