1. Мне кажется, что все-таки соотношение такое: 60 процентов - лыжная подготовка и 40 процентов - стрелковая подготовка. То есть сегодня без очень хорошей стрельбы даже быстрый биатлонист не сможет завоевывать серьезные медали.

2. Переквалифицировать можно, и в биатлоне есть подобные прецеденты, некоторые из которых оказались довольно-таки успешными. Если говорить о российских спортсменах, то это и Анфиса Резцова, Светлана Ишмуратова, и Ольга Ромасько, и даже Ольга Медведцева. Но в любом случае для того, чтобы эти бывшие лыжницы начали показывать результаты в биатлоне, чтобы они вышли на нужный уровень, я считаю, должно пройти три года. Помимо этого, переквалифицироваться получается далеко не у всех, потому что были как положительные примеры переходов из лыжного спорта в биатлон, так и отрицательные. Хотя, конечно, пробовать можно.

1. Конечно, есть. Я никогда не скрывал, что фармакологическая поддержка спортсменов всегда была, так как спортсмены испытывают колоссальные нагрузки эмоционального, психологического и физического плана. Поэтому после каждого старта проводятся какие-то сеансы восстановления. Безусловно, это все проходит в рамках антидопинговых правил и требований.

Когда я был в Ханты-Мансийске и уже в конце чемпионата хотел пообщаться с Ваней Черезовым и с Женей Устюговым, я всегда у них спрашивал, когда они будут свободны, потому что я знаю, что после гонок они сразу должны пойти на массаж, потом пройти процедуру фитобочки и другие физиотерапевтические процедуры. Поэтому, конечно, программа восстановления спортсменов есть.

2. Биатлонисты не тренируются вместе с лыжниками. Иногда совпадают места проведения сборов, но централизованной совместной подготовки лыжников и биатлонистов нет. В этом году у нас подготовка была построена так, что тренировочные сборы у основного состава мужской и женской команд совпадали. Хотя, с моей точки зрения, было бы эффективнее совместить сборы молодежной команды и основного состава. Например, мужчины бы тренировались с юниорами, а женщины – с юниорками. Таким образом, осуществлялся бы и обмен опытом, и постоянный диалог между тренерами спортсменов, а молодые спортсмены знали бы и видели, как тренируется основной состав, и понимали бы, куда им предстоит стремиться.

1. Учитывая результаты этого сезона, я думаю, никто не посмеет назвать удачным то, что было сделано в этом году. Хотя, с другой стороны, я общался и с ребятами, и с тренерами и сделал вывод, что принцип индивидуальной подготовки спортсменов удалось реализовать не до конца. Все-таки больше индивидуальной подготовки было у лидеров команды, это касалось их нагрузок в летний подготовительный период.

Лидеры команды после олимпийского сезона были в различном состоянии: у Шипулина были свои проблемы со здоровьем, у Устюгова – свои проблемы по восстановлению, у Черезова – свои, поэтому именно здесь и применялся какой-то индивидуальный подход к подготовке этих спортсменов. И то, что Женя Устюгов после тяжелейшего олимпийского сезона смог завоевать в личной гонке серебряную медаль на чемпионате мира, я считаю, результат того, что подготовка все-таки была выстроена достаточно качественно.

Вообще, конечно, я думаю, что каждый спортсмен сборной команды страны должен иметь свой индивидуальный график тренировочных нагрузок, согласно его личным особенностям, его опыту, состоянию на текущий момент. Реализация всего этого – очень серьезная работа. За один год это сделать практически невозможно.

2. Конечно, я не могу сказать, что у женской сборной команды все получилось. Не было результата, значит, были просчеты, в том числе, и на завершающем сборе перед Чемпионатом мира. Но я все-таки не соглашусь с тем, что мужская сборная команда выступила неудачно: это далеко не самый неудачный чемпионат мира, который за 10 лет провела мужская сборная России, об этом говорят три серебряные медали. Поэтому, я считаю, что тренеры достаточно качественно подвели команду к главному старту сезона. Хотя в целом хотелось бы, чтобы результаты по сезону были лучше.

