У кино не бывает плохих лет: хороших фильмов всегда снимают больше, чем смотрят. Нам еще наверняка предстоит открыть, осмыслить или переосмыслить многие прекрасные картины, вышедшие в 2015-м, — на ретроспективах и фестивалях, благодаря текстам и новым зрителям, в кино или на экране телевизора, в сети. Но были, конечно, и явления, значимость, красота или энергия которых так очевидны, что их можно чествовать (и пересматривать) уже сейчас — будь то скандальное эмоциональное порно Гаспара Ноэ или почти никем не замеченный, почти безбюджетный, мощнейший камбек Спайка Ли. С вампирами. В галерее — 25 лучших фильмов года по версии обозревателя «Ленты.ру» Дениса Рузаева.
«Любовь» (Love), режиссер — Гаспар Ноэ
Кадр из фильма «Любовь»
Эпическое полотно Гаспара Ноэ о самом банальном и опошленном слове на свете привлекало скандалы и зрителей репутацией «арт-порно, фильма с эякуляцией в 3D». На деле Ноэ проделал обратный трюк — здесь так оголены, так избыточно, барочно переданы чувства перевозбужденного страдальца-героя, что фильм рискует скатиться в порно эмоциональное, самую надрывную мелодраму на свете. Спасением становится именно секс, честный, подробный, настоящий — с его помощью Ноэ возвращает Любви, этому вульгарному, фальшивому клише из дешевых мыльных опер, открыток и эмоджи, подлинную, то есть телесную, животную мощь.
«Безумный Макс: Дорога ярости» (Mad Max: Fury Road), режиссер — Джордж Миллер
Кадр из фильма «Безумный Макс: Дорога ярости»
Голливудские блокбастеры редко бывают так подчинены стилю, самой механике кинематографа. «Безумному Максу» оказались не нужны ни сюжет, ни даже Мел Гибсон, чтобы так полнокровно воплощать эйзенштейновскую идею о монтаже аттракционов и так же, как мечтал классик, захватывать дух, подспудно транслируя прогрессивные (а это один из главных феминистских манифестов года) идеи. Весь этот фильм — один сплошной аттракцион, одна бесконечная и упоительная погоня по пустыне нереального.
«Наркотик» (Dope), режиссер — Рик Фамуйива
Кадр из фильма «Наркотик»
«Наркотик» до неприличия показательно моднится, хвастая винтажным хип-хопом в саундтреке и передовыми рэперами в ролях второго плана — а также посвящая немалую часть сюжета о трудном выпускном месяце троицы лоботрясов из Комптона (версия 2.0, это уже не «Голос улиц»), торговле МДМА в Даркнете. Но настоящей удачей эту комедию делают суматошный, взвинченный ритм и уморительная, инфантильная болтливость — дух отчаянной молодости сквозит не в поворотах сюжета, но в ракурсах камеры, слэнге диалогов и остроумных монтажных склейках.
«Бог знает что» (Heaven Knows What), режиссеры — Джошуа и Бен Сафди
Кадр из фильма «Бог знает что»
Братья Сафди, главные хамелеоны нью-йоркского малобюджетного инди (их предыдущий фильм «Ленни Кук» был документалкой о нераскрывшемся баскетбольном таланте), в своей новой, игровой картине берут жалкую, жестокую жизнь нескольких манхэттенских героинщиков таким крупным планом, что чувствуешь почти физическую боль. Реализм происходящего впечатляет — «Бог знает что» снят по мемуарам сыгравшей здесь главную роль Ариэль Холмс — но не становится натурализмом, спекуляцией на больной наркотической теме. В подробной хронике будней и истерик молодых торчков постепенно проясняется идея авторов — дать зрителю на своей шкуре почувствовать зависимость. Не буквально, конечно, — но как жуткую немоту и страшное чувство сжимающихся вокруг стен, решеток, городских улиц.
«Госпожа Америка» (Mistress America), режиссер — Ноа Баумбах
Кадр из фильма «Госпожа Америка»
Ноа Баумбах на глазах стал самым остроумным карикатуристом нью-йоркского — а значит, и мирового — креативного класса. Знакомство и мгновенная дружба юной студентки литературного (Лола Керк) и богемной шаровой молнии (муза, соавтор, девушка режиссера Грета Гервиг) запускают комедийный сюжет об одном предприятии, наследующий классовым фельетонам голливудского Золотого века. В отличие от персонажей Фрэнка Капры и Говарда Хоукса, героини Баумбаха обречены не только на осмеяние, но и на неудачу — а автор «Госпожи Америки» советует им и нам, не менее обреченным, не отчаиваться.
