«Звездный» был последним китобойным судном на Чукотке, которое ходило в море. Потом «Звездного» не стало — не стало и морской охоты. Никто из местных просто не знал, как добывать китов без корабля. Но в поселке Лорино жил старик, который еще ребенком застал охоту с лодок и самостоятельно стал готовить снаряжение. В первый выход в море он сопровождал охотников. Китов в то время было так много, что лодке приходилось лавировать между ними до тех пор, пока старик не указал на кита, которого в тот день и добыли. С тех пор они стали выходить в море, как и прежде, полагаясь только на свои силы и на удачу. Будни чукотских охотников на китов — в фотопроекте Андрея Шапрана на «Ленте.ру».
Фото: Андрей Шапран
Поселок Лорино. В полдень охотники привезли молодого кита. Остаток квоты на сезон для общины — восемь китов. Есть возможность получить дополнительное количество, а значит — будут торопиться с выходами в море.
Фото: Андрей Шапран
Здесь не говорят: идем охотиться. Говорят: идем нападать.
Выходим в море в половине шестого. Охотники говорят, что погода портится: темная полоса воды на горизонте, что движется в направлении берега, говорит как раз об этом. Без лишних слов выталкивают лодки по песку в направлении воды. Выходит сначала одна бригада, затем вторая и третья. Накат у берега — метровые волны — тормозит движение, но охотники выводят сначала одну лодку, которая буксиром помогает выбраться и всем остальным.
Три лодки — не так уж много. Наша лодка уходит влево, с берега наши движения и перемещение китов поначалу пытается контролировать чукча по имени Колбас, наблюдая в бинокль. С самой высокой точки видно как минимум на два десятка километров. Но спустя полчаса бросаем убегающих серых китов и Колбаса и уходим в направлении двух других бригад морских охотников.
Фото: Андрей Шапран
Охотник в Уэлене рассказывал: однажды они пошли в море на кита и по ошибке загарпунили вместо серого крупного горбача. После одного из бросков конец веревки, который был приклеен к гарпуну и вонзился в тело кита, безнадежно зацепился за лодку. Вырвать гарпун из тела кита практически невозможно — его вырезают вместе с куском шкуры на берегу и только тогда достают наконечник. Лодку с охотниками кит потащил за собой. И люди скрылись под водой. В какой-то момент не выдержала лодочная конструкция, за которую зацепилась веревка, обломилась, и охотникам удалось спастись — на поверхности их успели подобрать товарищи.
А в другой раз животных оказалось двое. Один кит все время кружил вокруг загарпуненного, никак не хотел оставлять сородича. Так продолжалось до тех пор, пока охотники не стали стрелять в свою добычу. Двух китов для одной охоты было слишком много, и только выстрелами люди смогли отпугнуть второго кита. Такая вот история жизни и смерти, которых на Чукотке очень много.
Фото: Андрей Шапран
Кит попался драчливый. Лодки с охотниками одна за другой подходят на близкое расстояние, расстреливают свой боезапас и отходят на расстояние, чтобы перезарядиться. Прошу подойти поближе к киту, старший Алексей Оттой говорит, что слишком опасно: кит может напасть и перевернуть лодку. Так бывало не раз.
Охотник рассказал историю, как дважды во время охоты, сразу после броска, веревка, к которой был прикреплен гарпун, обматывалась вокруг винта. Один раз такая история случилась с его лодкой: охотники загарпунили кита, тот пытался уйти и обмотал веревкой винт на охотничьей лодке. Нож охотника находился на носу лодки, и дотянуться до него он не мог. Второй охотник растерялся и забыл, что его нож находится прямо перед ним, в кармане рюкзака. Лодка накренилась и стала набирать воду... Веревки удалось перерезать, и лодка не успела уйти под воду вместе с охотниками
Фото: Андрей Шапран
Обратная дорога — три-четыре часа монотонного движения на большой волне. Спрашиваю позже у охотников, попадали ли в условия хуже, чем в этот день. Ответили: попадали… Худшие — это когда кита приходится обрезать (сбрасывать в море) и возвращаться домой с пустыми руками. Но сегодня их с нетерпением ждали на берегу: слишком давно не было добычи, местные жители нуждаются в китовом мясе и коже. Плату за мясо кита в Лорино и на Чукотке обычно не берут, каждый может подойти и отрезать мяса или жира сколько угодно. Это общие правила, в соответствии с которыми и живут современные лоринские охотники.