3. Во-первых, мне кажется, что сейчас, в наступающем новом спортивном сезоне, нужно прежде всего не допустить, чтобы в апреле-мае тренированность спортсменов упала. Как бы спортсмены ни устали, какое бы ни было у них психологическое и эмоциональное состояние, нужно заставить их тренироваться. Прежде всего, спортсмены сами должны прочувствовать, что им необходимо работать в этот период времени. Какую нагрузку они должны выполнять – это уже другой вопрос.

Я, например, в свое время в этот период ездил на Камчатку, катался там на лыжах, восстанавливался эмоционально и психологически. Я считаю, что закладка первого камня в фундамент будущих результатов – это именно качественная работа весной, в так называемый переходный период, и, чтобы сократить отставание, тренеры должны предложить некий новый баланс скоростной и аэробной работы. Общаясь со спортсменами, с тренерами, я слышал различные точки зрения. Кто-то говорил, что мы мало тренируемся, кто-то – что мы много тренируемся, кто-то говорил, что мы практически не делали длительных тренировок, а сразу начали "скоростить", кто-то говорил, что, наоборот, было мало скоростной работы.

К сожалению, у меня на руках сейчас нет информации по всему объему выполненной нашими спортсменами работы, чтобы сделать подробный анализ, но очевидно, что скоростная выносливость наших спортсменов значительно ниже, чем у иностранцев, в частности, у норвежцев. Поэтому главная проблема нашего отставания ходом заключается в этом балансе между скоростной работой и спокойной работой.

4. Стрельба всегда была нашим козырем. Я считаю, что в этом году наши результаты упали, и я связываю это с недостаточным объемом выполненной работы стрелкового плана.

6. Оценивать работу тренерского штаба возможно только тогда, когда у тебя есть вся информация о том, что хотелось сделать, что сделано, и анализ, почему что-то не получилось. Сегодня у меня такой информации на руках нет.

Если давать оценку тренерскому штабу по результатам спортсменов, то, наверное, она не может быть положительной, особенно если речь идет о женской команде. Оценку тренерского штаба мужской команды при этом я бы признал удовлетворительной. Что касается того, будет ли отстранение Хованцева достаточным для достижения результатов, – конечно, нет. Здесь все гораздо глубже. Я еще раз повторю, нужно проанализировать, что планировалось сделать для того, чтобы показать хороший результат, что было сделано и почему не получилось. Одна отставка тренера – это явно не решение вопроса.

7. Психолога в команде сейчас нет. В прошлом году и ранее были неоднократные попытки привлечения психологов. Мое глубокое убеждение, что это нужно обязательно делать, но у каждого спортсмена должен быть свой человек, может быть, не врач-психолог, может быть, еще кто-то, кто может его чувствовать и корректировать его психологическое состояние. Сегодня вопрос выступления на крупнейших соревнованиях и реализации своей формы – это больше вопрос психологии. И здесь каждый спортсмен должен найти для себя подходящий формат работы в плане психологической подготовки и тот кадровый состав, с которым ему можно будет работать. Попытки привлечения психолога, которые предпринимались до этого, были не особенно успешными, но на этом не надо останавливаться.

Что касается атмосферы на чемпионате мира, то, наверное, все прекрасно понимают, что есть какая-то подавленность. И даже у тех спортсменов, которые выступили хорошо (Максим Максимов, Евгений Устюгов), после чемпионата мира все равно присутствует эмоциональное опустошение.

1. Смотрите ответ выше.

2. Здесь я не совсем согласен с вами. Безусловно, я считаю, что Анатолий Николаевич имеет право и даже обязан донести свое видение ситуации, потому что он был тренером, он видел спортсменов на протяжении всего подготовительного периода, он должен сказать, что получилось, а что не получилось, а для этого надо все-таки дать ему такую возможность. Но я абсолютно не согласен с Еленой в плане того, что спортсмен должен заступаться за тренера. Поверьте мне, как только спортсмены начинают ввязываться в игры, касающиеся тренерских кадров, ничем хорошим это не заканчивается. Ни для спортсменов, ни для ситуации в целом.

