Угольная отрасль еще несколько десятилетий назад была флагманом среди добывающих отраслей. С появлением альтернативных видов топлива — отрасль существенно изменилась, но не потеряла своей значимости. Уголь по-прежнему активно используют в тяжелой промышленности и электроэнергетике. Перспективы большие, если бы не одно но… О том, как работает современная угольная компания, реализующая проект «с нуля», с какими проблемами сталкивается и как их решает в интервью «Ленте.ру» рассказал управляющий разреза «Кузнецкий Южный» Тимур Франк.
«Лента.ру»: Известно, что угольная отрасль во всем мире испытывает большие проблемы. Как вы справляетесь с ними? Что дает нам сегодня и может дать в ближайшие годы угольная добыча? Особенно на фоне падения мировой экономики.
Тимур Франк: Экономика подвержена спадам, но после каждого кризиса наступает подъем. Так было всегда. И мы уже видим предпосылки к росту в отрасли. Например, по официальным данным, по итогам апреля, Китай увеличил экспорт угля на 22 процента — до 31 миллиона тонн в месяц! А с января по март начал строительство угольных ТЭЦ общей мощностью 10 гигаватт. Это примерно в четыре раза больше, чем за первый квартал прошлого года. Как видим, спрос на уголь в мировой экономике будет. Другой вопрос — качество сырья.
Мы планируем добывать уголь премиальной марки «Т», с высокой калорийностью, с низкой золой. Он используется в металлургии, в энергетике, в производстве цемента, в углехимии. Очень высокий спрос на нашу марку угля в Европе, в Турции, в Восточной Азии. На сегодняшний день дефицит этой марки на мировом рынке составляет порядка двадцати процентов. Поэтому многие трейдеры, понимая, что мы близки к запуску, уже присылают предложения на долгосрочные контракты.
Фото: пресс-служба разреза «Кузнецкий Южный»
Противники угледобычи считают ее не самой безвредной для экологии. Как можно сделать угольную добычу безопаснее? И что уже удалось? Как работают современные угольщики? Расскажите об успехах, если они есть.
Я сам из Кемеровской области, из города Прокопьевска, можно сказать, из угольной столицы Кузбасса, и хорошо помню «черный» снег в апреле. Сейчас экологичность — мировая тенденция. Законы нашей страны также очень четко и жестко требуют соблюдения экологических норм. И мы хорошо понимаем эти тенденции и требования. Поэтому при проектировании «с нуля» самого разреза и транспортной инфраструктуры отталкивались именно от них.
Первыми нашими требованиями к проектным компаниям были экологичность и безопасность. С учетом этого спроектирована и технологическая дорога от разреза до погрузочной станции, она будет проходить на значительном удалении от населенных пунктов. Перед своими проектировщиками мы поставили задачу соответствовать всем экологическим запросам, нормативным расстояниям и санитарным нормам. Более того, мы сами для себя решили повысить эти нормы. Как, например, расстояние до погрузки. Учитывая санзоны, от ближайшего населенного пункта может быть не менее 500 метров. Мы потребовали, а наши проектировщики отнесли ее на 2 километра 400 метров. Были учтены розы ветров, проведены все изыскания, изучено все, что может представлять опасность.
Наши проектировщики придумали уникальную технологию. От железнодорожных путей ближайшие населенные пункты они защитили земляным валом высотой 4,5-5 метров, который будет идти вдоль всего железнодорожного пути. Это и шумозащита, и пылезащита. Визуально железнодорожный путь и идущий по нему состав видно не будет. Для строительства используется естественный материал — земля, грунт. Мы осознавали, что это затратно, но понимали: требования будут ужесточаться, а мы уже впереди планеты всей и даже придумали что-то уникальное, что, возможно, будет использоваться в дальнейшем при строительстве углепогрузочных станций.
А какие еще можно использовать средства защиты от шума и пыли, кроме земляного вала? Ведь, согласитесь, мало кому понравится такое соседство рядом с жилым домом?
