Тренд на восстановление Кому коронавирус жить и строить не помешает

Пандемия коронавируса внесла серьезные коррективы в функционирование крупных строек, которые еще любят называть «проектами развития». Работы там ведутся вахтовым методом, а значит, риски массового заражения довольно велики. О том, что происходит на стройках страны и о том, какие применяются эффективные меры для поддержания нормальной работоспособности объектов в условиях пандемии, — в материале «Ленты.ру».

Когда удаленка не помогает

Строительство масштабных производственных объектов и разработка месторождений имеет специфику — прекращать процесс здесь нельзя. Приостановка работ, например, на газовой скважине приведет к тому, что придется бурить новую. С другой стороны, на вахты приезжают люди из разных регионов, поэтому риск того, что вновь прибывшие заразят остальных работников, очень высок. Причем заразят очень быстро из-за высокой скученности персонала на вахте. Еще один фактор риска заключается в том, что в вахтовых поселках нет полноценных больниц и поликлиник.

В целом проблема в том, что карантин и удаленная работа не подходят для предприятий с непрерывным производственным циклом и крупных строек. Во весь рост встает вопрос: как обеспечить работу таких объектов и в то же время снизить риски заболеваемости людей в условиях пандемии. Действительно, ряд крупных строек стали очагами вспышки коронавируса, которые пришлось устранять в пожарном порядке. Вместе с тем есть и примеры, где ситуация управляемая.

Можно предположить, что в условиях безальтернативности вахтового строительства (например, после вспышки коронавируса и ее погашения Чаяндинское месторождение постепенно возвращается к жизни с новыми группами вахтовиков и с мерами предосторожности), регулятор и бизнес будут так или иначе обобщать положительные практики, поэтому уже сейчас стоит присмотреться к ним внимательнее.

В конце апреля правительство России официально изменило условия работы вахтовиков. В частности, теперь руководство объекта во время пандемии может по согласованию с работниками продлить сроки вахты на 3 месяца дольше от запланированного, а руководителям регионов рекомендовано «оказывать содействие организациям, применяющим вахтовый метод работы, в медицинском обслуживании, оказании услуг связи, в транспортном, продовольственном, бытовом и ином необходимом обеспечении работников, находящихся на местах выполнения работы вахтовым методом, местах сбора на вахту, в пути к месту выполнения работы и обратно».

Догонять или предвидеть

Если сильно упрощать, то есть две модели противодействия пандемии на вахте — догоняющая или превентивная. Первую модель хорошо характеризует ситуация на нефтяном месторождении Тенгиз (Атырауская область) — втором по запасам нефти в Казахстане после Кашаганского. После того как 17 апреля был обнаружен первый больной коронавирусом, а 500 человек отказались выходить на работу, руководство было вынуждено начать эвакуацию.

Начиная с конца апреля, эвакуировали около 20 000 работников, но остановить распространение Covid-19 не удалось. За считаные дни произошел резкий скачок числа заболевших. На месторождение запретили въезд и выезд, у вахтовых поселков расставили блокпосты, но на кардинальные меры вроде «закрытого контура» руководители проекта не пошли. В итоге по состоянию на сегодняшний день Тенгиз остается одним из крупнейших очагов коронавирусной инфекции в Казахстане. Из-за падения цен на нефть и пандемии коронавируса Казахстан несет масштабные потери. Как сообщает Reuters, в мае Казахстан на 10 процентов сократил добычу газоконденсата и нефти.

Первые случаи заболеваемости COVID-19 на одном из крупнейших месторождений золота в Красноярском крае, которое разрабатывает Олимпиадинский ГОК, были зарегистрированы только в мае, но единичная статистика быстро переродилась во вспышку. Правда, золотодобытчики оперативно отреагировали на возникшую ситуацию, реализовали ряд медицинских мероприятий и приняли другие меры по обеспечению безопасности работников. Чуть позже к борьбе с коронавирусом привлекли специалистов Минобороны России. Ситуацию взяли под контроль, хотя без скандальных видео о скромных бытовых условиях изолированных больных из вахтовых поселков не обошлось.

Вместе с тем ряд компаний принял превентивные меры, чтобы предотвратить распространение инфекции среди вахтовиков. Например, «Газпром нефть» запустила в апреле программу «Антивирус». Компания создала более 100 буферных терминалов для временной изоляции и тестирования на COVID-19 заступающего на вахту персонала. Вахтовики проводят там две недели для выявления возможных симптомов вируса. Пересматривать режим «перевахтовок» компания планирует в зависимости от общей эпидемиологической ситуации.

Некоторые компании, до этого работавшие в сменном графике, напротив временно перевели сотрудников непрерывных производств на режим вахты, чтобы снизить вероятность распространения коронавируса в коллективах. Например, губернатор Томской области Сергей Жвачкин отметил успешный опыт «Сибура» в этом вопросе.

Интересен и опыт регионов. К примеру, на месторождениях Ханты-Мансийского автономного округа вахтовым методом трудятся 62 тысячи человек. Для всех вновь прибывших установлен режим изоляции в «буферной зоне», где они должны изолированно прожить 14 дней без контактов с коллегами и без посещения общественных мест. Кроме того, если у вахтовиков нефтегазовых месторождений обнаружат коронавирус или подозрение на инфекцию, их размещают на карантин в отдельном жилье. Например, на Приобском месторождении, где около 190 работников заразились COVID-19, заболевших помещают на карантин. Точно так же действуют и «чистые зоны» на Ямале, причем вахтовиков размещают местные гостиницы, заключившие соответствующие договора.