Спасибо Николаю за такой вопрос. На мой взгляд, мы значительно отстаем в том, что касается новейших разработок. Сегодня это главный минус нашей системы спортивной подготовки: за 1990-е годы мы растеряли ту научную базу, тот научный потенциал, который был у нас в Советском Союзе, а сегодня только-только начинаем его создавать. Это не по силам ни одной отдельно взятой федерации. Это нужно решать именно в рамках Министерства спорта, туризма и молодежной политики. Такая работа ведется, но, с моей точки зрения, к ней только-только приступили, и она нескоро может дать результаты. Но нужно ей заниматься, потому что мы действительно отстаем в этом направлении.

Лента.Ру: Успеем ли мы сделать то, что необходимо, до Олимпиады в Сочи?

Мы просто обязаны делать все, чтобы успеть, потому что объем информации, полученный за последние 2 года (олимпийский и постолимийский сезон), - это уже большой материал для того, чтобы скорректировать подготовку на следующий сезон и, тем более, на предолимпийский сезон. Поэтому я думаю, что к Сочи мы можем успеть это сделать. Хотя, еще раз повторюсь, крайне сложно построить фундаментальную научную систему новейших разработок в российском спорте за 4 года.

Во-первых, нужно нетривиально подойти к определению состава сборной команды, которая будет взята на централизованную подготовку. По моему мнению, сегодня назрел вопрос принятия управленческого решения об омоложении состава. Сегодня руководство и тренеры должны взять на себя ответственность и подключить молодых спортсменов, влить новую амбициозную кровь в состав сборной команды.

Система отбора в сборную команду на ключевые соревнования сезона (на этапы Кубка мира, на чемпионаты мира) должна пройти большое публичное обсуждение биатлонной общественности. Она никогда не будет оптимальной, всегда будут оппоненты любой системы отбора, но ее нужно совершенствовать. Я думаю, что та система отбора, которая у нас утверждена на данный момент, обладает некоторыми недостатками.

Кроме того, как мне кажется, помимо омоложения состава и формирования принципов отбора, надо доверить тренировочный процесс более узкому кругу специалистов и наделить их соответствующими полномочиями для принятия решений. А то получается, что старший тренер сборной команды не всегда имел возможность проводить свои идеи в тренировочном процессе. Да, безусловно, он должен выслушивать экспертное мнение, должен выслушивать мнения личных тренеров, но последнее слово он должен оставлять за собой.

Что касается меня, я, наверное, все-таки был не таким талантливым спортсменом, как, например, тот же Рафаэль Пуаре, Уле Эйнар Бьорндален, Свен Фишер и Рикко Гросс. Это моя точка зрения. А сегодняшним спортсменам, даже таким талантливым, как Иван Черезов и Евгений Устюгов, все-таки не хватает современной методики подготовки и в чем-то психологической устойчивости.

Про замену Хованцева на Медведцева мне ничего не известно, кроме последних сообщений в интернете из неподтвержденных источников. В любом случае надо дождаться окончания сезона, когда будет назначен новый тренерский штаб, тогда что-то можно будет комментировать. Но если решение по Анатолию Николаевичу, нравится оно нам или нет, уже принято, значит, в женской команде будет новый старший тренер.

Что делать с мотивацией? Спортсмены этого уровня – достаточно штучный товар, каждый имеет свои рычаги, на которые где-то надо поднадавить, где-то задеть, чтобы мотивировать спортсмена на результат. В том числе я не исключаю и ответственность за снижение результатов, вплоть до финансовой. Сегодня спортсмены получают доход за свою работу, и должны быть не только премии за хороший результат, но и вычеты за плохие выступления. Но вообще я сторонник той точки зрения, что российский спортсмен для достижения результата должен быть чуть-чуть голодным и злым. А злость можно формировать, в том числе, и с помощью системы отбора.

