Белое на белом «Невидимая живопись» Владимира Вейсберга

15 фото

Владимир Вейсберг — один из самых оригинальных художников 60-70-х годов, не примыкавший ни к официальному искусству, ни к тусовке нонконформистов. «Общего у меня с современниками — только стена», — говорил художник во время подготовки одной из выставок МОСХ.

Владимир Вейсберг учился живописи у Ильи Машкова и Александра Осмеркина. Увлекался вместе со многими после войны сезаннизмом. Принимал деятельное участие в группе «Девятка», в которую входили художники так называемого «сурового стиля»: Павел Никонов, Николай Андронов и другие.

Первую картину купил у Вейсберга коллекционер Георгий Костаки (посвященная ему выставка сейчас проходит в Третьяковской галерее на Крымском Валу) за 50 рублей, а вскоре художника взял в оборот подпольный торговец, фарцовщик и диссидент Андрей Амальрик, тот самый, который принимал участие в создании Московской Хельсинкской группы в 1976 году.

Вейсберг различал в процессе работы живописца три этапа, пишет известный искусствовед Анна Чудецкая. Первая фаза — «контакт с ощущениями», вторая — аналитическая, предполагающая изменение или разрушение того, что было создано на первом этапе, и третья фаза — синтез, «реконструкция на новом уровне». В результате картина получала значение «магического предмета», способного гармонизировать реальность. Предполагалось, что воздействие картины на зрителя разбивало строй его обыденного мышления и восприятия, и это происходило, минуя его эмоциональное и рациональное, уже в «подсознательной» сфере.

Вейсберг добивался, по его выражению, «невидимой живописи». Но «белое на белом» не отрицает наличия цвета: белый Вейсберга со­стоит из множества едва разли­чимых разноцветных частиц. Вейсберг белый пигмент не использовал вовсе, а его картины построены на сложнейших сочетаниях полутонов.

Выставка Владимира Вейсберга (1924-1985) открылась в Москве на Пречистенской набережной. С этого проекта начинает выставочную деятельность культурный фонд In Artibus. «Лента.ру» публикует галерею работ Вейсберга из музеев и частных собраний и высказывания художника, записанные его ученицей Ксенией Муратовой.

.

«Мы видим предмет в силу несовершенства нашего зрения. Если бы зрение было совершенным, мы бы не различали больше предметов, мы не видели бы ничего, кроме гармонии».

Владимир Вейсберг, «Лежащая обнаженная», 1973 год

Изображение: IN ARTIBUS Foundation

«Мы видим предмет в силу несовершенства нашего зрения. Если бы зрение было совершенным, мы бы не различали больше предметов, мы не видели бы ничего, кроме гармонии».

«Обнаженная обладает идеальной геометричностью и математичностью и в то же время соединяется с бесконечным пространством, без всяких разрывов. А всякий разрыв — ведет к экспрессионизму».

Владимир Вейсберг, «Обнаженная», 1978 год

Изображение: IN ARTIBUS Foundation

«Обнаженная обладает идеальной геометричностью и математичностью и в то же время соединяется с бесконечным пространством, без всяких разрывов. А всякий разрыв — ведет к экспрессионизму».

«В красочной поверхности происходит

Владимир Вейсберг, «Портрет жены», 1977 год

Изображение: собрание Государственного музея-заповедника «Ростовский кремль»

«В красочной поверхности происходит "обмен веществ". Из нее что-то выплывает, начиная определяться. Но не должно выплыть до конца. Этот ребус не должен быть разгадан».

«Когда человека удовлетворяет раскраска, это значит, что его совесть глуха к истине».

Владимир Вейсберг, «Портрет жены», 1976 год

Изображение: Государственный художественный музей им. А.Н. Радищева, Саратов

«Когда человека удовлетворяет раскраска, это значит, что его совесть глуха к истине».

«Гармония — некий однородный свет, ощу­щаемый постепенно сквозь (че­рез) конструкцию. Этот свет за пределами наших чувств. Ког­да он заторможен нашими ог­раниченными органами чувств, его ощущают, не понимая его».

Владимир Вейсберг, «Портрет Огородниковой Тани», 1977 год

Изображение: собрание Вологодской областной картинной галереи

«Гармония — некий однородный свет, ощу­щаемый постепенно сквозь (че­рез) конструкцию. Этот свет за пределами наших чувств. Ког­да он заторможен нашими ог­раниченными органами чувств, его ощущают, не понимая его».

«Невидимое в искусстве — это когда объект искусства проникает незаметно для меня в мою душу и открывает те невидимые и не подозреваемые в ней грани, о которых сама и не догадывалась никогда».

Владимир Вейсберг, «Портрет Елены Шумиловой», 1978 год

Изображение: Пермская государственная художественная галерея

«Невидимое в искусстве — это когда объект искусства проникает незаметно для меня в мою душу и открывает те невидимые и не подозреваемые в ней грани, о которых сама и не догадывалась никогда».

