Прошло уже полгода после принятия «нормандской четверкой» соглашения, которое окрестили для краткости «Минск-2». Мне кажется, что это соглашение интерпретируют слишком узко, рассматривая его только как некий возможный компромисс между Киевом и Донбассом. С моей точки зрения, этот компромисс входит составной частью в более широкий и важный компромисс между Россией и странами-лидерами ЕС.
Если представить себе, что будут реализованы все пункты «Минска-2», то тогда сложится ситуация, не устраивающая по большому счету никого — ни Россию и Евросоюз, ни Киев и Донецк, ни тем более Вашингтон. Совершенно определенно то, что федеративная Украина с реинтегрированными в ее состав Донецкой и Луганской Республиками не сможет войти в НАТО. Но Украина с нынешней киевской властью, которую Россия будет вынуждена полностью и окончательно признать законной, конечно, ни в какой Евразийский союз не пойдет тоже. Украина останется на своем месте — между Евросоюзом и Россией.
Однако, когда достигается такое соглашение и на таких условиях, то оно имеет перспективу реализации только в случае, если достигнут компромисс. Компромисс — это когда все недовольны, ведь когда кто-то доволен — это не компромисс, а победа одной из сторон.
В то же время представить себе реализацию «Минска-2» в полном объеме достаточно сложно и той, и другой стороне конфликта. Представить себе Захарченко на трибуне Верховной Рады невозможно Киеву. То, что кто-то из командиров нынешних добровольческих отрядов и одновременно депутатов Верховной Рады приедет в ДНР агитировать за партию «Правый сектор», невозможно представить в Донецке. Но время — мощный лекарь. И можно было бы хотя бы десять лет назад представить сегодняшнее положение Чеченской Республики в составе Российской Федерации?
Нынешний российский патриотизм чеченцев основывается в том числе и на том, что, будем говорить откровенно, в Чечне все-таки несколько другой образ жизни и другие законы, чем в остальной Российской Федерации. Это та цена, которую Россия заплатила и платит поныне за восстановление единства своей страны. И если Киев не хочет заплатить такую психологически тяжкую цену Донбассу за восстановление единства, то тогда и единство страны не восстановится.
В связи с этим возникает вопрос: а так ли уж в Киеве (и особенно в Вашингтоне) заинтересованы на самом деле в восстановлении единства украинского государства? Не является ли желание отбросить Донецкую и Луганскую Республики из экономического и политического пространства Украины на самом деле стимулом для определенных действий по дезинтеграции страны?
Кроме российско-европейского компромисса, то есть «Минска-2», есть и другой, американский вариант замораживания конфликта. Он подразумевает выталкивание Донецкой и Луганской Республик из состава Украины для того, чтобы сохранить полностью проамериканскую геополитическую ориентацию нынешней украинской власти. При этом всю вину за срыв минских договоренностей предполагается возложить на Россию. Неслучайно действия Киева по откровенной ревизии этих соглашений в Вашингтоне без стеснения тут же назвали соответствующими духу и букве (!) «Минска-2». Под разговоры о поддержке решений «нормандской четверки» проводится их тотальный пересмотр с целью подменить разрешение украинского конфликта его замораживанием.
В Европе американцы хотят создать тлеющий очаг напряжения на долгие годы. Для этого и ведутся разговоры о введении миротворцев. Да, миротворцев ввести несложно. Только абсолютно верно подчеркнул наш министр иностранных дел Сергей Лавров, что весь опыт последних десятилетий в мире говорит о том, что как только введены миротворцы, ситуация замораживается на десятилетия. Это очень выгодно для Соединенных Штатов, но не выгодно Европе и тем более России. И уж тем более это плохо для перспектив украинской государственности.
К сожалению, киевские власти под ритуальные разговоры о восстановлении единства страны ведут дело именно к реализации этого сценария. Сейчас многие считают, что Петра Порошенко вызвали 24 августа, прямо в День независимости Украины, в Европу для того, чтобы заставить его, наконец, выполнять минские соглашения. Может быть, у Ангелы Меркель и Франсуа Олланда и есть такие планы. Но подозреваю, что вся строгость европейцев исчезнет в тот момент, когда президент Украины скажет: «То, что я делаю, одобрено в Вашингтоне».
Что будет после «Минска-2»? Когда-то, фигурально выражаясь, все равно наступит «Минск-3». Боюсь только, что к нему Киев придет так же, как к «Минску-2», через многочисленные человеческие жертвы и сокрушительные военные поражения.