«Вахтовый метод работы — основной для целого ряда отраслей нашей экономики. Это не только крупные инфраструктурные проекты в базовых нефтегазоперерабатывающем секторе и строительстве, но и такие драйверы развития, как нефтехимия и СПГ», — поясняет инвестиционный стратег УК «Арикапитал» Сергей Суверов.

Сегодня, по словам Суверова, сохранение рабочих мест и заработка для вахтовиков — это один из факторов, влияющих на социальную стабильность в стране. Дело в том, что, согласно Росстату, за последние 20 лет количество работающих по вахтовому методу выросло до 1,5 миллиона человек. Причем в своих семьях вахтовики как правило являются единственными или основными добытчиками.

«Сегодня у нас отсутствует значимый опыт организации работы в условиях пандемии, и поэтому выработка эффективных мер естественным образом будет сочетаться с возможными ошибками. Их необходимо тщательно анализировать и учитывать в дальнейшем. И только таким образом сохраняется возможность двигаться дальше и поддерживать необходимые темпы развития», — поясняет аналитик.

По словам Суверова, эти выводы подтверждают примеры масштабных строек и месторождений, где заняты десятки тысяч вахтовиков. «Из тех, что на слуху — Амурский газоперерабатывающий завод и некоторые месторождения, например, «Роснефти», где удалось не только не прервать работу, но и избежать массового заражения вахтовиков, держать ситуацию под контролем», — отметил эксперт.

«Закрытый контур» и другие методы

В конце мая правление «Газпрома» приняло отчет о ходе строительства, согласно которому Амурский ГПЗ готов на 61,9 процента. Строительство завода по извлечению и переработке ценных фракций из природного газа перед его экспортом в Китай продолжается, несмотря на пандемию.

По словам заведующего научно-исследовательской лабораторией арктической медицины СЗГМУ имени Мечникова Максима Чащина, Амурский ГПЗ — это пока первый в России пример масштабного строительства, где удалось удержать ситуацию под контролем. На стройке задействован комплекс мер по противодействию COVID-19: от режима «закрытого контура» и тотальной дезинфекции рабочих мест, мест общего пользования и отдыха работников до обязательного 14-дневного карантина или такой же по длительности обсервации работников в регионах вылета.

Продемонстрировал свою эффективность и режим «закрытого контура» на территории стройки — когда ограничен въезд и выезд для всех, у кого нет спецпропуска. На подъездной дороге поставили КПП с пунктом медицинского досмотра, замеряют температуру у всех въезжающих на территорию, а инженерный и строительный персонал на время карантина не имеет права покидать территорию объекта.

Кроме того, строители ГПЗ отказались от мобилизации трудовых мигрантов из ближнего и дальнего зарубежья, добавляет доцент кафедры факультетской терапии имени профессора Виктора Вальдмана СПбГПМУ Андрей Галенко, знакомый с ситуацией. На стройке подготовили всю необходимую инфраструктуру в виде госпиталей и пула медиков, чтобы реагировать в случае, если в обсерваторах или внутри контура кто-то заболеет. А такой сценарий уже реализуется. Сейчас заканчивается масштабное тестирование персонала ГПЗ. По сообщениям в СМИ, большая часть работников с положительными результатами на COVID не имеет симптомов. Однако носители коронавируса и контактировавшие лица изолированы. Они находятся под медицинским наблюдением, и их лабораторное обследование продолжится до подтверждения отрицательного результата на COVID-19.

Согласно методическим рекомендациям Минздрава России, вступившим в силу в конце мая, при отсутствии жалоб данное состояние квалифицируется как носительство вируса, и такие случаи в статистику заболеваемости зачастую не включаются. При этом методика своевременного выявления и изоляции бессимптомных вирусоносителей является, пожалуй, одной из самых эффективных мер профилактики роста заболеваемости в замкнутых коллективах, подчеркивает Галенко. Именно она является ключом успеха в борьбе с COVID, например, в Сингапуре.

Градообразующие вопросы

В свою очередь политолог Марат Баширов прогнозирует, что города, расположенные вблизи крупных строек или месторождений, в случае их остановки ожидает социально-экономический кризис. О чем говорить, подчеркивает Баширов, если город Свободный рядом с Амурским ГПЗ фактически живет за счет стройки.

«Многие городские предприниматели живут и развиваются только за счет Амурского ГПЗ», — поясняет Баширов. «Ничего удивительного — более 20 тысяч строителей ежегодно приносят в городской бюджет около 1,2 миллиарда рублей. А без поступлений от 93 организаций, зарегистрированных в Свободном и приносящих до 60 процентов доходов городского бюджета, город ожидает самый настоящий коллапс. В своем развитии Свободный рискует скатиться к началу 90-х, а это в свою очередь означает настоящие социальные потрясения. Да, и о статусе города президентского внимания можно в этом случае забыть», — предостерегает Марат Баширов об угрозах в случае остановки крупных строек.

Важно отметить, что отчисления нефтегазовых регионов формируют не только основную часть местных бюджетов, но и до половины федерального бюджета (год от года этот показатель варьируется, но в среднем составляет около 40 процентов). Поэтому логично предположить, что остановка рабочего процесса на месторождениях может спровоцировать серьезное ухудшение не только региональной экономики.

Значит ли большая роль проектов развития и поддержания стабильности для страны и конкретных городов, что объекты должны продолжить работу в любом случае, невзирая на цифры по заболевшим на них? Очевидно, что нет. Конкретные решения нужно принимать по конкретным случаям. Но общий тренд, на который выходит Россия, понятен, — сохранение и развитие экономики встает на первый план.