Долгие праздники погружают сограждан в философические размышления. Сограждане ищут ответы на вечные вопросы. Хорошо ли, что мы победили Гитлера? Можно ли кидаться дерьмом в тех, кто нас убивает? Как мы проживем теперь, когда из власти изгнан единственный интеллектуал? Споры длятся, уже рабочая неделя началась, но не все пока успокоились.
Хотя вопросы, что и говорить, увлекательные. Кстати, дочитавший этот текст до конца, сможет ознакомиться с правильными ответами. Такой вот будет бонус.
Шумные обсуждения длятся, а в городе-герое Волгограде, тем временем, убивают гея, причем убивают зверски. Не хочется вдаваться в омерзительные детали. Потом выясняется, что и геем убитый, кажется, не был. По крайней мере, местные СМИ пишут, что не был. Просто один из убийц решил, что пьяная бытовуха — это слишком банально. Убийство на почве ненависти к лицу нетрадиционной ориентации — и почетней, и перспективней. Он рассчитывал, что полицейские, судья и будущие сокамерники отнесутся к подобному акту социальной санитарии с пониманием и одобрением.
И все, кто о печальном этом событии вообще высказался, вспомнили, разумеется, и депутата Мизулину, и депутата Милонова, и закон о запрете пропаганды, и закон о наказании за одобрение, или как он там на самом деле называется. И не раз, не два, не десять повторили: государственная пропаганда дает плоды.
Не защиты государственной пропаганды ради замечу, что это чушь. Спорить готов на что угодно: волгоградский убийца слыхом не слыхивал о депутате Мизулиной, депутате Милонове и ценных законодательных инициативах последних времен. Ему не надо смотреть новости (и он их, разумеется, не смотрит), чтобы знать, что мочить ******** — хорошее, социально поощряемое дело. Ему достаточно знакомства с блатной моралью, навязчиво культивируемой обществом.
Отвечать за базар. Не путать рамсы. И, разумеется, гасить гомосеков. Полицейские и бандиты, зачастую отличимые друг от друга только по татуировкам, а также внушительный процент мирных, то есть проживающих пока на воле граждан без всякой Мизулиной это отлично усвоили.
Гораздо интереснее то, что государство — в лице Мизулиной, Милонова и прочих, менее заметных, нащупав, наконец, национальную идею, взяв курс на возрождение традиционных ценностей и удаление ржавчины с духовных скреп, уперлось рогом именно в блатную мораль. Ничего другого породить не смогло. И с загадочным энтузиазмом закрепляет блатную мораль законодательно.
Закон об ответственности за базар уже приняли. Кажется, он называется «О клевете». Закон о запрете путать рамсы, надо полагать, на подходе. Греется в недрах профильного комитета, пока дозревают юридически корректные формулировки.
При этом работа государственной мысли не прекращается. В Минрегионе предлагают запретить людям, допускавшим ксенофобские высказывания, занимать государственные должности. Идея, если придираться к словам, удивительная. Ксенофобия — страх перед чужими, другими, непонятными. Естественным образом влекущий за собой ненависть. Государство постепенно, неуверенно, но определяется все же с собственной идеологией. Идеологией в широком смысле ксенофобской, нацеленной на вытеснение из социума целых социальных групп. И одновременно предлагается в ксенофобском государстве запретить ксенофобам на государство работать.
Конечно, красиво было бы, если бы они, приняв предлагаемые Минрегионом поправки, друг друга поувольняли. Но мы ведь понимаем, что речь исключительно о том, чтобы у чиновника был законодательно закрепленный повод спрятать голову в песок в случае, если в зоне его ответственности произойдет очередной межнациональный конфликт. То есть перед нами просто еще одна вариация на тему закона об ответственности за базар.
Да, кстати, об ответственности за базар. Выше были обещаны ответы на три вопроса. Итак. 1) Это замечательно. 2) Эффективней камнями, но и дерьмо сгодится. 3) С учетом того, что интеллектуализм главного интеллектуала воплотился в два графоманских романа и содержание (говорят, впроголодь) стад гопоты с арматурой, и без него как-нибудь проживем. Хуже не станет.