Ключевой фигурой в сборной должен быть именно старший тренер (старший тренер мужской команды и старший тренер женской команды). Именно он должен принимать оперативные решения по корректировке тренировочного плана, решения об участии спортсменов в тех или иных гонках сезона. Главный тренер должен стратегически выстраивать линию, например, решать, в какой период подняться на высоту, в какой период года снижать объемы тренировочной нагрузки, когда увеличивать долю скоростной работы, когда уходить в аэробную работу, где сконцентрировать внимание на силовой подготовке. А оперативно все эти вопросы должен решать именно старший тренер команды на основании своего видения тренировочного процесса. Но без участия личных тренеров и качественного индивидуального плана подготовки тренировка любого спортсмена невозможна. Спортсмен попадает в сборную команду и в руки старшего тренера, который с ним знаком один год, в лучшем случае - два-три года, он его может просто не чувствовать. А личный тренер наверняка знает сильные и слабые стороны спортсмена, его психологию, поэтому личный тренер должен так же участвовать в выработке индивидуальных планов подготовки и ставить там свою подпись. Но я ни в коем случае не согласен с тем, чтобы отождествлять личного тренера с неким гувернером.

1. Довольно-таки сложный вопрос. Валерий Николаевич и Александр Александрович, с моей точки зрения, прямо противоположные люди по своей натуре. Александр Александрович – более мягкий, более компанейский, а Валерий Николаевич – достаточно жесткий и требовательный. Поэтому мне сложно сказать, в чем причина их увольнения, кроме тех причин, которые были озвучены раньше. К этому мне нечего добавить.

2. И то, и другое. Действительно, кто-то из комментаторов сказал, что сейчас многим спортсменам сложно будет выигрывать первые места, потому что они выступают в "эпоху Нойнер". Это уникальная и очень талантливая спортсменка, сейчас она выросла, прежде всего, в спортивном мастерстве, она значительно улучшила свои стрелковые показатели, особенно в стрельбе стоя. С ней очень тяжело бороться. Не знаю, кого имел в виду Сергей, говоря, что ЗМС проигрывает Нойнер минуты, но это значит, что ЗМС не в форме. Повторю: это и феномен первой, и неготовность вторых.

Я 10 лет был в команде и тренировался с различным тренерским составом: и с Анатолием Николаевичем Хованцевым, и с Валерием Николаевичем Польховским, и с Виталием Николаевичем Фатьяновым, и с Александром Андреевичем Голевым, и с Николаем Петровичем Савиновым, и с Евгением Васильевичем Колокольниковым, и с Владимиром Александровичем Аликиным. Поверьте мне, во взаимоотношениях между спортсменами и тренерами всегда есть определенные сложности. Может быть, речь идет не об отношениях с большинством спортсменов, определяющую роль играют взаимоотношения между лидерами команды и тренерским составом.

Мне кажется, что все-таки хватит спортсменам критиковать тренеров и высказываться по их поводу. Это надо делать, по крайней мере, в своем кругу, чтобы при составлении тренировочной программы кроме личного мнения тренера учитывалось и мнение спортсменов. Если спортсмен не согласен с теми подходами, которые сегодня предлагают тренеры, то, например, 30-летний спортсмен уже обладает достаточной информацией, достаточными знаниями и умениями по системе тренировок, - он может взять ответственность на себя и тренироваться самостоятельно. Если ему нужна помощь, ее всегда окажут вне зависимости от того, какие у него отношения с тренерами. Но далеко не все спортсмены решатся на самоподготовку, не все готовы сказать, что будут готовиться сами и потом нести за это какую-то ответственность. Это удел достаточно уверенных в себе и самостоятельных спортсменов. Многие из наших биатлонистов сегодня просто не готовы к такой работе.

А ругать тренеров или сваливать на них всю вину тоже не очень правильно, потому что у спортсменов всегда есть возможность что-то скорректировать или донести свою точку зрения до тренеров, и задача как тренера, так и спортсмена – сделать так, чтобы между ними был творческий диалог. Не просто "хочу" - "не хочу", "верю" - "не верю", а почему нужно это делать или почему не нужно, вот и все. Когда это будет именно так, я думаю, и психологическая атмосфера в команде, и эффективность работы будет гораздо выше.

Я ничего не знаю о том, что случилось с тренером Дарьи Домрачевой на этом чемпионате мира. Пользуясь случаем, я поздравляю ее с успешным выступлением в Осло.