Сам угольный разрез находится почти в двадцати километрах от ближайшего крупного населенного пункта, в тайге. Поэтому шума и пыли от него быть не может. Технологическая дорога тоже будет проходить по незаселенным территориям, вдали от населенных пунктов. Что касается углепогрузочной станции, то, как я уже сказал, мы отнесли ее на расстояние 2 километра 400 метров.
Местные жители предположили, что наша углепогрузочная станция будет шуметь, а шум будет им мешать. Тогда мы решили провести эксперимент. Пригласили главу Новокузнецкого района, санэпидемстанцию, поставили их на самую близкую от населенного пункта до погрузочной станции точку, взяли самое громкое работающее оборудование на погрузочной станции, посадили в него местного жителя. Получилось так, что и на погрузочной станции, и на точке находились местные жители. Потом включили все воющее, кричащее и пищащее оборудование, а санэпидемстанция замеряла шум. Никакого шума не было слышно вообще. У нас есть выводы, сделанные санэпидемстанцией и местными жителями. Мы сами хотели убедиться, что наше предприятие не будет мешать людям своим шумом.
Монумент «Память шахтерам Кузбасса» (автор Эрнст Неизвестный), установленный на Красной горке, и Кузнецкий мост через реку Томь в городе Кемерово. Александр Кряжев / РИА Новости. Фото: Александр Кряжев / РИА Новости
Теперь что касается угольной пыли. Кроме того, как я уже сказал, что мы превысили все санитарные требования, удалив предприятие на два с лишним километра от близлежащего населенного пункта, мы договорились с нашей кузбасской компанией о поставке специальной системы пылеподавления. Такие установки уже есть на многих угледобывающих предприятиях Кузбасса и эффективно подавляют пыль при работе углепогрузочных станций. Так мы пытаемся бороться даже с предположительным запылением.
Также мы будем специальными растворами обрабатывать уголь в вагонах, чтобы он не пылил. Ну, и земляной вал, который будет защищать от шума и пыли.
Мы запроектировали зеленые насаждения между валом и населенным пунктом, которые также будут служить защитой.
Сколько людей может работать на одном разрезе и станции, как в вашем случае? Местные жители могут устроиться?
Начнем с рабочих мест. В рамках первой очереди разработки планируется, когда мы выйдем на максимальную мощность 5 миллионов тонн, почти 1800 рабочих мест. На каждом этапе мы увеличиваем штат. В 2020 году на нашем предприятии и на дочерних будет создано более 400 рабочих мест, в 2021-м — еще дополнительно 200 мест, в 2022-м — 600. Итого к концу 2022 года, а это такой технический план, будет около 1200 сотрудников.
Конечно, они набираются из жителей близлежащих населенных пунктов, в первую очередь из Новокузнецкого района и города Мыски, потому что наше предприятие ближе всего располагается к ним. Также заявления на работу к нам подают жители Новокузнецка, Прокопьевского района, то есть из всех близлежащих населенных пунктов. На сегодняшний день у меня лежит более 400 заявлений о приеме на работу.
А что с зарплатой — насколько она у угольщиков отличается от средней по региону?
Конечно, на Кузбассе на угольных предприятиях работники получают более высокие зарплаты, в отличие от остальных, на сельскохозяйственных или смежных предприятиях. По данным Кемеровостата за этот год — в угольной отрасли зарплата на треть выше средней по региону.
Давайте разберем на примере: что может получить от вашего проекта бюджет страны, региона, района? Какие изменения могут произойти?
Сейчас мы разрабатываем проект первой очереди, который рассчитан на три года. За этот период мы планируем выйти на проектную мощность 5 миллионов тонн угля. В течение трех лет перечисления в бюджеты разных уровней составят около 6 миллиардов рублей. В федеральный бюджет — 3 миллиарда 850 миллионов рублей, в территориальный и местный — 2 миллиарда 300 миллионов рублей. Мы находимся на территориях двух муниципальных образований, мы социально ориентированы. Мы готовы помогать и помогаем в рамках тех или иных социальных проектов этим муниципальным образованиям.
