Пока политики и военные борются с «Исламским государством», экономисты опять заговорили о государстве как таковом. Или, если угодно, о государстве как хозяйствующем субъекте.
Принято считать, что отношение к этому вопросу — главный критерий, по которому можно отличить отечественного либерала от консерватора. Первые ратуют за сокращение госвлияния. Вторые — за его усиление.
Когда экс-глава Минфина Алексей Кудрин говорит о необходимости отказаться от бюджетных расходов на поддержку госкомпаний (о чем он заявил на недавно завершившемся сочинском форуме) — это вполне ожидаемо. Как и призывы его преемника Антона Силуанова сокращать роль госсектора в экономике. Финансово-экономический блок подтверждает свою репутацию рассадника либерализма.
И, казалось бы, сейчас самое время для либеральной контратаки. Доходы бюджета стремительно скудеют. Экономить на оборонке не получится. На социалке, скорее всего, тоже. Почему бы не снять сливки (согласно силуановской метафоре) с национальных чемпионов, вместо того чтобы продолжать их холить и лелеять в ущерб интересам казны?
Но вот здесь и возникает парадокс. Нынешние лидеры российской экономики — практически сплошь и рядом госкомпании. Они появились или расцвели в эпоху победного шествия госкапитализма и торжества консерваторов, которые, подобно китайскому лидеру Си Цзиньпину, были убеждены: «Для успешного управления необходима не только невидимая рука рынка, но и видимая рука государства».
Руку эту, действительно, видно невооруженным взглядом. А вот с успешностью управления — проблемы. По крайней мере, государству с госкомпаний снять сливки не намного проще, чем в свое время — с олигархических холдингов (до их полного и окончательного равноудаления). И правительственные либералы, настаивающие на изъятии сверхдоходов от девальвации и пересмотре размера налоговых отчислений, предстают душителями экономических свобод. А последние рыночные рубежи отстаивают как раз топ-менеджеры госкомпаний, которые добиваются сокращения дивидендных платежей в обмен на закручивание фискальных гаек.
Кто теперь вспомнит, что олигархов равноудаляли как раз ради справедливого перераспределения природной ренты? На обломках частных бизнес-империй вырастали госкомпаниии главным образом для того, чтобы прибыль, заработанная на торговле национальным достоянием в конечном итоге доставалась не отдельным high net worth individuals, а бюджету, то есть, как предполагается, всему народу.
Этой же миссии содействовал стабфонд, впоследствии разделенный на Резервный фонд и Фонд национального благосостояния. Его создатель — тот самый Алексей Кудрин — рассчитывал одним махом убить двух зайцев: стерилизовав избыточную денежную массу, не допустив скачка инфляции, подготовить подушку безопасности на случай, когда нефтяное благоденствие закончится.
Но был и третий убитый заяц — частные источники финансирования, которые при прочих равных смогли бы обеспечить полноценное развитие негосударственного сектора. Неслучайно социальный вице-премьер Ольга Голодец именно зацикленностью на формировании бюджетных резервов объясняет тотальное недоинвестирование в человеческий капитал.
А отсюда — массовый отток молодых дееспособных граждан за рубеж, усиление демографического дисбаланса и давления на пенсионную систему. С другой стороны, чем ниже зарплаты остающихся, тем меньше текущие отчисления в Пенсионный фонд.
Получается, усиленное строительство госкапитализма вовсе не способствовало усилению социального государства. По крайней мере, в среднесрочной перспективе.
При этом нельзя сказать, что Голодец — больший либерал, нежели Кудрин и его правительственные единомышленники. Упорные попытки соцблока демонтировать накопительную пенсионную систему едва ли способствуют сокращению доли государства в экономике. И уж тем более — увеличению инвестиций в человеческий капитал, по поводу которых переживает социальный вице-премьер.
Другое дело, что оппоненты Голодец, предлагая альтернативные варианты латания бюджетных дыр, и пытаясь избежать новых накопительных мораториев, по факту — несмотря на либеральную риторику — тоже лишь укрепляют сырьевой госкапитализм.
Ведь к чему приведет размен «меньше дивидендов — больше налогов»? Нелюбимые Кудриным национальные чемпионы по-прежнему будут самыми привлекательными «голубыми фишками», аккумулируя практически все свободные ресурсы. В том числе и те же длинные пенсионные деньги, за которые уже почти год идет эта набившая оскомину битва.
А диверсификация национальной экономики и отказ от сырьевой иглы застрянут в докладах и выступлениях, вне зависимости от того, до каких минимумов упадут цены на углеводороды. Если же события в Сирии и вокруг нее развернут нефтяные котировки вверх, тезис главы антимонопольной службы Игоря Артемьева о том, что национальным достоянием страны должны быть люди, а не компании, так и останется лишь красивым тезисом.