Смерть старшего сына главы администрации президента РФ Сергея Иванова, о которой стало известно 5 ноября, вызвала в обществе волну злорадства. Частная трагедия превратилась в политический скандал с увольнениями журналистов, рассуждениями об этике, свободе слова, справедливости и составлением конспирологических теорий. Посты в интернете даже начинались сразу с заголовков «Бог не фраер», а уж что происходило в комментариях, точнее всего можно было бы назвать виртуальным судом Линча.
Все дело в том, что в 2005 году Александр Иванов насмерть сбил пенсионерку, но дело было закрыто. Тогда очень много шумели насчет аварий, которые происходят по вине чиновников и полицейских, и наказаний, которых им удается почти всегда избегать. История с сыном Иванова была одной из самых громких.
И вот теперь общество ликует в фейсбуке — свершилось возмездие. Ура!
Злорадство — чувство, которое можно понять. Мы часто ощущаем себя бессильными несчастными букашками по сравнению с теми, у кого есть власть и деньги. И когда мы видим, что богатые тоже плачут, когда нам кажется, что какие-то злодеи получили по заслугам (потому что есть высшая справедливость), мы рады подтверждению нашей надежды на суд Божий.
Но даже если оставить в стороне вопросы этики и известную фразу «О мертвых или хорошо, или никак» — просто подумайте о том, что все эти выкладки ложны. Если высшая справедливость и есть, она определенно скрыта от наших глаз, и мы о ней ничего не узнаем до Страшного Суда.
В нашей обычной жизни справедливости нет. Она не встроена в эту реальность, не предусмотрена дизайном жизни. Опасные преступники, величайшие аферисты, которые грабят людей, тираны, убийцы и педофилы часто живут долго и счастливо. Вспомните, сколько преступников из рядов СС благополучно смылись в Южную Америку. И сколько людей, им сочувствовавших, все еще доживают отпущенный им срок где-нибудь в Германии или Испании. Вспомните, что Пиночет умер в 91 год в своей постели, несмотря на все обвинения в похищениях людей, пытках и убийствах.
А если не отвлекаться на зарубежные истории — так вспомните о высшем руководстве СССР, которое ничуть не пострадало, даже усадив за решетку и сломав жизнь тысячам сограждан.
Нет никакой справедливости. Кроме той, которую здесь и сейчас помогает установить само общество. Законным и цивилизованным способом.
И сейчас можно увидеть, что у нашего общества никаких ориентиров нет. Пропали. Нет ни малейших представлений, кто мы такие и чего хотим.
Хорошо ли это — радоваться чьей-то смерти? Я не имею каких-то особых симпатий к покойному Александру Иванову. Мало того — я даже особенно не проявляю уважение к смерти в целом (в связи с особенностями жизненного опыта, возможно). Но я понимаю, что семья, где погиб сын, сейчас переживает большое горе. И к человеческому горю у меня сочувствие есть.
Основа любого гуманного — то есть человеческого в хорошем смысле слова — общества, оказывать поддержку тем, кто в беде.
Есть, например, люди, которые надменно заявляют, что им не жалко бездомных. Мол, те сами себя довели до такой жизни, сделали свой выбор — спились, обменяли квартиру на ящик водки. Может, они изводили свои семейства, отнимали у матерей пенсию. На прошедшей неделе многие читали про бездомного брата Мадонны, то, что он катится в пропасть, и писали в комментариях, что его нисколько не жаль.
Все может быть.
Но мне кажется, что люди, которые судят других за их слабости, просто не повзрослели. И мне сложно не жалеть людей, которые оказались на улице, которые пахнут мочой, и у которых вши, и которые едят с помойки. Допустим, что они сделали это с собой сами. Но почему они это с собой сделали? Не потому ли, что им не хватило сил? Ведь нас окружает суровый мир. И не все с ним справляются.
Имеет ли общество право на ненависть? Имеет ли общество право на суд Линча, пусть даже виртуальный?
Ведь люди, негодующие по поводу произвола властей, и сами часто очень странные. Иногда это те же самые люди, которые завешивают свои номера пакетами, чтобы не платить за парковку.
Помню, как одна знакомая все возмущалась тому, как нахально ездят чиновники и их свита, и вдруг вспомнила, как один ее друг шпарил по автобусной линии, а если его останавливали, то показывал некое удостоверение. И завистливо сказала, что очень круто иметь такую «корочку», которая тебя защищает. Защищает от собственных нарушений — так получается.
Такое вот сознание. Расщепленное. С одной стороны — ненависть к чиновникам, с другой — большое желание оказаться на их стороне или просто обойти закон.
Общество сбито с толку. Люди сами не знают, какие они: то ли гуманные и цивилизованные, то ли кровожадные — толпа линчевателей, готовая растерзать любого своими руками. Любого. Порок такой позиции в том, что никогда не знаешь, окажешься ли ты этим «любым». Сегодня ты святой, а завтра нерукопожатный и отвратительный, как случилось с доктором Лизой (Елизаветой Глинка) после единственного высказывания про Донецк. И никогда не ясно, что получишь — презумпцию невиновности и законный суд или скорую расправу от неуправляемого стада.
Когда человек радуется чужому горю, пусть бы даже заслуженному, как ему кажется, что-то в таком человеке меняется.
Я не за христианское всепрощение. Необязательно всех понимать и прощать. Но способность хоть с малейшим уважением относиться к людям, которым сейчас очень плохо, — это правильно. Именно это делает нас развитыми созданиями, а не дикими животными, доведенными до отчаяния, способными только инстинктивно реагировать на любые раздражители.
У Фрэнсиса Фицджеральда есть рассказ о вдовце, чью жену убили. Убийцу посадили, а муж добился разрешения его навещать. Он каждый раз описывал тому ужасы ада и все те мучения, которые его врагу придется пережить после смерти. Этот вдовец потерял смысл жизни и нашел его подобие лишь в том, чтобы внушать убийце страх. А потом убийца умер. И вдовец понял, что потерял единственного за последние 30 лет близкого человека. Человека, с которым его хотя бы что-то связывало, и с которым он мог говорить о своем горе. И что ад сейчас переживает он сам, оставшись один на один со своими терзаниями.
Это прекрасный рассказ, который говорит о том, что человеческие отношения — очень сложная вещь. И общественные отношения тоже. Тот, кого ты ненавидишь, часто тебе ближе, чем ты можешь подумать. И ненависть к нему может стать ненавистью к себе. Ненависть не приносит никакой справедливости, только калечит всех вокруг.
Невозможно быть жестоким, не теряя себя. Не изменяя свою систему нравственных координат. И, если не получается простить и понять, надо просто промолчать. Это очень просто.