В девяностые годы, когда на кухнях в основном обсуждали, как было хорошо в Союзе – и почему стало не очень в новой России, демократически настроенные граждане на любую жалобу, на любую претензию отвечали: работать надо. Железный аргумент ложился в материалистическое воспитание оппонентов, как патрон в обойму, потому что каждый советский человек знал: именно труд создал из обезьяны человека. Оставалось надеяться, что этот проверенный инструмент создаст из советского человека что-то более конкурентоспособное.
Удивительно, но сейчас этот аргумент полностью забыт. Он не подходит ни к одному ведущемуся в обществе спору. Ему нет места в по-лавкрафтовски страшных рассказах о произволе властных структур. Он не годится для дискуссий о праве публиковать то, что хочешь, и не имеет отношения к запретам на одиночное стояние или массовое гуляние. Он издевательски звучит в обсуждениях нефтяных сверхприбылей – и уж конечно непригоден в подсчете зарплат общих удачливых знакомых.
Сыграю в наивность и сообщу, что за обсуждением морального облика друг друга большинство из нас забыло, что такое гордость за свой труд, гордость за свое существование, за свою деятельность и работу.
Многие ли из нас могут утром подойти к зеркалу и гордо сказать: я занимаюсь тем-то и тем-то; я делаю свое дело и делаю его хорошо; я служу обществу? На того, кто так поступит, общество посмотрит как на диковинного зверя, принадлежащего к вымирающему виду.
Вот каждое утро к зеркалу подходит гаишник. Делает серьезное лицо, смотрит себе прямо в глаза и начинает. Я обеспечиваю безопасность на дорогах. Останавливаю нарушителей и штрафую их. Благодаря мне на участке с 25-го по 72-й километр по юго-восточному направлению все тихо и спокойно. Моя работа помогла обществу спасти десятки жизней.
Я судья. Я выношу справедливые приговоры. Верю в торжество закона и в меру своих сил защищаю общество от преступности. Работаю не ради привилегий, которые дает мне мой статус, а ради блага общества. Я горжусь той пользой, которую ему приношу.
Я врач. У меня трудная работа и не очень большая зарплата. Но когда я думаю, что от меня зависят жизни людей, все меняется. Я горжусь своей работой, потому что не знаю занятия благороднее, чем лечить одних и вырывать с другого света других.
Я ученый. Я исследую ископаемые останки динозавров, потому что это позволит нам чуть больше узнать об эволюции, а может быть – и о нас самих. Я горжусь работой, которую делаю, потому что нет ничего прекраснее знания.
Я программист. Каждый день я делаю мир чуточку лучше. Я исправляю ошибки и пишу новые программы. У меня захватывает дух, когда я думаю о десятках тысяч людей, которым я помог своими скриптами, алгоритмами и приложениями.
Я сотрудник турфирмы. Оформляя чью-то путевку, я улыбаюсь клиенту не потому, что так положено по инструкции, а потому что мне приятно представить, как сидящий передо мною человек войдет в прибой и будет кричать от счастья.
Вы наверняка мне скажете: мы их встречали – и честных гаишников, и справедливых судей, и полных сил учителей с врачами, и увлеченных работой ученых. Они еще попадаются и по праву гордятся своей работой.
Но ведь такие люди должны быть нормой, а не исключением. Мы не родились ради того, чтобы оплачивать ипотеку и выбирать между любимой работой и хорошей зарплатой. Мы, простите мне мою наигранную наивность, живем не в последнюю очередь для того, чтобы не стыдно было смотреть себе в глаза.
А те, кому стыдно, пусть убьют себя об зеркало.