Во время выступления на соревнованиях связь с личным тренером - больше психологического плана. Натренировать человека за день-два-три до старта уже невозможно. Можно посоветоваться, но все спортсмены и так знают, какую работу провести за день-два и что сделать вечером перед стартом. Личный тренер абсолютно ничего нового не скажет. Роль личного тренера непосредственно во время соревнований заключается в том, чтобы поговорить со спортсменом, оказать психологическую поддержку.

Во-первых, я не являюсь сторонником винтовки Anschutz, в частности, ее спускового механизма. Когда в наше время у Владимира Драчева появилась эта винтовка, у него уже были определенные вопросы по перезарядке и по контролю состояния бойка. То есть эта винтовка требует очень качественного сервиса. Первая причина в том, что оружие Ижевского завода сегодня перестало быть базовым для нашей сборной команды. Вторая причина - это отсутствие сервиса по обслуживанию винтовок Anschutz-2. А самое главное – это обыкновенная небрежность спортсменов, их невнимательность к своему инвентарю. Когда во время гонки отваливаются ремни, кроме спортсмена, в этом никто не виноват.

Таланты у нас есть. Главный вопрос в том, что у нас нет лифта между молодежной, юниорской командой и основным составом. У нас большое количество спортсменов-чемпионов среди юниоров, молодежи, но, к сожалению, дальше они не раскрываются. Поэтому таланты у нас есть, а почему они не вырастают до уровня Бьорндалена, Свендсена и Нойнер – об этом мы уже сегодня говорили. Это и наша методическая отсталость тренировок, и отставание в плане научной базы. Я думаю, что и мотивация спортсменов в том числе. Все-таки не все решают деньги, не все решают финансовые премии. Я думаю, что сегодня мало кто может похвастаться такими размерами премиальных, которые имеют российские биатлонисты. Должны быть какие-то другие рычаги для мотивации. Но это очень сложно сделать, по крайней мере, сегодня в нашем обществе. Даже на телеканалах сейчас пропагандируют другие ценности, нежели здоровый образ жизни, у нас, в отличие от Европы, не делают из наших спортсменов национальных героев.

1. Я не думаю, что у тренеров какие-то баснословные зарплаты, мне кажется, что тренеры сборной команды страны сейчас получают порядка 50 тысяч.

2. Смотрите ответ выше.

3. Во-первых, Ольга еще продолжает сезон. Я очень уважительно отношусь к решению любого спортсмена о завершении карьеры, потому что знаю, насколько это тяжелый шаг. Это ни в коем случае не самоотвод, а очень тяжелое решение. За этим решением зачастую стоят вопросы очень сильной психологической усталости. Для того чтобы бежать и выступать на этом уровне, нужно не только много тренироваться, нужно еще и настраиваться на эти тренировки. Нужно их не только переваривать, чтобы по два-три часа двигаться с большой скоростью и проходить какие-то отрезки, нужно еще и настраиваться на выполнение этой работы. Поэтому если спортсмен решает, что для него настало время уходить из спорта, значит, у него есть на это причины. И это все-таки происходит не в любое время, не в любой момент, Ольга Зайцева сделала это заявление в конце сезона. Да, ей сегодня нет равноценной замены, такая у нас на данный момент ситуация. А что касается того, кто бежит на дистанции, - это как раз вопрос отбора. Безусловно, на дистанции должны бежать лучшие. Есть такое выражение: "Не ругайте пианиста, он играет, как умеет". Поэтому, как бы мы ни ругали наших биатлонистов, поверьте, от этого бежать быстрее на следующий день они не станут.

Не думаю, что биатлон надо рассматривать отдельно от других зимних видом спорта. Конечно, есть своя специфика, свои исходные данные, но все-таки тренд снижения результатов российского спорта наметился не вчера и не сегодня. На это тоже есть глобальные причины, ситуация не особо позитивная. Просто ресурс, заложенный еще в Советском Союзе, уже исчерпан в начале 2000-х годов, и Олимпиада в Солт-Лейк-Сити тому подтверждение. Сейчас только-только создается новая система, я думаю, что ей нужно проработать лет 10-15, чтобы выйти на стабильные хорошие результаты. Так как у нас этого времени нет, сейчас идет форсирование подготовки с прицелом на Олимпийские игры в Сочи. Но очень важно не забывать о том, что после Сочи-2014 будут 2015-2016 годы, и наши спортсмены будут так же востребованы болельщиками. Хотя я знаю, что сегодня в России очень много делается для того, чтобы сломать этот тренд снижения результатов. Но, видимо, глубина падения в 1990-х годах была очень большой.

