Однажды в первых числах января 532 года, во время скачек на константинопольском ипподроме, к императору Юстиниану подступилась толпа жалобщиков. Многие из них были облачены в зеленые одежды. Они просили у государя защиты от притеснявших их чиновников. Юстиниан лишь отмахнулся от них, заявив, что они приходят на ипподром не смотреть скачки, а устраивать политические провокации.
Эти жалобщики были прасинами - болельщиками одной из двух сильнейших команд, состязавшихся на константинопольском ипподроме. Возницы этой команды одевались в зеленое, и многие болельщики приходили на ипподром в одежде того же цвета. Главными соперниками прасинов были венеты - их цветом был голубой.
Эти два "фан-клуба" объединяли множество людей из разных социальных слоев: и среди венетов, и среди прасинов попадались как знатные люди, так и простые ремесленники, как богачи, так и бедняки. За определенную команду, как правило, болели целыми кварталами. "Зеленые" и "голубые" кварталы в Константинополе были перемешаны в хаотичную мозаику.
Ипподром, расположенный у самых стен императорского дворца, был сердцем византийской столицы. Гонки на колесницах - древний аналог "Формулы-1" - на протяжении нескольких веков были излюбленным зрелищем римлян и византийцев (в особенности начиная с 400 года, когда были запрещены гладиаторские бои). Это зрелище объединяло всех, от императора до нищего гончара.
От античных демократических традиций, народных собраний, форумов и тому подобного в Византии VI века не осталось и следа. Юстиниан, одержимый желанием отвоевать у варваров Италию и восстановить былую Римскую империю, непрестанно поднимал налоги. Бюрократический аппарат все разрастался. Константинопольский люд мог напрямую обратиться к императору только на ипподроме.
Еще в 331 году император Константин Великий издал эдикт об аккламациях, который легализовал подобные обращения. Технология была простая: в перерывах между заездами некая часть публики принималась скандировать слоган, например, требование отставки какого-либо чиновника. Чтобы "кидать заряды", нередко нанимались специально обученные горлопаны, но скандирование могло возникать и стихийно. Реагировать на него или нет - решать было императору, но когда несколько десятков тысяч человек (всего ипподром вмещал около 100 тысяч зрителей) хором что-то скандируют - не реагировать трудно.
По-видимому, именно посредством таких "зарядов" прасины и обратились к Юстиниану в тот злополучный январский день в 532 году.
Крупнейшие "фан-клубы" складывались многие десятилетия. Хотя в каждом из них были люди самого разного происхождения, положения и убеждений, можно было уловить некоторые "тяготения". Венеты ассоциировались главным образом со старой земельной аристократией из западных владений Византии; прасины же - с торговцами и новой служилой аристократией, происходящими в основном из восточных провинций. "Пехоту" составляла беднота, пользующаяся покровительством этих влиятельных людей. Западные провинции были оплотом православия, восточные - монофизитства и других ересей; соответственно, среди венетов преобладали православные, а среди прасинов - еретики.
Юстиниан, с его мечтами об отвоевании Запада у варваров, с его стремлением к религиозной унификации Византии на основе православия, был, разумеется, венетом.
В тот январский день прасины, помимо всего прочего, пожаловались Юстиниану на то, что к ним относятся как к людям второго сорта, наказывают без вины, а венетов никогда не наказывают за нападения на прасинов. Они рассказали ему о 26 убийствах, совершенных за последнее время на почве противостояния "фан-клубов" ипподрома. Венеты ответили, что это была "подстава", и Юстиниан их поддержал.
В обоих "фан-клубах" имелись сравнительно немногочисленные группировки особо буйной молодежи, которая, как правило, и затевала потасовки на ипподроме и вокруг него. Эти беспокойные юноши именовались стасиотами. Для них в порядке вещей было затеять драку прямо на ипподроме, а потом, насладившись ею, спокойно досмотреть скачки и разойтись по-приятельски. Впрочем, нередко происходили и настоящие побоища и погромы с человеческими жертвами. Многие стасиоты с детства тренировались в особых школах при "фан-клубах" под руководством ветеранов движения - осваивали приемы уличных драк.
Не добившись справедливости у Юстиниана, прасины демонстративно покинули ипподром, тем самым оскорбив и императора, и венетов. Когда скачки закончились, венеты бросились на улицы Константинополя и схлестнулись там со своими врагами. Полилась кровь.
