Иван Ургант, нарезая петрушку, неудачно пошутил про украинцев, которых подобным образом резали когда-то красные комиссары. Украинцы нахмурили лбы и призвали Урганта к ответу. Ургант в свойственной ему манере извинился, а потом извинился еще раз, что, впрочем, не избавило его от тысячи язвительных комментариев. «Толстая кожа у Урганта, вот что. И лоснящаяся, как то сало», — поставили диагноз украинцы. Как водится, выступил и МИД Украины, готовый оберегать сограждан от шуток, даже если они касаются событий вековой давности. Уверен, шла бы речь о временах Переяславской Рады или даже Крещения Руси, МИД не остался бы в стороне.
Действительно, телеведущий совсем не к месту смешал в одном салате петрушку и убитых украинцев, но это же не означает, что мы не можем шутить друг над другом, пусть даже на грани фола. Почему нет? Американцы шутят над канадцами, ирландцы — над англичанами, англичане — над шотландцами, норвежцы — над шведами и так далее. И все вместе дружно шутят над евреями. И поверьте, шутки там позабористее той, что позволил себе Ургант.
Но в отношениях Украины и России давно нет места юмору — даже самые невинные эскапады воспринимаются как смертельные оскорбления, до скрежета зубовного. МИДы обеих стран, к сожалению, лишь отражают позицию большинства граждан, которые обычно взирают на соседей с глумливой ухмылкой, но чуть что становятся безумно серьезными, рвут на груди рубаху и требуют отмщения. Давайте уже повоюем, что ли. Если вы считаете, что Ургант не тянет на роль нового Гаврилы Принципа, то можно найти и более внушительную фигуру.
Представьте себе следующую ситуацию. Внезапно Россия объявляет персоной нон грата, а затем и арестовывает лидера группы «Вопли Видоплясова» Олега Скрипку, который приехал со своим коллективом на концерт в какой-нибудь Нижневартовск. Российские власти обвиняют музыканта в том, что он популяризирует чуждые русскому народу ценности — сало, шаровары, причем не Вячеслава, а также в псевдоукраинском стиле извращает духовно близкий каждому истовому россиянину шлягер группы ACDC «Highway to Hell».
В ответ на арест Скрипки украинские моряки блокируют в севастопольских бухтах Черноморский флот РФ, затапливая на фарватере все имеющиеся плавсредства, в том числе прогулочные катера и срочно подогнанные из Балаклавы яхты сыновей Виктора Януковича. Одновременно мобилизованные по всей стране боевики Олега Тягнибока устраивают зачистку русскоязычного населения. На территории чернобыльской зоны отчуждения устраивается гигантский концлагерь для всех, кто вовремя не зазубрил хотя бы: «Птаха — шпаків, птахи — шпаки, пташенят — шпаченят, ненажерам — шпакам».
Такого Россия стерпеть не может и срочно вводит войска в Крым. Пехота и танки попадают на полуостров по мосту через Керченский пролив, спешно построенному из пустой стеклотары, предоставленной губернатором Кубани Александром Ткачевым. Он к тому времени окончательно отчаивается наладить в крае производство нормального вина. В Крыму войска встречают хлебом и солью, но продвижение армии тормозится у Коктебеля, где россияне, наконец, добираются до качественного алкоголя.
По всей российско-украинской границе разворачиваются боевые действия. Бывший министр обороны РФ Анатолий Сердюков, как простой солдат штрафбата, совершает подвиг, когда в Харькове бросается под британский танк времен Первой мировой, который, правда, стоит на постаменте и никому не мешает. Кремлевские поэты в лице Владислава Суркова тем временем воспевают подвиг Дмитрия Рогозина, получившего в армии в силу своей уникальности звание фельдфебеля. Фельдфебель Рогозин посмертно воздвиг российский триколор на здании тюрьмы, где томилась Юлия Тимошенко. Последняя же, после освобождения российскими войсками, становится воеводой Слобожанщины.
Украинцы тоже проявляют чудеса храбрости — под Сумами Олег Ляшко закалывает вилами командира женского батальона смерти Валентину Петренко, которой таки подобрали каску подходящего размера. Одновременно Виталий Кличко на склонах Донецкого кряжа ударами кулаков рушит мост через Миус, по которому, размахивая портретами Путина и мародерскими авоськами, вглубь Украины движется «москальско-угорская орда». Именно так официальная украинская пропаганда преподносит россиян, тогда как в РФ украинцы изображаются в виде антропоморфных поросят, промышляющих каннибализмом.
Война заканчивается, когда над Чернобылем обрушивается укрытие и радиоактивное облако накрывает противоборствующие стороны. В результате украинцы мутируют в россиян, а россияне — в украинцев, и, поскольку никто уже не может разобраться, кто есть кто, принимается решение поменяться местами и жить как бог на душу положит. К великому унынию патриотов с обеих сторон, весь остальной мир подмены не замечает.
...Как-то один киевский приятель, вполне себе патриотически настроенный «хохол», подарил мне черно-красный флажок УНА-УНСО. В ответ я рассказал ему историю про одного из своих предков, бойца НКВД, убитого в 1949 году бандеровцами. Вариант, при котором мы на основании вышеизложенного начали бы бить друг другу морды, несказанно нас развеселил. И драться за Крым, в котором мы на тот момент находились, нам в голову не пришло — сказались недостаток патриотизма и наличие мозгов.
А флажок я то ли забыл где-то, то ли потерял — не помню уже.