Насколько люди знают, что действительно планируется делать в их районе? Как выстраиваются коммуникации с жителями?
Полтора года мы находились в состоянии проектирования технологической дороги, самого разреза и погрузочной станции. С жителями самых близлежащих населенных пунктов, они немногочисленны, 50-60 домов, мы общались лично. Например, в поселке Черемза приходили в каждый дом наши сотрудники с информационными брошюрами и рассказывали, что мы проектируем, какую углепогрузочную станцию, где, кто нам ее проектирует, каким нормам и стандартам будет соответствовать. Мы понимаем, что это целесообразно и разумно.
Мы проводили на базе города Мыски экологический совет, куда приглашались члены экологического совета города под эгидой главы города и администрации области. Мы выслушивали мнение всех присутствующих членов экологического совета и отвечали на все интересующие их вопросы. Все это снималось и размещалось в средствах массовой информации. В Новокузнецком районе экологический совет проходил под эгидой главы района. В сельских поселениях мы проводили беседы с инициативными группами местных жителей. Я лично приезжал и вел разъяснительную работу. Мы начали публиковать информацию в СМИ, как в интернете, так и в печатных изданиях Мысков и Новокузнецкого района. Мы опубликовали развернутую информацию обо всей разрешительной документации по проекту и его соответствии всем требованиям.
Жители для нас — это надежные советчики, помощники. Они выявляют все, что, по их мнению, является незаконным, и либо доносят это до нас, либо подают жалобы в компетентные органы. Компетентные контролирующие органы проверяют нас, а мы становимся только лучше, выявляя таким образом те разумные моменты, на которые нам указывают местные жители. Мы три раза переделывали проект углепогрузочной станции «Кузнецкая», придумывая новые экологические решения. Это очень хорошо, что уже на этапе проектирования мы получили много предложений от местных жителей.
Согласитесь, объяснить людям ситуацию — половина дела. Идеально, если человек с сомнениями в безопасности производства может сам постоянно его контролировать. Вы готовы принять на свое предприятие местных жителей: активиста-эколога, скажем, оператором-погрузчиком? Чтобы узнать всю вашу «кухню» угольной добычи изнутри?
Как-то на моей встрече с местными жителями прозвучал вопрос: «Вот вы приобретете систему пылеподавления, установите, а если она работать не будет?» В ответ я предложил местным жителям работу в качестве операторов этой самой установки, чтобы они лично могли проконтролировать: во-первых, насколько она качественно работает, во-вторых, работает она или нет.
Мы не просто готовы пойти на такой контроль. Мы хотим, чтобы это именно так и происходило. Наш принцип следующий — убедитесь, что мы строим законно, а после того, как построим, приходите к нам на работу и контролируйте. Любые ваши конструктивные предложения будут восприниматься нами разумно.
Фото: myski42.ru
Знакомы ли вы с позицией некоторых жителей Новокузнецкого района, обеспокоенных строительством углепогрузочной станции «Кузнецкая», и как собираетесь решать конфликтную ситуацию?
Я считаю, что их позиция обусловлена некой неосведомленностью о том, что мы делаем, что планируем строить.
Мы хотим разговаривать с людьми, доказывать, объяснять, показывать им на примерах, проводить эксперименты. И разговаривать столько, сколько будет необходимо. Мы открыты и готовы к конструктивному диалогу. Наша идея — мы живем в правовом государстве, мы строим предприятие в соответствии со всеми требованиями закона. Но люди имеют полное право выявлять то, что, по их мнению, является правонарушением, и обращаться в те или иные органы, которые должны беспристрастно нас проверять.
Я считаю, что взаимоотношения должны строиться следующим образом. Если обнаруживаются нарушения, то мы обязаны понести ответственность и их устранить. Если же проверяющий орган устанавливает, что мы действуем законно, то вторая сторона тоже должна принимать эти правила игры. Мы должны обоюдно конструктивно общаться и вместе развивать регион.