Последовали массовые задержания. Среди разбушевавшихся фанатов выявили семерых зачинщиков беспорядков и приговорили их к смерти. То ли в тот же, то ли на следующий день троих вешали, но сломалась виселица, и двое упали на землю живыми. Появившиеся у места казни монахи объявили, что Господь спас их от смерти, и увели их в церковь. Это было священное убежище, которое не смели осквернить даже солдаты императора, - они дежурили снаружи.
Из этих двоих один был венетом, а другой - прасином. Когда 13 января на ипподроме опять были скачки, оба "фан-клуба" хором скандировали: "Помиловать спасенных Богом!" Это продолжалось несколько часов. Скачки никто не смотрел. Юстиниан, тем не менее, не внял требованиям собравшихся.
С ипподрома венеты и прасины вместе отправились к резиденции градоначальника с требованием убрать солдат от церкви, где скрывались их приговоренные к смерти товарищи. Градоначальник отказал им - и толпа подожгла его дом.
В Константинополе начался бунт. Его участники узнавали друг друга по кличу "Ника!", что по-гречески значит "Побеждай!" Это был, во-первых, традиционный клич болельщиков на ипподроме, а во-вторых, своеобразный "привет" императору, которого было положено приветствовать тем же кличем, но на латыни: "Tu vincas!"
В первый же день мятежа была разгромлена тюрьма, все заключенные разбежались. Были сожжены многие величественные здания вокруг императорского дворца, в том числе собор святой Софии. Пожар охватил значительную часть города, началось мародерство. Под вечер Босфор заполнился лодками: многие горожане в панике бежали на азиатский берег.
Хаос, погромы, пожары и грабежи продолжались несколько дней. Мятежники требовали отменить непомерные налоги и поборы (в частности, "налог на воздух" - штраф за нарушение расстояния между домами) и казнить некоторых одиозных чиновников. Император этих чиновников уволил, но это не помогло. Уже через пару дней мятежники стали пытаться возвести на престол кого-нибудь из потомков прежнего императора Анастасия, - кстати, прасина. В столицу были стянуты дополнительные войска, начались уличные бои.
18 января Юстиниан обратился к толпе на ипподроме с речью, в которой каялся за то, что был несправедлив к прасинам. Но и это не помогло унять мятеж. Часть императорского войска примкнула к мятежникам, большинство подразделений попросту отказались защищать Юстиниана.
Император, вернувшись во дворец, готов был тут же бежать из Константинополя. Немногочисленные придворные, еще оставшиеся при нем, в основном поддерживали его в этом решении. Резко против выступила жена Юстиниана, императрица Феодора. "Тот, кто появился на свет, не может не умереть, но тому, кто однажды царствовал, быть беглецом невыносимо", - сказала она.
Заявление Феодоры заставило Юстиниана взять себя в руки и дать мятежникам решительный бой. Он произошел там же, где все началось, - на ипподроме. Там, в императорской ложе, восседал Ипатий, племянник Анастасия, которого толпа провозгласила новым правителем. Десятки тысяч собравшихся скандировали ему хвалебные аккламации. Нарсес, подручный Юстиниана, тайком переговорил с несколькими наиболее влиятельными венетами, напомнил им о неизменной симпатии, которую питал к ним Юстиниан, и подкрепил свои слова щедрыми денежными подачками. Вскоре от единодушия бунтовщиков не осталось и следа. На ипподроме началась свалка. Тут ворвались солдаты, руководимые прославленным полководцем Велизарием, началось избиение.
Мятеж был потоплен в крови - на ипподроме были перебиты около 35 тысяч человек. Ипатий был схвачен и казнен на следующий день.
Вскоре Юстиниан приступил к восстановлению разгромленного Константинополя. На месте сожженного собора святой Софии был возведен новый, стоящий и по сей день, - одно из величайших произведений мировой архитектуры.
Юстиниан умер в 565 году, оставив после себя образцово кодифицированное законодательство и пустую казну. Он до конца жизни оставался рьяным венетом, и время от времени всплески насилия на почве соперничества фанатских группировок на ипподроме заставляли жителей Константинополя с содроганием вспомнить мятеж 532 года. Преемник Юстиниана, Юстин II, в качестве одного из первых своих шагов после воцарения направил два послания. Одно было адресовано прасинам, столько претерпевшим от прежнего императора: "Для вас Юстиниан жив". Другое - венетам, которые пользовались его неизменным покровительством: "Для вас Юстиниан умер".