«Дипан» (Dheepan), режиссер — Жак Одиар
Фото: Capital Pictures / East News
Реалистичная драма, с иронией и теплотой описывающая обустройство трех беженцев с Шри-Ланки в парижском предместье, радикально и эффектно перевоплощается в гипнотический спектакль насилия, когда главный герой объявляет войну окраинным гопникам. Этот перелом жанрового хребта оправдан — «Дипан» начинается как история формирования родства между чужими друг другу людьми, вынужденными притворяться семьей, а затем показывает, какую кровавую жертву на алтарь этой близости иногда приходится принести.
«Полевые нигга» (Field Niggas), режиссер — Халик Аллах
Кадр из фильма «Полевые нигга»
Продукт труда одного-единственного человека, документалка Халика Аллаха «Полевые нигга» — еще и детище неповторимого, индивидуального авторского видения. Аллах интервьюирует завсегдатаев печально известного преступностью гарлемского перекрестка — но размывает кадр замедленной съемкой, пока торчки, бездельники и дилеры не начинают походить на героев художников-импрессионистов. Он также добивается рассинхрона звука и изображения — так что в голосах гарлемских отбросов вдруг слышится универсальная боль, до сих пор не изжитая травма, отголоски предков, тех самых ниггеров полей и плантаций.
«Меня зовут Майкл» (I Am Michael), режиссер — Джастин Келли
Кадр из фильма «Меня зовут Майкл»
Дебютирующий в кино клипмейкер Джастин Келли пересказывает удивительную, подлинную историю перевоплощения Майкла Глатца (Джеймс Франко) — который из заметного гей-активиста превратился в священника-евангелиста и гомофоба. Это судьба воистину редкой абсурдности — но Келли снимает ее как историю о механике самообмана, и фильм об одном запутавшемся гее получается ироничным манифестом всего так склонного заблуждаться на свой счет человечества.
«В поисках огня» (Digging for Fire), режиссер — Джо Сванберг
Кадр из фильма «В поисках огня»
Пока массовое кино все сильнее отрывается от взрослых тем и рядовых, то есть массовых проблем современных людей без приставки «супер», с ними все лучше справляются независимые режиссеры. Например, Джо Сванберг, за десять лет выросший из зацикленного на себе нарцисса, мастурбировавшего в кадре в первой сцене своего первого фильма, в режиссера остроумных, тревожных, многоплановых драм о повседневности — ее простых, иррациональных радостей и неподъемного груза обязанностей, связей и идентичностей.
«Страна ОЗ», режиссер — Василий Сигарев
Кадр из фильма «Страна ОЗ»
Если есть один российский фильм года, который стоит посмотреть, то это «Страна ОЗ» — ничто другое так метко, лихо и бесцеремонно не выписывает диагноз этой большой, без сомнения волшебной стране. Как убеждается героиня Яны Трояновой во время своей новогодней одиссеи по Ебургу — простому русскому волшебству, наделяющему бардов навыками тантры и обезвреживающему «Хиросиму», предела не только нет, но и не предвидится.
«Сельма» (Selma), режиссер — Ава дю Верней
Кадр из фильма «Сельма»
За шумихой вокруг оскаровского игнора «Сельмы» как-то затерялся тот факт, что Ава Дю Верней сняла не типовую наградную ЖЗЛ Мартина Лютера Кинга, а историю одной важнейшей победы над угнетением. Дю Верней показывает хронику судьбоносного марша темнокожих активистов — и то, почему он добился своих целей. А именно — благодаря умению Кинга договариваться и телевидению, транслировавшему устроенное полицией побоище, в прямом эфире. Так борьбу одних увидели по телевизору другие — и почувствовали чужую боль как свою.
«Девушка без комплексов» (Trainwreck), режиссер — Джадд Апатоу
Кадр из фильма «Девушка без комплексов»
Эми Шумер смешнее всех на современном ТВ шутит о сексе (с точки зрения женщины). Джадд Апатоу вот уже пятнадцать лет считается самым умным комедиографом Голливуда. Их дуэт в «Девушке без комплексов» генерирует идеальную романтическую комедию нового времени — современную даже не по откровенности шуток, а по уникальности, многосложности каждого персонажа. Здесь нет ни одного банального типажа — включая даже Леброна Джеймса в роли Леброна Джеймса.