Не могу сказать, потому что я не общался с Аней уже года два.

Несмотря на то, что Макс очень талантливый и амбициозный спортсмен, он рано почувствовал себя "русской ракетой". Это мое личное мнение. И при первых не очень удачных выступлениях он не смог справиться со своими ожиданиями, амбициями — почему он тренировался хорошо, а результатов нет. Иногда такое бывает.

Думаю, что Максима подводит только психология и отсутствие полной концентрации на тренировочном процессе. Он должен ежедневно работать над собой, ежедневно быть в биатлоне. Как показывает практика, когда Максим начинает отвлекаться, его результаты сразу снижаются. По моему мнению, своего последнего слова Максим еще не сказал.

Когда они пройдут систему отбора в команду. Думаю, что это будет сложно сделать, все-таки возраст и перерыв могут сказаться, но надеюсь, что в январе 2012 года. Если они не появятся в январе 2012 года – думаю, что тогда шансов практически не останется.

Лента.Ру: Но ведь в ходе этого сезона они принимали участие в одном из этапов Кубка мира?

Да, хотя с моей точки зрения, Катя Юрьева, к которой я прекрасно отношусь, все-таки не была готова выступать на Кубке мира. Поэтому мы опять возвращаемся к системе отбора - за какие заслуги Катя Юрьева поехала на Кубок мира? Я повторю - нужно жестко выстроить систему отбора в сборную, провести ее публичное обсуждение, принять ее и реализовывать.

Думаю, что обижаться не стоит, нужно просто понять спортсмена. Я, безусловно, не считаю, что спортсмены никому ничего не должны, но прошу болельщиков не судить строго, просто надо учесть, что, когда многолетний труд, который должен реализоваться в какой-то момент времени, оказывается безрезультатным, когда не сбываются мечты и надежды, внутри спортсмена происходит очень большая ломка. Я более чем уверен, что в спокойной обстановке спортсмены никогда не повторят такую фразу: "Мы ничего никому не должны". Это высказывание было, я считаю, подвергнуто, каким-то лишним эмоциям, которые переживал сам спортсмен.

Если рассмотреть вопрос функционирования сборных команд по двум направлениям – это организационная часть (билеты, переезды, гостиницы, размещение, обеспечение всем необходимым) и содержательная - я могу сказать, что спортсмены очень благоприятно отзываются о работе тим-менеджеров, которые сутками работают и постоянно решают возникающие организационные вопросы. Это одна сторона медали. С другой стороны, конечно, советы, лоббирование и вмешательство в работу тренеров - это всегда было и будет, и важно, чтобы именно старший тренер обладал необходимым набором полномочий для принятия решений. Да, он может выслушать мнение руководства, мнение экспертного совета, но последнее слово должно оставаться за старшим тренером, ответственным за результат в сезоне.

Наша система подготовки и всего биатлона в целом, действительно, имеет очень богатую историю, богатую традицию и непомерно богатые амбиции. У нас лучшая молодежь, лучшие юниоры, но все-таки доводить их до пьедестала во взрослом спорте мы разучились. Мы отстаем сегодня и в методическом плане, и в тренерской мысли. Я не говорю, что у нас нет хороших тренеров, но большого количества тренеров, которые могут профессионально работать на уровне сборной команды, нет. Поверьте мне, этот круг очень и очень ограничен. У нас нет сегодня, как мы уже говорили, современной научной системы подготовки и восстановления спортсменов, поэтому все-таки, мнение Михаила Прохорова ближе к объективности.

Сегодня одним из ключевых трендов, ключевых вызовов, стоящих перед Союзом биатлонистов России, является системный принцип комплектования состава сборной команды на централизованную подготовку и отбор на соревнования. На данный момент сборной команде нужна свежая кровь.

