Владимир Вейсберг — один из самых оригинальных художников 60-70-х годов, не примыкавший ни к официальному искусству, ни к тусовке нонконформистов. «Общего у меня с современниками — только стена», — говорил художник во время подготовки одной из выставок МОСХ.
Владимир Вейсберг учился живописи у Ильи Машкова и Александра Осмеркина. Увлекался вместе со многими после войны сезаннизмом. Принимал деятельное участие в группе «Девятка», в которую входили художники так называемого «сурового стиля»: Павел Никонов, Николай Андронов и другие.
Первую картину купил у Вейсберга коллекционер Георгий Костаки (посвященная ему выставка сейчас проходит в Третьяковской галерее на Крымском Валу) за 50 рублей, а вскоре художника взял в оборот подпольный торговец, фарцовщик и диссидент Андрей Амальрик, тот самый, который принимал участие в создании Московской Хельсинкской группы в 1976 году.
Вейсберг различал в процессе работы живописца три этапа, пишет известный искусствовед Анна Чудецкая. Первая фаза — «контакт с ощущениями», вторая — аналитическая, предполагающая изменение или разрушение того, что было создано на первом этапе, и третья фаза — синтез, «реконструкция на новом уровне». В результате картина получала значение «магического предмета», способного гармонизировать реальность. Предполагалось, что воздействие картины на зрителя разбивало строй его обыденного мышления и восприятия, и это происходило, минуя его эмоциональное и рациональное, уже в «подсознательной» сфере.
Вейсберг добивался, по его выражению, «невидимой живописи». Но «белое на белом» не отрицает наличия цвета: белый Вейсберга состоит из множества едва различимых разноцветных частиц. Вейсберг белый пигмент не использовал вовсе, а его картины построены на сложнейших сочетаниях полутонов.
Выставка Владимира Вейсберга (1924-1985) открылась в Москве на Пречистенской набережной. С этого проекта начинает выставочную деятельность культурный фонд In Artibus. «Лента.ру» публикует галерею работ Вейсберга из музеев и частных собраний и высказывания художника, записанные его ученицей Ксенией Муратовой.
.
Владимир Вейсберг, «Лежащая обнаженная», 1973 год
Изображение: IN ARTIBUS Foundation
«Мы видим предмет в силу несовершенства нашего зрения. Если бы зрение было совершенным, мы бы не различали больше предметов, мы не видели бы ничего, кроме гармонии».
Владимир Вейсберг, «Обнаженная», 1978 год
Изображение: IN ARTIBUS Foundation
«Обнаженная обладает идеальной геометричностью и математичностью и в то же время соединяется с бесконечным пространством, без всяких разрывов. А всякий разрыв — ведет к экспрессионизму».
Владимир Вейсберг, «Портрет жены», 1977 год
Изображение: собрание Государственного музея-заповедника «Ростовский кремль»
«В красочной поверхности происходит "обмен веществ". Из нее что-то выплывает, начиная определяться. Но не должно выплыть до конца. Этот ребус не должен быть разгадан».
Владимир Вейсберг, «Портрет жены», 1976 год
Изображение: Государственный художественный музей им. А.Н. Радищева, Саратов
«Когда человека удовлетворяет раскраска, это значит, что его совесть глуха к истине».
Владимир Вейсберг, «Портрет Огородниковой Тани», 1977 год
Изображение: собрание Вологодской областной картинной галереи
«Гармония — некий однородный свет, ощущаемый постепенно сквозь (через) конструкцию. Этот свет за пределами наших чувств. Когда он заторможен нашими ограниченными органами чувств, его ощущают, не понимая его».
Владимир Вейсберг, «Портрет Елены Шумиловой», 1978 год
Изображение: Пермская государственная художественная галерея
«Невидимое в искусстве — это когда объект искусства проникает незаметно для меня в мою душу и открывает те невидимые и не подозреваемые в ней грани, о которых сама и не догадывалась никогда».
Владимир Вейсберг, «Обнаженная», 1978 год
Изображение: Государственный музей-заповедник «Ростовский кремль»
«Если б света не было, какой бы ужас был! Нам бы из темноты пришлось делать новую материю».
Владимир Вейсберг, «Абстрактная Композиция», 1980 год
Изображение: The Tsukanov Art Collection
«Идеальная геометрическая фигура — шар. Я должен как яблоко быть — ибо имеются тысячи плоскостей, связывающих шар с бесконечностью».
Владимир Вейсберг, «Абстрактная Композиция», 1983 год
Изображение: The Tsukanov Art Collection
«Надо писать стену, как парчу Рембрандт. Старик даже не мог себе представить, что может быть такая нечеловеческая задача».
Владимир Вейсберг, Натюрморт с геометрическими фигурами, 1978 год
Изображение: The Tsukanov Art Collection
«Мы не можем быть в божественной гармонии. Мы ставим себе зрительные мотивы. Но наша тяга к высокому всегда идет вразрез с нашими непосредственными ощущениями».
Владимир Вейсберг, «Три букета с цветами», 1971 год
Изображение: Музей актуального искусства ART4.RU
«Тезис Машкова-Сезанна — передать пространство и форму цветом — привел меня тогда к самоубийству. Такое понимание цветоформы дает фрагмент мира, это уже не есть космос, уже не есть целое. Это разделительный момент, не приводящий к гармонии. Делимые вещи — пространство, форму, надо уметь соединять».
Владимир Вейсберг, «Шесть колонн и другие предметы», 1982 год
Изображение: Музей актуального искусства ART4.RU
«Я стремлюсь создать такую форму восприятия, где бы мое инстинктивное стремление оторваться от предметного помогло мне создать незримую гармонию, в которой растворился бы весь предметный мир. Я веду постоянную борьбу с материалом и с нашими непосредственными ощущениями. Я хочу, чтобы материя осознанно стала духом».
Владимир Вейсберг, «Кубы», 1981 год
Изображение: Музей актуального искусства ART4.RU
«Вне традиции — значит, вне Бога. Традиция — это то, что нас связывает с Ветхим Заветом».
Владимир Вейсберг, «Обнаженная», 1977 год
Изображение: Чувашский государственный художественный музей, Чебоксары
«Отказ от цвета — это физиологический момент, как наступает нелюбовь к чему-то».
Игорь Пальмин, «Владимир Вейсберг в своей студии на Арбате», 1972 год
Фото: Игорь Пальмин
«Белая картина, состоящая из белых предметов, появляется в самом конце работы — картина должна стать белой, если все, именно все ее цвета сойдутся "в паз", и не в одной точке, не в одном предмете, а по всей поверхности холста, разведенные, враждующие, контрастные по отношению друг к другу, — они вместе в самом конце работы нерасторжимо образуют контрапункт, разрешение, гармонический аккорд — в «белом».