«Лента.ру» продолжает цикл материалов о роскошной жизни правителей разных стран и эпох. В предыдущей статье мы рассказывали о диктаторе из Экваториальной Гвинеи и его семье. Франсиско Масиас Нгема Ндонг закрывал школы, библиотеки и театры. Под страхом смерти в стране запрещалось носить очки — он ненавидел интеллектуалов и топил в крови всякое инакомыслие. Казну государства он хранил под кроватью. На этот раз речь пойдет о правителе Индонезии Сукарно. Одни называли его спасителем нации, другие — беспощадным диктатором. О его мистическом даре оказывать влияние на людей слагали легенды. Женщины сходили по нему с ума, мужчины — пять раз пытались его убить. Он всегда говорил, что лучшие черты индонезийского народа воплотились в нем и достигли совершенства. Местные жители полагали, что он обладает магической силой.
«Чтобы описать Сукарно в двух словах, достаточно сказать, что он великолепный любовник. Он любит свою страну, свой народ, женщин, искусство, но больше всего он любит самого себя», — так с разрешения лидера писал о нем один из американцев в книге, посвященной биографии диктатора. Сукарно нравилось, что индонезийцы воспринимали его как сильного мужчину. «Необыкновенная мужская сила присуща только богам и героям», — говорили о нем в народе.
Индонезийский плейбой
Женщины, окружавшие Сукарно, признавались, что его глаза излучали какой-то магический блеск, а его бархатистый баритон притягивал к себе как магнит. Блестящий оратор, художник, он прекрасно пел и танцевал, сводя с ума каждую. Сам индонезийский донжуан объяснял свою слабость к противоположному полу обычным стремлением окружить себя красотой. Тяга к прекрасному проявлялась повсюду: путешествуя по всему миру, он скупал картины и скульптуры: все они были в основном эротического характера.
Американцы, зная об увлечении Сукарно, расставили для него ловушки, чтобы потом шантажировать. Сотрудники ЦРУ подстроили его встречу с Мэрилин Монро. Голливудская звезда ласково называла диктатора «принц Сукарно». Окружающие рассказывали, что актриса и президент испытывали симпатию друг к другу. «Сексуальное напряжение между ними можно было буквально ножом резать, не исключаю, что они договорились встретиться позже», — рассказывал впоследствии режиссер Джошуа Логан.
Президент Сукарно и актриса Мэрилин Монро
Сукарно и Мэрилин жили в отеле «Беверли-Хиллз». Индонезийский лидер рассказывал потом, что Монро позвонила ему в номер по телефону, предложив встретиться. Обычно Сукарно любил прихвастнуть любовными победами, однако на сей раз не стал делиться со своими биографами подробностями этой связи. А Монро потом рассказывала одному из своих друзей, что «провела один вечер с индонезийским правителем».
Как писала газета The New York Times, во время визита в Советский Союз к нему приставили русскую девушку-переводчицу, которая потом улетела вместе с правителем в Индонезию. В Вашингтоне произошел другой случай. Проезжая на машине, Сукарно увидел пожилую американку, одиноко стоящую на тротуаре. «Мамуля, можно вас поцеловать?» — спросил он. Расцеловав ее в щеки, он пояснил: «Это был индонезийский поцелуй». «Да уж, 100 процентов не вашингтонский», — ответила женщина.
Уже после смерти Сукарно его супруги опубликовали воспоминания о нем. Они признавались, что выходили замуж по большой любви. «Он волочился за каждой красоткой. Мне было тяжело с этим смириться, как бы я ни пыталась принять его таким, какой он есть. Но он знал, как растопить гнев женщины: либо задарить ее роскошными вещами, либо написать что-нибудь интимное на обрывке бумаги», — вспоминала одна из его жен.
Президент Сукарно со своей женой Дэви
Фото: Keystone Pictures USA / Global Look Press / ZUMA Press
Каждой супруге он дарил роскошный особняк. Самый красивый и элегантно обставленный дворец был у японки Наоко Немото, ставшей его четвертой женой и получившей мусульманское имя Ратна Сари Дэви. Сам правитель из всех своих дворцов больше всего любил Сипанас и резиденцию в Богоре. Сипанас расположился в 100 километрах от Джакарты. Изначально особняк построили для представителей голландских властей, чтобы они наслаждались чистым и прохладным горным воздухом, находясь на курорте. Место было настолько живописно, что Сукарно попросил построить ему небольшой дом на одном из высоких холмов, чтобы любоваться природой.
Дворец в Богоре окружает огромный сад площадью 28 гектаров. В резиденции есть большая библиотека, множество комнат, офис главы государства, столовые, зал для переговоров с министрами, приемная и помещение для театра. Дворец украшали свыше 440 картин и 210 скульптур — большинство из них лично приобрел Сукарно. В одном из шести окружающих резиденцию павильонов построили большой бассейн для членов семьи правителя.
«Вождь по воле неба»
«Он родился на рассвете 6 июня 1901 года. Отец — наследник богатого и древнего рода яванских султанов. Предки матери — индийцы с острова Бали — принадлежали к высшей касте брахманов. Отец исповедовал ислам, мать — индуизм. Волей судьбы Сукарно представлял две главные религии своей родины. Его мать, воспитанная на мистических верованиях предков, предсказывала сыну великое будущее. Он хорошо запомнил ее предсказание о своем великом предназначении», — обычно начинались официальные биографии о первом индонезийском президенте.
