Олеся уехала в Германию в 90-е годы не по своей воле и переживала, что потеряет себя. В итоге она устроилась фармацевтом сначала в аптеке, а затем и в лаборатории, где изготавливала препараты для химиотерапии. В рамках цикла материалов о соотечественниках за границей «Лента.ру» публикует ее рассказ о жизни в Гамбурге.
Драматичный отъезд
Я переехала в Германию с семьей в 90-е. Это была такая классическая история, когда в 90-е годы немцы всей семьей уезжали. Сначала дядя переехал и к тому моменту, как мои родители все же решились перебраться в Германию, жил там уже лет семь. А у нас все эти годы вызов дома пролежал.
Родители так долго тянули, потому что, во-первых, чужая страна, во-вторых, нам и в России неплохо было. Мы жили в маленькой деревне, вся родня под боком, привыкли, что семья рядом. Я и мой брат Максим категорически не хотели ехать. Германия казалась мне чем-то ужасным.
Мой самый большой страх был: как же меня звать там будут? Мне казалось, что мне имя поменяют. Моего папу зовут Иван, а когда он со своими родственниками из Германии общается, его называют Ханс или Йохан. Я думала, что так Иван будет по-немецки, и боялась, что буду Йохановна или Хансовна
Мы жили недалеко от Чечни, там война не прекращалась очень долго. Максиму должно было скоро исполниться 18. Понятно, что его бы забрали в армию и отправили на войну. Тогда родители и приняли спонтанное решение. Кажется, даже дом не продали, просто вещи собрали и уехали. Мне было тогда 19 лет. Помню, что было немного обидно, потому что я потратила очень много сил на поступление в институт: пока подруги ходили на дискотеки, я зубрила и поступила в Пятигорске на фармацевта. Отучилась только три месяца, как мне вдруг сообщают, что мы уезжаем.
Всю дорогу в автобусе просто смотрела в окно и рыдала. Было очень грустно, когда мы выезжали из деревни. У нас там еще не было уличного освещения, только в домах. И вот мы ехали по главной улице, и в наших домах не было света. Было ощущение, что улица опустела полностью, никого там больше нет.
Гамбург
Фото: @olessiarnd
Первые впечатления
В Германии мне все не нравилось, я хотела назад. Я никуда не ходила, никого не хотела видеть. Через полгода меня отправили на языковые курсы, и я была вынуждена выйти из своей ракушки и начать общаться с людьми.
На курсах попался гуманный учитель. Переселенцев обычно, знаете, на какие профессии направляют? Самые примитивные. А он посмотрел на мои аттестаты, на мою медаль, мой красный диплом и начал расспрашивать, что мне нравится. И очень мудро решил, что раз я в России училась на фармацевта, то и здесь тоже пойду в эту сферу. Организовал для меня практику в аптеке, чтобы я посмотрела, понравится мне это или нет.
Однако начальница в аптеке очень плохо отнеслась ко мне. Где-то через неделю я в слезах пожаловалась своему учителю, и он поставил ее на место. Нам с ним очень повезло: если он кого-то куда-то устраивал, то неожиданно приходил и проверял, как мы там. Он очень быстро нашел мне практику в другой аптеке и помог с документами.
В итоге я начала работать в аптеке на главном вокзале Магдебурга. Там с начальством все было хорошо, но бывали проблемы с покупателями. Помню, как стояла на кассе и ко мне подошел мужчина, очень старый, видно было, что совсем с головой не дружит. И вдруг ни с того ни с сего попытался через прилавок ударить меня тростью. Я отошла в сторону, не знаю, что делать, потому что агрессивно реагировать мне кавказское воспитание не позволяет.
Он начал орать: «Вот вы, иностранцы, сюда все понаехали и забираете работу у наших внуков». Видимо, у него какой-то внук куда-то не смог устроиться. Но в Германии шансы дают всем, а немцам — в первую очередь
Это услышал мой шеф, выскочил, вытолкал этого дедушку и сказал, что ему запретили в эту аптеку ходить.