Я не сторонник привлечения зарубежных тренеров, потому что за один год ни один зарубежный тренер не сможет влиться и в ментальность, и в методику нашей работы. Даже сама система построения подготовки (ежемесячные сборы по 22 дня) просто в корне отличается от, скажем, норвежской системы.

Мне кажется, что у наших болельщиков есть такое заблуждение, что все норвежцы и немцы бегут исключительно на современных суперпрепаратах. Это не так. Я сам был несколько раз свидетелем того, как тренировался Бьорндален, это профессиональный спортсмен, он качественно относится к своей работе, это и есть основная причина его долголетия и его выступлений на таком уровне, а не какая-то "чудо-таблетка". Это иллюзия, которая сегодня витает среди болельщиков и за которую наши функционеры часто пытаются спрятаться. Все спортсмены одинаково проходят допинг-контроль, и говорить о том, что кого-то поймали, а кого-то, по договоренности, не поймали - просто некорректно.

Я думаю, всю информацию можно найти на сайте Союза биатлонистов России, сейчас создается информационная база всех учреждений, где культивируется биатлон, там будут данные и по количеству занимающихся, и по количеству тренеров.

Биатлон, безусловно, дорогой вид спорта. Помимо этого, он сложный с точки зрения получения всех необходимых бумаг и разрешений:это и разрешение для лицензированного стрельбища, и разрешение на хранение оружия, патронов и так далее. Оформить все это очень сложно, не надо питаться иллюзиями, что биатлон может быть массовым видом спорта. Он не может быть таким массовым видом спорта, как игровые виды, как те же лыжные гонки.

Я считаю, что нет никакой проблемы в том, что спортсмен в 14-15 лет, уже обладая каким-то навыком передвижения на лыжне, может пробовать стрелять, из него может получиться очень даже неплохой биатлонист.

Сейчас такие центры подготовки биатлонистов есть у нас в Красноярске, в Ханты-Мансийске, в Тюмени. В Ханты-Мансийске и Красноярске, в частности, есть училища Олимпийского резерва. Восьмиклассники, девятиклассники могут попадать туда и совмещать занятия спортом с учебой, а по достижении 18-19-летнего возраста они могут продолжить обучение, получить среднее профессиональное образование и понять, есть ли у них предрасположенность к спорту высших достижений или им можно идти куда-то работать по специальности.

Я считаю, что массовым биатлон в сегодняшнем состоянии быть не может. Если только с учетом тренда на пневматическое оружие можно заинтересовать и вовлечь подростков, но это скорее азы, а потом все равно необходимо концентрировать ресурсы на 15-16-летних спортсменах.

Это довольно-таки сложно, есть определенная процедура, по которой распределяются места проведения Кубков мира по биатлону, там все расписано на несколько лет вперед. В 2013 году мы должны провести Кубок мира в Сочи в рамках предолимпийской недели.

Я не могу сказать даже примерно, сколько получает в месяц член нашей сборной по биатлону, а даже если бы знал, наверное, не стал бы говорить, потому что это некорректно.

Что касается самоокупаемости биатлона, то к этому надо еще очень долго идти. Все-таки без государственной поддержки и каких-то спонсорских внебюджетных источников биатлон сегодня существовать не может.

70 процентов моих друзей и приятелей смотрят биатлон и наслаждаются комментариями Губерниева, 30 процентов моих друзей категорически его не воспринимают. Это нормальное явление, всем мил не будешь. Я считаю, что Губерниев весь сезон поддерживал наших спортсменов, защищал их, сглаживал их неудачные выступления, спортсмены, наоборот, должны были это оценить. Хотя у каждого есть право высказаться по тому или иному вопросу.

Но я глубоко убежден, что интерес к биатлону в России сегодня поднялся на такую высоту благодаря, в том числе, и Губерниеву. Когда мы встречаемся, я искренне рад видеть Дмитрия, я считаю его профессионалом, он сумел донести до населения России этот вид спорта, пусть даже через какие-то сюжеты и рассказы об околоспортивной жизни, это нормально. Кому-то это нравится, кому-то нет. Но не дело спортсменов обижаться и реагировать на то, как их обсуждают. Их дело – работать и доказывать свою правоту в спорте своими результатами.