Его идеология была смесью марксизма с исламизмом и национализмом. Лозунги, которые он предлагал народу, запоминались легко: «Все для простых людей!», «Мы богоизбранный народ», «Мы великая нация». Он открыто восхищался Третьим рейхом и его фюрером Адольфом Гитлером.
Перед зеркалом Сукарно оттачивал ораторское мастерство, хорошую физическую форму приобрел, бегая по ночам. На слушателей он действовал магически. Толпы людей по всей стране встречали его ликованием на митингах и демонстрациях. Власти арестовали его за агитацию против колониальных властей. Тюрьма, потом ссылка, потом вновь тюрьма. Находясь за решеткой, он все время занимался самообразованием. Когда попадался надзиратель помягче, Сукарно просил его купить ему не продукты или теплую одежду, а учебники иностранного языка, книги по искусству и философии. В результате политик свободно заговорил на пяти иностранных языках.
После освобождения он принялся строить новое государство. Для проведения реформ нужны были денежные вливания из США и СССР. Обе страны как раз были заинтересованы в азиатской республике, стремясь перетянуть ее на свою сторону. В 1960-м советский генсек Никита Хрущев вместе с семьей прилетел в Индонезию. Сукарно принял друзей из СССР с восточным шиком: показал им свои роскошные дворцы, коллекцию живописи и даже городок своего детства на острове Ява.
Леонид Брежнев, Никита Хрущев и Юрий Гагарин на встрече с Сукарно, 1961 год
Фото: Universal Images Group / Diomedia
В СССР он приезжал четыре раза, очень любил посещать театры и музеи. Как-то гуляя по Третьяковской галерее, он попросил Микояна подарить ему картину Репина «Не ждали». Микоян не растерялся, ответив, что с завтрашнего дня ее начинают реставрировать. Ему подарили картину Маковского «Обсыпание хмелем».
На 60-летие индонезийского диктатора, которое отмечалось в Кремлевском дворце, ему презентовали огромную бронзовую скульптуру «Девушка с веслом». Посол Индонезии впоследствии пошутил, что в такой памятный день правителю было бы лучше «подарить живую девушку».
Во время визита в Москву, обставленного с большой помпой, Сукарно выступал в Лужниках. Вернувшись домой, он приказал построить такой же стадион, хотя особой необходимости в этом не было. Там он впоследствии выступал перед публикой.
В погоне за вселенским величием
Сукарно носил очень дорогую одежду. Для зарубежных визитов выбирал предпочтительно светлые костюмы, которые сидели на нем безукоризненно, и неизменную национальную шапочку. Высокий статный джентльмен с белозубой улыбкой, он так и излучал очарование.
Погоня за вселенским величием привела его к краху. Решив, что он может управлять не только своей страной, но и соседними, индонезийский диктатор замахнулся на малайзийские территории. Москва и Вашингтон осудили Сукарно, в результате в 1964 году он окончательно рассорился с ведущими державами.
Тем временем в самой Индонезии экономические реформы провалились, мелкие хозяйства разорились, экспорт нефти и газа не был налажен, заводы стояли, деньги, полученные по кредитам от СССР — почти миллиард долларов, разворовали чиновники. Впоследствии в Индонезии будут говорить, что Сукарно вывез из страны огромное состояние, но все попытки найти его ни к чему не приведут. Его детям достались большие деньги на его счету и пара особняков в престижных районах Джакарты — это позволило им безбедно жить долгие годы.
Индонезийцы стали выходить на демонстрации уже не в честь Сукарно, а против него. Рушилось все, что он создал за годы безграничной власти.
Президентская резиденция в Богоре, Индонезия
Фото: Depositphotos
В 1965 году правитель предпринял последнюю попытку удержать власть, постаравшись воспользоваться сложной политической ситуацией внутри страны. Фактически началась гражданская война. Коммунисты за один день вырезали всю верхушку армии, чудом спаслись лишь генералы. Военные быстро собрали деморализованные войска и атаковали коммунистов по всей стране. В результате кровавой бойни погибли свыше сотни тысяч человек.
Сукарно решил вновь выступить в роли отца нации, который может примирить всех со всеми. Но впервые диктатор проиграл — власть захватили военные во главе с генералом Сухарто. Первого президента страны обвинили в коррупции и проведении политики, которая «привела к экономическому и нравственному кризису нации». Его не отдали под суд только потому, что новая власть боялась очередного кровопролития. Тюрьму заменили домашним арестом. Ему запретили контакты с народом и политическими партиями.
Три года, вплоть до смерти, бывший отец нации жил в полном одиночестве в маленьком домике недалеко от Джакарты, в день ему полагались лишь две тарелки риса и чай. Ни жены, ни любовницы больше не навещали его. Отвернулись и все бывшие соратники, которые еще недавно клялись ему в верности. Приходили только дети.
Сместивший его с поста Сухарто разрешил почтить память первого президента независимой Индонезии только через девять лет после его кончины. В его честь открыли 18-метровый мемориал, в котором было три ступени, символизирующие три этапа человеческой жизни — юность, зрелый возраст и старость.
