Ситуация на мировом рынке в целом — почти как у англичан в хоккее на льду. Не очень. Макроэкономика никак не желает заводиться ни от политики, ни от нефти, ни от Китая. В этих условиях в спорте прибегают к неплохо организованным допинговым псевдоскандалам, в мировой экономике — к санкциям или внезапному обвалу цен.
Вот уже второй год мы живем в эпоху дешевой нефти. Вернее, мирового экономического кризиса, осложненного снижением нефтяных цен. Но здесь почти как в спорте — условия для всех равны, баррель дешевеет для всех нефтяных компаний мира. Ведущие игроки на этом рынке известны: BP, Chevron, Statoil, Shell, ENI, Exxon, «Роснефть». Как же чувствуют себя мировые нефтяные лидеры в этой гонке на выживание?
По-разному. Многие продемонстрировали чистый убыток за второй квартал: ВР — 1,4 миллиарда долларов, Chevron — 1,5 миллиарда долларов, Statoil — 0,3 миллиарда долларов, ENL — 0,5 миллиарда долларов. «Роснефть» же лидирует по динамике чистой прибыли за второй квартал 2016 года по сравнению с первым кварталом 2016 года — шестикратный рост. Может быть, допинг? Нет, мельдоний в финансовом обороте «Роснефти» не обнаружен. Дело, видимо, в качестве управления компанией.
На самом деле экономические индикаторы состояния любого предприятия, независимо от его размеров, достаточно наглядны и немногочисленны. Это суммарный долг по отношению к собственным активам, удельные затраты (проще говоря, прибыльность), наличие в распоряжении компании денежных средств (свободный денежный поток в расчете на баррель нефтедобычи), динамика инвестиций и рыночная стоимость компании.
Начнем с последнего. Существует комплексный показатель, именуемый EBITDA, который в целом отражает прибыльность, ликвидность, а косвенно — стоимость компании. EBITDA «Роснефти» выросла во втором квартале 2016 года на 43,2 процента по сравнению с первым кварталом прошлого года, в то время как аналогичный суммарный показатель зарубежных коллег (так называемых мировых мейджеров — лидеров), по данным их официальной отчетности, снизился за тот же период на 79 процентов.
Естественно, что такие результаты вызвали высокую оценку мирового инвестиционного сообщества. За первое полугодие стоимость бумаг «Роснефти» выросла почти на 30 процентов, значительно обойдя не только цену на нефть (Brent — плюс 14,08 процента), но и показатели ведущих компаний данного сектора, как российских («Лукойл» — плюс 24 процента, «Газпром» — плюс 1,8 процента), так и иностранных (BP — плюс 22,8 процента, Shell — плюс 11,3 процента, Exxon — плюс 14,8 процента). Фактически «Роснефть» на данный момент стала самой дорогой российской компанией и обошла по капитализации такую технологичную и современную компанию, как государственная норвежская Statoil.
Все уверены в тесной обратной зависимости цен на нефть и курса рубля к доллару. Однако, на мой взгляд, это не совсем соответствует действительности. Любой россиянин, периодически следящий за динамикой курса, мог в последний месяц легко убедиться в том, что цена на нефть падала практически синхронно с курсом доллара — как при синхронных прыжках в воду.
Цена на нефть в начале 2016 года снижалась до минимальных в период этого кризиса значений. Средняя стоимость марки Urals составила 38 долларов за баррель, что на 33,7 процента ниже, чем в первом полугодии 2015-го. Причем снижение цен на нефть не было в полной мере скомпенсировано ослаблением рубля. Средний курс доллара в первом полугодии 2016 года — 70,3 рубля за доллар, что лишь на 22,4 процента выше, чем в первом полугодии 2015-го.
Тем удивительнее, да и, не скроем, отраднее, что свободный денежный поток по сравнению с прошлым годом практически не снизился, «Роснефть» остается лидером по его генерированию — 3 доллара за баррель в первом полугодии 2016 года. У конкурентов за тот же период и в тех же единицах: BP — минус 4,9; Statoil — минус 7; Shell — минус 12,5; Chevron — минус 13,9. Частично это вызвано строгой финансовой дисциплиной (удельные расходы на добычу у «Роснефти» составляют 2,5 доллара на баррель, в то время как у зарубежных компаний — Shell, Chevron, BP — они превышают 10 долларов на бочку).
Стабильная генерация свободного денежного потока (как источника собственного капитала) и значительный ресурс ликвидности (свыше 22 миллиарда долларов на второй квартал 2016 года) позволяет «Роснефти» не просто эффективно контролировать, но даже снижать долговую нагрузку. По сравнению с прошлым годом, компания снизила чистый долг на 41,4 процента, в то время как мировые лидеры (ExxonMobil, Chevron, Shell, BP, Statoil) показали рост долговой нагрузки на 80 процентов.
В частности, чистый долг только Shell увеличился во втором квартале на 5 миллиардов долларов, до 75 миллиардов долларов, что, по заявлению вице-президента по финансам компании Саймона Генри, находится «в опасной близости от показателя debt to equity (соотношение заемного и собственного капитала) в 30 процентов, который считается в компании предельно допустимым лимитом».
Долговая нагрузка вынуждает мировых мейджеров сокращать инвестиционные программы и распродавать активы. «Роснефть», напротив, увеличивает инвестиции в новые проекты примерно на треть каждый год (и 2016-й здесь — не исключение).
Выручка от реализации нефти за второй квартал этого года выросла на 28,8 процента, при этом поставки в восточном направлении увеличились за последний год на 13 процентов. Одновременно компания наращивает объемы добычи (плюс 7 процентов год к году) и реализации газа (плюс 11 процентов год к году), увеличивая выручку от маркетинга газа (плюс 17 процентов год к году).
Если бы букмекерские конторы практиковали ставки на финансовые показатели мировых нефтяных компаний, то «Роснефть» получила бы дополнительный бонус, поскольку превзошла прогнозы аналитиков. Об этом можно судить по данным консенсус-прогноза Reuters на второй квартал. Выручка: прогноз — 1221 миллиард долларов, факт — 1232 миллиарда. EBITDA: прогноз — 313 миллиардов, факт — 348. Чистая прибыль: прогноз — 85, факт — 89. Чистый долг: прогноз — 24,5 миллиарда, факт — 23,4.
Ведущие мировые компании, напротив, продемонстрировали результаты значительно ниже, чем прогнозы финансовых экспертов. В частности, Chevron зафиксировал убыток в размере 1,5 миллиарда долларов, или 8 центов на акцию, хотя аналитики ожидали доход в 32 цента на акцию.
В общем, сплошной менеджмент и никакого мельдония.