Интеграция
Мне повезло, что в нашей сфере был полный интернационал, и на любой работе всегда был кто-то еще из русскоговорящих. Многие родственники, которые здесь дольше живут, советуют всегда говорить по-немецки и не рассказывать, что я русская. Я с этим не согласна. У меня и так имя Олеся и акцент, от которого я не избавлюсь. А еще мне хочется гордиться своим происхождением.
Меня всегда радовало, когда других русскоговорящих встречаешь и они тянутся с тобой общаться. В отношениях с немцами тоже никаких проблем не было. Бывает, например, молодой человек начинает учить русский язык и так показывает свой интерес.
Церковь в Берлине
Фото: @olessiarnd
Фармацевтика
Я точно знала, что хочу спасать жизни и помогать людям. Сперва думала учиться на хирурга. У нас был друг семьи, хирург, он однажды решил со мной поговорить об этом. До сих пор помню его слова: «Ты, наверное, себе представляешь, что ты бог в белом халате и всех вокруг спасешь. А ты понимаешь, что у тебя под ножом пациенты умирать будут?» И я поняла, что так не смогу.
В конце 11-го класса учительница химии и биологии, которая мне очень нравилась, посоветовала идти на фармацевта, так как в этой профессии и людям помогаешь, и на психику не так давит. Изначально я себе так это представляла: белый халат, чистая работа. И людям помог, и тебе хорошо. Однако получилось по-другому.
Я получила Ausbildung (профессиональное образование) на технического ассистента фармацевта. С этим дипломом можно работать в отдельной аптеке, в аптеке при больнице или уйти в индустрию — на производство медикаментов. Я очень сильно хотела попасть в индустрию: там очень хорошая зарплата, плюс всякие надбавки и льготы. Но такое место найти очень трудно, они практически по наследству передаются.
Тяжелая работа
Потом у нас в семье произошло несчастье, и я решила, что пойду работать в онкологию. Там работу найти быстро и легко, потому что приходится работать с очень токсичными веществами для химиотерапии, а на это мало кто соглашается. Дозировка рассчитывается для каждого пациента индивидуально исходя из возраста, веса и типа рака. Эти вещества очень вредные, они почти на 95 процентов через кожу впитываются.
Чтобы защититься от вредного воздействия медикаментов, приходится работать в костюме химзащиты, в очках, а на руках носить три пары перчаток. Каждые 20 минут меняешь перчатки, потому что эти вещества все равно начинают верхний слой разъедать.
Мало кто может физически это выдержать: в костюме жарко, как в сауне, из-за материала специального, не пропускающего влагу. В начале у всех голова кружится, кто-то в обморок падает. Когда ты уже давно работаешь, ты там как рыба в воде, а когда новички приходят, можно делать ставки, кто сколько продержится
Женщины могут работать с такими веществами не дольше двух лет, иначе у них могут родиться больные дети или же начнутся проблемы с фертильностью. Я понимала все риски, но решила отработать эти два года. Я сказала себе, что мальчики идут в армию и там отдают свой долг, а я вношу вклад в борьбу с этой болезнью.
Работа в онкологии трудная физически и морально. Но в каком бы состоянии ты ни находился — утром идешь на работу, потому что там люди за жизнь борются. У меня была маленькая зарплата, плохой график, работа вредная, но я эту работу любила. Потом я нашла другую работу — в индустрии, как изначально хотела. Сначала было интересно, но потом наступила рутина, и мне снова хочется работать в лаборатории. Я поняла, что все-таки это мое призвание.
Гамбургский ботанический сад
Фото: @olessiarnd
В лаборатории был безумный график работы. Так как вещества после смешения годны только в течение двух часов, а они нужны постоянно, работа идет в три смены и без выходных. Порой приходишь домой в 12 ночи, а на следующий день нужно вставать в четыре утра и снова идти на работу.
У меня были такие моменты, когда я стояла в рабочей раздевалке, смотрела в зеркало и думала: мне нужно одеться сейчас или раздеться? Это немножко безответственно, конечно, человека в таком состоянии заставлять работать.
