О домохозяйке Светлане Давыдовой, в семье которой воспитываются семеро детей (четверо своих плюс трое приемных) и которая с 22 января находится в СИЗО Лефортово по обвинению в государственной измене, страна узнала спустя неделю после ее ареста. Узнала и не сразу поверила в происходящее: «Парни, что за бред несут укросайты и российские либерасты? Нужно опровержение и срочно!» — написал участник открытой группы в/ч 48886 ОСНАЗ ГРУ во «ВКонтакте» (та самая военчасть, в разглашении сведений о которой обвиняют Давыдову), дав ссылку на статью «Коммерсанта» про жительницу Смоленской области, обвиняемую в госизмене в пользу Украины.
Оказалось, что все правда. Давыдову, поделившуюся по горячей линии посольства Украины (напомню, официально — государства, с которым Россия не ведет военных действий) слухами о том, что сотрудников размещенной в Вязьме воинской части «возможно, отправляют на Донбасс», готовятся судить по статье 275 УК РФ «Государственная измена». В настоящее время по этой статье обвиняемым грозит до 20 лет тюрьмы. В будущем ситуация может измениться: в прошедший четверг вице-спикер Госдумы Игорь Лебедев пригрозил, что вслед за возможным выходом России из Совета Европы (СЕ) может последовать отмена моратория на смертную казнь в стране.
Пока Давыдова арестована до 19 марта. У нее нет загранпаспорта, а дома остался грудной младенец. Сложно гадать, но, возможно, именно тем, что в момент совершения инкриминируемого ей преступления (звонка в посольство Украины) женщина была беременна, объясняется почти годовая задержка в аресте: за ней пришли через два месяца после родов.
В главе 13 статьи 108 УПК РФ «Заключение под стражу» указано, что заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше трех лет при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения. Оговорка о невозможности применения более мягкой меры наказания означает, что суд должен располагать достоверными сведениями о том, что обвиняемый может скрыться от органов предварительного следствия или суда, планирует продолжать заниматься преступной деятельностью, намеревается и имеет возможность угрожать свидетелям или иным участникам уголовного судопроизводства, планирует уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу.
При рассмотрении вопроса о том, оставить обвиняемого под подпиской о невыезде, домашним арестом или поместить в СИЗО, суду рекомендуется учитывать не только тяжесть преступления, но и сведения о личности подозреваемого/обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства. Причем отдельное внимание Верховный суд РФ в своем указании просит обращать на избрание меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении женщин, имеющих несовершеннолетних детей.
Российская судебная практика совершенно официально, как бы странно это ни звучало в нынешних условиях, взяла курс на гуманизацию. «Уже стало тенденцией многих последних лет, когда человек освобождается в зале суда и нет никакого обвинительного уклона в деятельности судов. Это результат системной работы Верховного суда», — сообщил недавно председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев на выступлении в Совете Федерации.
Вероятность того, что Давыдова сбежит от следствия, учитывая ее обстоятельства, крайне мала, так что было бы и гуманно, и правильно отправить ее дожидаться окончания следствия домой к семье. Закон фактически требует, чтобы это было сделано, и то, что Давыдова находится в данный момент в камере печально знаменитой тюрьмы в Лефортово, противоречит как духу закона, так и букве.
Ряд блогеров высказал гипотезу, что отправка за решетку многодетной матери была сделана ради устрашения остальных: мол, если уж так жестоко обошлись с эталонной русской многодетной матерью семейства, то любые другие (потенциальные) шпионы задрожат и трижды подумают, прежде чем шпионить. Однако на мой взгляд, велика вероятность, что Давыдову упекли за решетку просто ради удобства следствия. Чтобы не мотаться в далекую Вязьму и чтобы давить на подследственную было проще. Но следователи — такие же работники, как и все остальные. Командировки и поездки входят в их служебные обязанности, и совершенно непонятно, почему ради их удобства надо нарушать закон и ставить под угрозу не только здоровье кормящей матери, но и двухмесячного младенца, который уж точно не шпионил.
Если же речь идет о показательном устрашении, то происходящее выглядит еще безобразней и еще дальше от какой бы то ни было гуманности.