Когда меня спрашивают, смотрю ли я "Евровидение", я уверенно отвечаю: да, смотрю. Не то чтобы я испытываю по этому поводу гордость, но и стесняться своего интереса к данному мероприятию тоже не собираюсь. Вот, например, люди смотрят в кино всяких "Трансформеров", заедая гигантских роботов попкорном, и ничего, не жалуются. Финал "Евровидения" - это развлечение того же плана. От его просмотра вполне можно получить удовольствие, если собраться хорошей компанией и заказать пиццу. А лучше несколько пицц, чтобы хватило на подведение итогов, самый утомительный и бесполезный этап конкурса.
Совместный просмотр "Евровидения" инициирует живое человеческое общение. Люди, которые, может, и не лишены напрочь слуха, но петь не пытаются (и слава богу), начинают эмоционально обсуждать вокальные данные тех, кто пением зарабатывает себе на жизнь. Ведь музыкальная подготовка при оценке участников "Евровидения" - это скорее помеха, а не подспорье. В данном случае прав оказывается тот, кто более уверенно озвучивает свою точку зрения. Самые уверенные еще и хватают мобильники и голосуют за кого-нибудь - впрочем, на конечном результате это в большинстве случаев не сказывается.
Скажем, одна из прошлогодних участниц мероприятия, 19-летняя немка Лена Мейер-Ландрут вышла на сцену и дрожащим голосом спела что-то там про спутник. Мне выступление девушки показалось крайне неубедительным, и я в своей точке зрения был более чем уверен. Друзья, правда, утверждали, что Лена естественна и непосредственна и, следовательно, должна стать лауреатом конкурса. В конечном итоге так и случилось, но меня это мало расстроило. Во-первых, чем яростней спор, тем он увлекательней - а обсуждение достоинств и недостатков Лены в нашем случае протекало, скажем так, весьма оживленно. Во-вторых, победила и победила, какая, в общем, разница. Я уже на следующей день не мог вспомнить песню - помнил только, что конкурс выиграла какая-то пигалица.
В сущности, с "Евровидением" всегда так и получается - песни не вспоминаются, как ни старайся. В памяти всплывают только какие-то фишки - вот вроде лет пять назад какую-то участницу окрестили "грузинской Бьорк", было же такое? Еще как-то раз выступали трогательные девушки из Прибалтики, косившие под эльфиек. Каких-то немцев поддерживала Дита фон Тиз; ее талия была так перетянута, что становилось страшно за здоровье бывшей супруги Мэрилина Мэнсона. Кажется, Россию год назад представлял небритый человек с по-собачьи грустными глазами, а одним из его конкурентов была "женщина-вулкан" из Исландии. Малолетние фальшивые лесбиянки, женщина, стремительно стареющая на экране размером с дом, завернутый в фольгу украинец с женским именем. Что они все пели? Да кто же теперь вспомнит-то.
Песни и не должны запоминаться. "Евровидение" - давным-давно никакой не песенный конкурс. Участники пытаются удивить и завоевать зрителей не музыкой, а прическами, шмотьем, плясками, пиротехникой и лазерами. Можно, например, утыкать рояль петардами и заставить его искриться на протяжении всего выступления (если в конце инструмент еще и взорвется - будет вообще отлично). Или можно скрипача поставить на коньки и заставить нарезать круги вокруг исполнителя. Зрителям такой номер наверняка понравится. Или по крайней мере запомнится. Отмечу, справедливости ради, что вышеупомянутая Лена Мейер-Ландрут победила без помощи кордебалета, что само по себе заслуживает уважения.
Между тем, когда-то "Евровидение" (которое существует, между прочим, с 1956 года) было именно о песнях. Если нужны подтверждения - вот, пожалуйста: победа группы ABBA с композицией "Waterloo” в 1974 году. В сущности, шведский квартет получил мировую известность во многом именно благодаря участию в конкурсе.
От "Евровидения-2011", первый отборочный тур которого проводится 10 мая, появления новой ABBA ждать не приходится. Но не больно-то и хотелось. И действительно, зачем мне песни на "Евровидении"? Я к телевизору сажусь для того, чтобы жевать пиццу и спорить с друзьями, а не с целью музыку послушать.