«Сладкая кровь Иисуса» (Da Sweet Blood of Jesus), режиссер — Спайк Ли
Кадр из фильма «Сладкая кровь Иисуса»
Индустрия отвернулась от Спайка Ли, по-прежнему главного темнокожего режиссера в истории, — но он продолжает придумывать себя заново и прогрессировать даже на ее задворках. Снятый благодаря краудфандингу на Kickstarter ремейк культового афрохоррора 1973-го «Ганджа и Хесс» — выдающаяся, радикальная психодрама. Ли берет абсурдистский сюжет о темнокожем вампире-коллекционере и создает мощную, почти политическую притчу о разъедающей силе насилия.
«Джой» (Joy), режиссер — Дэвид О. Расселл
Фото: Everett Collection / East News
Никто не снимает чеховские мещанские комедии в современном кино с такой же остротой, что и Дэвид О. Расселл — с поправкой на тотальную, очень современную мизантропию. В «Джой», сатирическом байопике упертой изобретательницы чудо-швабры, О. Расселл по тонкости и едкости сатиры приближается уже к Кубрику — это почти «Барри Линдон» нашего времени, притворно эпическое ретро, которое на деле выписывает людскому роду и его мечтам (в данном случае — американской) ехидный приговор.
«Результаты» (Results), режиссер — Эндрю Бюжальски
Кадр из фильма «Результаты»
Любовный треугольник в новом фильме иконы мамблкора Эндрю Бюжальски разворачивается в декорациях фитнес-центра — и строится вокруг не только романтических притязаний, но и профессиональных, бытовых драм от счетов за аренду до установки кабельного. Но главная база режиссуры Бюжальски — актеры (Гай Пирс, Коби Смалдерс, Кевин Корриган). Режиссер дает актерам пожить, освоиться в кадре — и персонажи кажутся уже их продолжением, в их исполнении мелочи жизни из штампа для мыльных опер превращаются в материал для комедии бытия.
«Кэрол» (Carol), режиссер — Тодд Хейнс
Кадр из фильма «Кэрол»
Еще один выдающийся фильм 2015-го, который мгновенно вызывает в памяти шедевры классического Голливуда, прекрасно отдавая себе отчет в том, что в 1950-х он был невозможен. По одной причине — в центре живописной, роскошной по палитре, текстуре кадра и актерской игре (Кейт Бланшетт и Руни Мара) экранизации романа Патриции Хайсмит, как в коконе, зреет любовь двух женщин. Тодд Хейнс заимствует инструменты, размах, подход золотого века американского кино — но вскрывает маскировавшуюся всем этим лицемерную изнанку.
«Эдем» (Eden), режиссер — Миа Хансен-Леве
Фото: Capital Pictures / East News
«Эдем» поначалу выглядит как типичная история о музыкальном пути к успеху — диджей-герой тусуется с еще юными Daft Punk и собирает все больше рейверов на свои garage-вечеринки. Впереди — гастроли по Америке и такая проблема богатых и знаменитых, как кокаин. Но на деле Миа Хансен-Леве, снимающая кино по сценарию и судьбе собственного брата Свена, который диджеил в Париже 1990-х, складывает поэтичную, проникновенную трагедию об искусстве кураторства (а диджеинг — не что иное, как кураторство музыки) и о том, что бывает, когда твой вкус больше не совпадает с модой.
«45 лет» (45 Years), режиссер — Эндрю Хэйг
Кадр из фильма «45 лет»
Природа любви, сложная система ритуалов и привычек, умолчаний и тайн, на которой балансируют даже самые крепкие и проверенные временем союзы двух людей, рассматривается под микроскопом в тихой, сокрушительной драме Эндрю Хэйга. Готовящаяся к юбилею пара английских пенсионеров (могучие Шарлотта Рэмплинг и Том Кортни) получает тревожную весточку из прошлого — и постепенно, неумолимо сходит с катушек благообразного доживания дней.
«Кладбище великолепия» (Rak ti Khon Kaen), режиссер — Апичатпон Вирасетакун
Фото: Capital Pictures / East News
Тайский авангардист Апичатпон Вирасетакун продолжает работать с мистическими, укорененными в истории своей страны материями — его «Кладбище великолепия» повествует о женщине, повадившейся навещать вырубленных сонной болезнью солдатиков в ближайшей больнице. Солдатам снятся битвы многовековой давности, больница когда-то была школой, а до этого — полем боя; не обойдется и без переселения душ, без единого спецэффекта. Магия кино Вирасетакуна в том, как еле заметно, почти недвижно расшатывается реальность происходящего в кадре — пока очумевшие от своих забот, мечтаний, увлечений и снов герои не протрут глаза и не увидят, что снящуюся им страну королей и воинов сменил не менее сюрреальный, насквозь прогнивший наш мир.
