Чудеса гораздо легче творить для бедных, чем для богатых. Поэтому Дмитрий Медведев может считать себя настоящим и непревзойденным волшебником. Аккурат «под елочку», на исходе 2016-го российский премьер поддержал предложение руководителей «Интер РАО» и «Русгидро» об участии этих госкомпаний в санации банка «Пересвет».
Оба энергетических гиганта — крупнейшие кредиторы «Пересвета». И теперь положительная виза главы правительства дает им возможность начать так называемую процедуру bail-in, то есть обменять обязательства рухнувшего банка на долю в его капитале. Таким образом, у «Пересвета» появится шанс избежать отзыва лицензии и банкротства, а у его вкладчиков — сохранить свои деньги.
Причем, речь идет не только об «Интер РАО», «Русгидро» или других корпоративных клиентах. Из 22,5 миллиардов рублей, принадлежащих «пересветовским» частным вкладчикам, АСВ согласилось вернуть лишь 6,3 миллиарда. Эксперты объясняют такой перекос наличием у банка VIP-клиентов, чьи депозиты сильно превышают те 1,4 миллиона рублей, которыми ограничивает максимальный размер страхового возмещения нынешняя редакция закона о гарантировании вкладов.
Сходная ситуация наблюдалась во Внешпромбанке, чей прошлогодний крах отразился на личном финансовом благополучии многих именитых российских чиновников и госолигархов, в том числе вице-премьера Дмитрия Козака, вице-спикера Госдумы Александра Жукова, министра обороны Сергея Шойгу, президента «Транснефти» Николая Токарева. Подобная клиентура делает менее вероятной версию «обналички», которой один из собеседников «Ленты.ру» объясняет падение многих банков средней руки. Согласно данной схеме, крупная госкомпания переводит деньги на оплату фиктивных услуг в пользу фирмы-однодневки, чей счет открыт в таком банке. Средства снимаются со счета якобы по заявкам розничных клиентов. В квартирных «схронах» руководителей антикоррупционных главков оседают очередные миллиарды уведенного от налогов и дивидендов кэша. А АСВ берет у ЦБ новые кредиты, чтобы рассчитаться по новому страховому случаю.
Нет, у бед «Внешпрома» и «Пересвета», скорее всего, иная причина. Когда у тебя держат деньги министерские жены, зятья госолигархов или патриаршьи наследницы и сестры, мягко говоря, неумно пускаться в «обнальные» игры. Но это не отменяет банкирского стремления найти неиссякаемые источники прибыли вопреки стагнационной засухе. Наоборот — доверие ВИПов надо оправдывать достойными процентами. И уж тем более грешно отказываться, если кто-то из них сам советует/приводит потенциально весьма привлекательных и вроде бы надежных заемщиков.
Например, в «Пересвете» кредитовался бывший вице-президент «Главмосстроя», а впоследствии владелец «NBM-Стройсервис» Михаил Бабель. Как сообщал сам бизнесмен в апрельском интервью Life.ru , на «пересветовские» деньги он пытался выкупить права долгосрочной аренды участка на Золотом острове. Примечательно, что в то время, когда Бабель трудился в «Главмосстрое», советом директоров этой компании руководил тогдашний вице-мэр Владимир Ресин. Последние 6 лет этот бывший лужковский сподвижник курирует программу возведения православных храмов в Москве и является советником патриарха по строительству. В свою очередь, Финансово-хозяйственному управлению РПЦ принадлежит в общей сложности чуть менее 50 процентов акций банка «Пересвет». А в его совете директоров заседает Елена Холодова, до недавнего времени руководившая благотворительным фондом «Православная гуманитарная инициатива», и, по данным телеканала «Дождь», приходящаяся родной сестрой предстоятелю РПЦ. «Благодаря связям акционеров банк имеет возможность привлекать крупных корпоративных клиентов и состоятельных физических лиц», — так в октябре 2015-го характеризовали сильные стороны «Пересвета» аналитики S&P.
Вполне возможно, что знакомство Бабеля с Ресиным и православные связи последнего здесь все же ни при чем. Тем более что теперь Московский патриархат дистанцируется от проблемного банка. «Мы исходим из того, что работа «Пересвета» должна быть проверена контролирующими организациями, которые призваны установить подлинную причину происшедшего и виновных», — заявил уже в октябре этого года представитель отдела РПЦ по взаимоотношениям церкви с обществом и СМИ.
Но ЦБ, которому крупнейший «пересветовский» акционер вроде как передал мяч, сослался именно на «принимаемые банком высокие риски в рамках активного кредитования проектов в строительной отрасли, столкнувшейся в последние годы с серьезным падением спроса». А в конце ноября, через месяц после того как «Пересвет» оказался в зоне финансовой турбулентности, Михаил Бабель был задержан по подозрению в двойных продажах жилья.
Понятно, что это никак не облегчило участь «Пересвета». Но так же понятно нежелание Эльвиры Набиуллиной окончательно добивать еще один напичканный VIP-клиентурой банк и плодить таким образом влиятельных недоброжелателей. Наверное, минимизировать подобные риски ЦБ смог бы благодаря нововведениям в области санации, позволяющим ему брать проблемные банки под свое управление. Но соответствующий законопроект, разработанный на Неглинной еще в августе, был внесен в Госдуму лишь в конце декабря. И кто знает, как переживания высокопоставленных вкладчиков сначала «Внешпрома», а потом и «Пересвета» отразились и отразятся на способности Набиуллиной покорять новые лоббистские высоты?
Иными словами, ЦБ поступил, со своей стороны, вполне логично, когда еще в октябре предложил крупнейшим кредиторам «Пересвета», что называется, взять банк на поруки, став его акционерами-санаторами. Но bail-in превращает те же «Интер РАО» и «Русгидро» из «финансовых пассажиров» в «водителей», лишая их возможности переложить на кого-то еще ответственность за возврат зависших в «Пересвете» миллиардов. Все в их собственных руках, со всеми вытекающими отсюда плюсами и минусами.
Неудивительно, что госкомпании поначалу без энтузиазма отреагировали на идею обзавестись проблемным банковским активом. И то, что позднее, в конце декабря, руководители «Интер РАО» и «Русгидро» все-таки обратились к премьеру за соответствующей директивой, само по себе можно считать предновогодним чудом. Если, конечно, не принимать в расчет влияние и возможности заинтересованных в таком исходе VIP-клиентов «Пересвета».
К тому же письмо Дмитрию Медведеву — в данном случае не просто соблюдение формальностей. Для «пересветовских» санаторов это своеобразная страховка на случай, «если что-то пойдет не так». Положительная медведевская резолюция позволяет им либо объяснить убытки участием в проекте, получившем одобрение правительства, либо — добиваться дополнительных преференций и компенсаций, ссылаясь опять же на премьерское благословение.
Вряд ли Медведев не понимал, для чего де-факто (а не де-юре) нужна его виза. Тем не менее премьера не смутила перспектива очередных бюджетных корректировок, резервных изъятий, тарифных индексаций и прочих нехитрых фокусов, к которым правительство обычно прибегает, чтобы утолить приступы финансового голода у госкомпаний. Разумеется, если в одних карманах, благодаря подобным манипуляциям, что-то прибудет, то в других — непременно убудет.
Но убудет как раз у той категории граждан, творить чудеса для которой, в силу ее бедности, — слишком простая задача, чтобы на ней оттачивал свое чародейское мастерство российский премьер-министр.