«Если б света не было, какой бы ужас был! Нам бы из темноты пришлось делать новую материю».

Владимир Вейсберг, «Обнаженная», 1978 год

Изображение: Государственный музей-заповедник «Ростовский кремль»

«Если б света не было, какой бы ужас был! Нам бы из темноты пришлось делать новую материю».

«Идеальная геометрическая фигура — шар. Я должен как яблоко быть — ибо имеются тысячи плоскостей, связывающих шар с бесконечностью».

Владимир Вейсберг, «Абстрактная Композиция», 1980 год

Изображение: The Tsukanov Art Collection

«Идеальная геометрическая фигура — шар. Я должен как яблоко быть — ибо имеются тысячи плоскостей, связывающих шар с бесконечностью».

«Надо писать стену, как парчу Рембрандт. Старик даже не мог себе представить, что может быть такая нечеловеческая задача».

Владимир Вейсберг, «Абстрактная Композиция», 1983 год

Изображение: The Tsukanov Art Collection

«Надо писать стену, как парчу Рембрандт. Старик даже не мог себе представить, что может быть такая нечеловеческая задача».

«Мы не можем быть в божественной гармонии. Мы ставим себе зрительные мотивы. Но наша тяга к высокому всегда идет вразрез с нашими непосредственными ощущениями».

Владимир Вейсберг, Натюрморт с геометрическими фигурами, 1978 год

Изображение: The Tsukanov Art Collection

«Мы не можем быть в божественной гармонии. Мы ставим себе зрительные мотивы. Но наша тяга к высокому всегда идет вразрез с нашими непосредственными ощущениями».

«Тезис Машкова-Сезанна — передать пространство и форму цветом — привел меня тогда к самоубийству. Такое понимание цветоформы дает фрагмент мира, это уже не есть космос, уже не есть целое. Это разделительный момент, не приводящий к гармонии. Делимые вещи — пространство, форму, надо уметь соединять».

Владимир Вейсберг, «Три букета с цветами», 1971 год

Изображение: Музей актуального искусства ART4.RU

«Тезис Машкова-Сезанна — передать пространство и форму цветом — привел меня тогда к самоубийству. Такое понимание цветоформы дает фрагмент мира, это уже не есть космос, уже не есть целое. Это разделительный момент, не приводящий к гармонии. Делимые вещи — пространство, форму, надо уметь соединять».

«Я стремлюсь создать такую форму восприятия, где бы мое инстинктивное стремление оторваться от предметного помогло мне создать незримую гармонию, в которой растворился бы весь предметный мир. Я веду постоянную борьбу с материалом и с нашими непосредственными ощущениями. Я хочу, чтобы материя осознанно стала духом».

Владимир Вейсберг, «Шесть колонн и другие предметы», 1982 год

Изображение: Музей актуального искусства ART4.RU

«Я стремлюсь создать такую форму восприятия, где бы мое инстинктивное стремление оторваться от предметного помогло мне создать незримую гармонию, в которой растворился бы весь предметный мир. Я веду постоянную борьбу с материалом и с нашими непосредственными ощущениями. Я хочу, чтобы материя осознанно стала духом».

«Вне традиции — значит, вне Бога. Традиция — это то, что нас связывает с Ветхим Заветом».

Владимир Вейсберг, «Кубы», 1981 год

Изображение: Музей актуального искусства ART4.RU

«Вне традиции — значит, вне Бога. Традиция — это то, что нас связывает с Ветхим Заветом».

«Отказ от цвета — это физиологический момент, как наступает нелюбовь к чему-то».

Владимир Вейсберг, «Обнаженная», 1977 год

Изображение: Чувашский государственный художественный музей, Чебоксары

«Отказ от цвета — это физиологический момент, как наступает нелюбовь к чему-то».

«Белая картина, состоящая из белых предметов, появляется в самом конце работы — картина должна стать белой, если все, именно все ее цвета сойдутся

Игорь Пальмин, «Владимир Вейсберг в своей студии на Арбате», 1972 год

Фото: Игорь Пальмин

«Белая картина, состоящая из белых предметов, появляется в самом конце работы — картина должна стать белой, если все, именно все ее цвета сойдутся "в паз", и не в одной точке, не в одном предмете, а по всей поверхности холста, разведенные, враждующие, контрастные по отношению друг к другу, — они вместе в самом конце работы нерасторжимо образуют контрапункт, разрешение, гармонический аккорд — в «белом».

Лента добра деактивирована.
Добро пожаловать в реальный мир.
Бонусы за ваши реакции на Lenta.ru
Как это работает?
Читайте
Погружайтесь в увлекательные статьи, новости и материалы на Lenta.ru
Оценивайте
Выражайте свои эмоции к материалам с помощью реакций
Получайте бонусы
Накапливайте их и обменивайте на скидки до 99%
Узнать больше