«Рождество, снова» (Christmas, Again), режиссер — Чарльз Покел
Кадр из фильма «Рождество, снова»
Не лучший способ пережить разрыв — провести рождественский месяц, ночуя в фургончике, продавая елки влюбленным парам и семейным нью-йоркцам. Тем не менее именно это предстоит герою Кентакера Одли в тонкой, неброской картине Чарльза Покела — которая даже в случайных, на минуту зашедших в кадр за елью персонажей вглядывается так, что те кажутся полными историй, опытов, сюжетов. Что уж говорить о центральном герое — беглеце от рождественского мифа, коему предстоит все же пережить некоторое, всерьез, а не по законам праздничного жанра, выстраданное чудо?
«Сын Саула» (Saul fia), режиссер — Ласло Немеш
Фото: Capital Pictures / East News
Кино о холокосте как погружение с головой, репортаж почти в реальном времени — и от первого лица. И какого, во всех смыслах слова, лица! Саул в дебюте венгра Ласло Немеша — капо зондеркоманды в Аушвице, невольный пособник, раб поставленного на поток геноцида. Камера Немеша почти не отрывается от затылка, профиля, анфаса персонажа, подчиненного убийственной машине смерти, персонажа, которому вот-вот сорвет резьбу. Ужасы концлагеря мелькают на периферии кадра — Немеш на них не спекулирует, зная, что бездна безумия, куда погружается его герой, испугает еще сильнее.
«Громче, чем бомбы» (Louder Than Bombs), режиссер — Йоахим Триер
Кадр из фильма «Громче, чем бомбы»
Один из самых смелых стилистически фильмов года, англоязычный дебют наблюдательного и изобретательного норвежца Триера будто нарочно нарывается на недоумение и пренебрежительную критику. Дело в том, что Триер постоянно меняет форму рассказа об одной пережившей трагедию семье — порой радикально, срываясь с шепота на крик, то погружаясь в World of Warcraft, то снимая, как видеоклип, сцены снов и мысли героев. Честный рассказ о травме тоже должен быть травмирован, должен страдать от переломов, ушибов, потерь памяти — отчего боль персонажей вдруг начинает передаваться и зрителю, гудеть громче, чем бомбы. Название не врет.
«Дон Верден» (Don Verdean), режиссер — Джаред Хесс
Фото: Everett Collection / East News
В этом году вышло сразу несколько фильмов о злоупотреблениях, излишествах организованной религии и парадоксах веры — от разоблачительного журналистского детектива «В центре внимания» до залихватского анекдота в «Новейшем завете» Жако ван Дормеля (именно в 2015-м в широкий прокат вышел и «Левиафан»). Самым поразительным — и смешным — взглядом на эксцентрику религиозной жизни человечества, впрочем, хвастает другое кино, новый фильм автора «Наполеона Динамита» Хесса. В центре этой бесцеремонной, язвительной сатиры — археолог Дон Верден, сделавший имя на раскопках артефактов, доказывающих правоту Библии, и обреченный пережить столкновение с подлинной верой.
«Сокровище» (Comoara), режиссер — Корнелиу Порумбойю
Фото: Capital Pictures / East News
Герои-обыватели свежей работы флагмана румынской новой волны Порумбойю надеются выкопать спрятанный от коммунистов еще в 1940-х клад — а выкапывают собственную историю, как персональную, так и национальную. Порумбойю, один из наименее воспетых больших режиссеров ХХI века, традиционно делает вид, что рассказывает анекдот: собрались безработный, чинуша и мужик с металлоискателем сокровище искать. Но получается настоящая божественная комедия — с ясной политической позицией.
«Что случилось, мисс Симон?» (What Happened, Miss Simone?), режиссер — Лиз Гарбус
Фото: Capital Pictures / East News
Хватало в этом году и более увенчанных лаврами документалок, причем как раз о трагических судьбах соул-див с невероятными голосами: «Эми» наверняка получит свой «Оскар». Но фильм Лиз Гарбус, история драматичного взлета и падения Нины Симон, действует методами менее пафосными, на материале более сложном и с персонажем даже более конфликтным, — а слезоточивого, духоподъемного эффекта добивается даже лучше.