Фото: Андрей Шапран
«Жалко вам китов?» — спрашиваю пожилого чукчу.
«Нет. Наверное, не жалко. Это же наша жизнь», — ответил пожилой охотник.
Фото: Андрей Шапран
На Аляске, рассказал охотник, эскимосы выходят на охоту только на огромных гренландских китов — в конце весны. Серых, небольших по размерам китов местные охотники не трогают. Он говорит, что для охоты эскимосы используют легкие байдары, а вместо моторов ставят на лодки паруса, бесшумно подходят к киту, бросают гарпун с «Датенганом» (подобие небольшого гранатомета), который выстреливает заряд, и через семь секунд тот взрывается в теле кита. Если первая попытка оказывается неудачной — в кита бросают второй гарпун. Добытый кит считается собственностью того охотника, «Датенган» которого разорвался в туше кита. Но добычей, как и на Чукотке, аляскинские эскимосы делятся со всей общиной.
Фото: Андрей Шапран
В поселок возвращались уже в сумерках, в плотном густом тумане. В этой серой пелене дорога казалась бесконечной. Две лодки летели одна за другой. Ориентиров на местности никаких, и только у мыса Аккани охотников ожидала каменная коса, невидимая в тумане. Налететь на нее означало разбить лодку, но охотники, не сбавляя скорости, пронеслись буквально в нескольких метрах от камней. Кто-то скажет, что это неоправданный риск, но таков здешний образ жизни.
Фото: Андрей Шапран
Днем ранее охотники добыли и притащили на берег кита. Решение пойти на охоту появилось у них накануне в местной общественной бане. Я тогда в баню не пошел и о принятом решении узнал уже утром, стоя на опустевшем берегу. Мобильная связь в Лорино как будто существует, но привычки делиться информацией у охотников нет. Это одна из традиций, к которой новому человеку привыкнуть непросто.
Фото: Андрей Шапран
Будет или нет завтра хорошая погода — теперь не скажет никто. Кто-то заметил, что осенние шторма, которые накрывают Аккани этой осенью один за другим, — это расплата за чрезмерно жаркое прошедшее лето.
Фото: Андрей Шапран
На побережье местная женщина рассказывала: весной, когда охотники добывают первого кита и в поселке появляется первое свежее мясо, на берег выходит огромное количество людей, и все сражаются за кусок мяса или кожи кита с ножами в руках. Иногда доходит до серьезных порезов и травм. И теперь — осенью — кажется, у каждого добытого кита на берегу скапливается едва ли не сотня жителей. Места всем даже с двух сторон кита, конечно, не хватает, и одни терпеливо ждут в стороне, пока первые сделают свой запас.
Фото: Андрей Шапран
Эти люди немногословны. Только раз после охоты пришлось услышать про нападение. Кит шел прямо на лодку с охотниками, когда с соседней лодки раздался крик: стреляйте! Началась стрельба, нападение отразили. Удача. Ведь кит ударом хвоста может без труда перевернуть суденышко. «Нашу лодку кит переворачивал лишь однажды, — сказал охотник. — Купаться в холодном море никто не хочет, но нападения ждем почти на каждой охоте».
Фото: Андрей Шапран
Конец сезона в Лорино — осталось добыть пять серых китов. Но на Чукотке год на год не приходится. И каким будет конечный результат — никто предсказать не решится.
Фото: Андрей Шапран
Чукотские охотники не живут представлением «сегодня или вчера», складывается стойкое представление, что их мир построен на совершенно иных принципах и существует вне времени, как и сама эта земля — Чукотка.
