Между августовским выступлением Владимира Путина в Ялте и октябрьским в Сочи на заседании клуба «Валдай» мало общего. Разная стилистика, разная направленность. В Ялте президент обращался к соотечественникам, к российскому правящему слою. «Целевая аудитория» Валдая явно находится вне России. Ялтинское выступление — примирительное, валдайское — существенно более жесткое.
Но ошибаются те в России, кто считает валдайское выступление исключительно «экспортным». Это выступление стало ответом и на нарастающее внешнее давление, и на попытку «либерально-чиновничьей фронды», обозначившейся на Сочинском форуме. Это не только попытка «образумить» Запад, но и четкий сигнал российским «элитариям» о неизменности курса руководства страны, тем более что ключевые фигуры российской власти, за редкими и знаменательными исключениями, в той или иной степени с президентом солидаризировались. Российская высшая власть, что бы про нее не писали, совершенно адекватно оценивает положение дел в стране. Новая тональность «валдайской» речи, однако, отражает те важные политические процессы, которые развивались в России с августа по октябрь 2014 года. За эти несколько месяцев многое изменилось: недаром в кризисные времена год идет за два, а то и три.
Итак, первое. «Суперпартия власти» как институциональное воплощение нового широкого общественно-политического консенсуса не сложилась и даже не начала складываться. По сути, президент столкнулся с неспособностью «Единой России» ощущать настроения общества. С одной стороны, сказалось стремление сохранить для себя привилегированное положение в политической системе, забывая о том, что это положение всего лишь следствие поддержки партии президентом. А с другой, мы в очередной раз оказались жертвами простых решений. Вместо формирования объединительной идеологической платформы в общество вбросили очередную порцию «белогвардейщины», едва ли укрепившую общественный консенсус. Результат: теперь единственный вариант создания новой, более устойчивой партии власти, потребность в которой лишь усилилась, — «революция сверху». Не ловишь ветер перемен сам — вместо тебя его поймает кто-то другой.
Второе. В прошедшие три месяца неэффективность властей разного уровня превратилась в фактор, существенно осложняющий развитие страны. Нашумевшая история с реформированием системы здравоохранения высветила главную проблему: начетнический, механистический принцип принятия и реализации серьезных решений. Российский чиновник привык решать вопросы не по сути, а «по списку», проставляя галочки. Более локальная, но не менее «звонкая» сага о московских антипарковочных «столбиках» показала неизбывную страсть чиновничества к освоению бюджета вне зависимости от внешних обстоятельств. Так было всегда, но теперь эта проблема вполне может стать политической, поскольку ничто так не консолидирует социальный протест, как бытовые неурядицы и чванство чиновников. Собственно, вся стратегия «цветных революций» в действительности и была построена вокруг различных механизмов трансформации социального протеста в политический.
Третье. К октябрю стало понятно, что в покое Россию не оставят, на что надеялись даже после присоединения Крыма. Обратим внимание на предельную мягкость Кремля по отношению к оппозиции, даже когда она размахивала бандеровскими флагами. А валдайская речь свидетельствует о том, что Кремль понимает: Запад будет (не может, именно — будет!) делать ставку на дестабилизацию политической ситуации в России за счет провоцирования раскола в элите. Обязательно будет, поскольку это и правда один из немногих вариантов хотя бы частично реверсировать те изменения на политической карте Евразии, которые произошли в последний год. А главное, предотвратить назревающие изменения, возможно, еще более значительные. Политика умиротворения в отношении Запада и прозападных сил в России не сработала. Теперь эта политика будет постепенно, как это хорошо умеет делать Кремль, демонтироваться вместе с институтами и персоналиями. Ситуация явно требует принципиально иного уровня внутренней консолидации власти с вполне понятными политическими и персональными последствиями.
Четвертое. За прошедшие месяцы мы убедились, как много зависит от конкретных людей, от конкретных руководителей, способных или не способных на конкретном месте сделать конкретное дело. Маленький пример: через некоторое время после введения санкций разница в цене на стандартные в целом стейки семги по разным районам города Москвы достигала 350 рублей, то есть больше 50 процентов от минимальной цены. И все потому, что в одном районе местные власти озаботились организацией альтернативной торговли и сбили цены, а в другом — оказались накрепко повязаны с крупными торговыми сетями, взвинтившими цены, причем так, что их не пугал даже возможный гнев граждан. Думается, в регионах картина примерно такая же. То есть новая ситуация в сфере продовольствия дала толчок для того, чтобы довольно мутная смесь руководителей разных звеньев взболталась и из нее «опытным путем» выделились те, кто так или иначе способен решать практические вопросы.
Итак, какая же главная мораль из того периода по-настоящему бурных политических процессов, пережитых нами между ялтинской и валдайской речами Владимира Путина? Ответ прост: мы возвращаемся к временам девиза «кадры решают все». Нынешняя политическая ситуация почти автоматически рождает спрос на жестких и активных руководителей. Именно они должны сменить на «серость нулевых», по недоразумению именуемую «эффективными менеджерами». Вопрос в том, кто возглавит этот объективно развивающийся процесс глобального кадрового обновления в стране. Ведь если нынешняя власть этот процесс не возглавит — выход на авансцену тех, кто его возглавит, лишь вопрос времени.
Рискнем предположить, что выступление Владимира Путина на Валдайском форуме является как бы «третьим звонком» и для партии власти, и для чиновничества, указание на то, что время для самореформирования завершается, что у высшей власти просто нет времени ждать, пока начнутся изменения снизу. А раз так, потребуются изменения сверху, благо международная обстановка — Россия и правда оказалась в «кольце фронтов» — тому вполне благоприятствует, не говоря уже о настроениях в обществе. И это окно возможностей для инициирования системных перемен в правящем слое сохранится, вероятно, до весны, когда, скорее всего, России придется участвовать во втором раунде маневров вокруг Украины, к которому нужно серьезно подготовиться, в том числе и с внутриполитической точки зрения.