Зато чем труднее работа, тем сплоченнее коллектив. Остаешься с коллегами после работы чаю попить, сходить на рождественский базар, немножко так отключиться. И чувство юмора у нас, конечно, убийственное. Когда приходят новенькие, они на нас смотрят с ужасом. Но это понятно, такое чувство юмора — защитная реакция, чтобы психологически выдержать. Смерть для тебя становится смешной.
Особенности отношений
Чтобы зайти в лабораторию, нужно пройти через три отдельные комнаты: в каждой комнате дезинфицируешься и надеваешь следующий слой костюма. Эта процедура длится двадцать минут. Естественно, у всех возник сразу вопрос: как же с туалетом. На что нам ответили, что функции тела поддаются дрессировке! Рано или поздно ты подстраиваешься под эти правила, и это влияет на повседневную жизнь.
С этим был связан забавный случай: я с одним парнем познакомилась, и мы пошли на первое свидание. Мы с ним вдвоем бродили по Гамбургу, то в одном кафе посидим, то в другом. Пили кофе, какао, оживленно разговаривали, а тут в какой-то момент он почти совсем говорить перестал. Я спросила, все ли в порядке, а он подрывается и куда-то исчезает. Когда вернулся, объяснил, что стесняется на свиданиях уходить в туалет и всегда ждет, когда девушка сама пойдет тоже. А со мной он терпеть уже просто не мог. Ну это, в принципе, сломало лед между нами, и мы после этого на любую тему могли говорить.
На свиданиях немецкие ухажеры за меня платили, но я никогда на этом не настаивала. Я не понимаю, почему, если студент пошел со студенткой на свидание, мальчик должен платить за девочку. Когда на свидании приносят счет, я всегда достаю кошелек, но обычно мужчины в ужасе просят его убрать, аргументируя это тем, что они меня пригласили.
Когда немцы говорят «можно я тебя приглашу?», то имеют в виду, что собираются заплатить. А если тебе говорят «давай сходим в кафе», то каждый платит сам за себя
У меня была на эту тему ситуация с моим дядей, мы с ним одного возраста. Я после восьми месяцев в Германии приехала в Россию. Мы были на базаре, мне захотелось мороженого, я вытащила свои деньги. Тут вижу, что дядя побледнел, отвел меня в сторонку и сказал мне так больше не делать, что я совсем «онемечилась», что я таким действием унизила его достоинство. У меня не было такой цели, конечно, я вообще об этом не думала. Я считаю вполне нормальным заплатить за себя и даже за парня. Для меня зарабатывать и иметь возможность самой платить — это привилегия.
Гамбург
Фото: @olessiarnd
Эзотерика и немцы
Я увлекаюсь таро и эзотерикой, что часто вызывает непонимание у местных. Знакомые немцы говорят, что мы, русские, суеверны. У них же их образ мышления, как и язык, очень точный и четкий.
Выбор моего увлечения больше связан с работой. Когда от тебя зависит жизнь другого человека, на тебя это очень сильно давит. Рано или поздно потребуется какая-то отдушина. Я захотела купить карты таро, нашла книгу с объяснениями, начала ее изучать. Теперь у меня три вида карт, колоды очень отличаются между собой.
Правда, мне не очень интересно предсказывать или гадать — для меня таро больше про самопознание, для чего они изначально и были созданы. Я читала, что сейчас таро часто используют психологи в работе с клиентами, потому что люди отзываются на визуальные образы и могут описать карту и выдать что-то, что они просто так стыдятся рассказать.
Когда человек работает с умирающими людьми, он еще больше начинает верить в Бога и во все остальное. Становится страшно, не хочется думать, что смерть — это конец. Я думаю о том, что человек мучился, страдал, а теперь это закончилось, он перешел на новый уровень, и ему стало лучше. Так жить легче.
Олеся рассказала свою историю друзьям из подкаста «Понаехавшие», который можно послушать на iTunes и «Яндекс.Музыке», почитать в Telegram и посмотреть в Instagram.
Больше историй о жизни россиян, переехавших в другие страны, — в сюжете «Русские за границей». Если вы хотите рассказать свою историю, отправляйте письма на электронный ящик life@lenta-co.ru.
