Я полагаю, что это зависит от дефицита бюджета, который в действительности сложится. Если ситуация будет развиваться так же, как и сейчас: достаточно привлекательные цены на нефть, при которых у России не будет большого дефицита бюджета (он удержится на уровне 6 процентов) или, может быть, будет даже профицит – тогда Резервного фонда при умеренной политике заимствования может хватить года на два. Если дефицит бюджета будет ближе к 10 процентам, о чем в последний раз заявлял министр финансов, то резервного фонда хватит только на 2010 год.

Поскольку сейчас стабилизационные фонды расходуются, вряд ли можно говорить, что "наша кубышка" остается целой. Скорее следует предположить, что в ближайшее время мы можем остаться без резервов. Если говорить о наших резервах более развернуто, то кроме резервов Министерства финансов у нас ведь есть еще и резервы Центрального банка (ЦБ). В чистом виде они составляют где-то около 230 миллиардов долларов. При этом было бы не совсем корректно говорить, что данными суммами оперирует один и тот же игрок. Министерство финансов заимствует, в том числе и из резервов, которые принадлежат ЦБ. Кроме того, они предназначены для разного использования: ЦБ они нужны для поддержания курса рубля, а Минфину – для финансирования расходов. Исходя из различного назначения этих фондов, мы не можем приравнять их по статусу.

1. Надо исходить из того, какова стратегия властей. Если власти прогнозируют, что кризис затянется на многие годы, то целесообразно держать некий буфер (резерв денег) на случай непредвиденных обстоятельств. Если кризис затягивается, целесообразно отсрочить использование стабилизационных фондов и заниматься, в основном, внешними займами. Если же мы предполагаем, что кризис закончится буквально сегодня-завтра, то есть не продлится больше года, то часть резервных фондов можно использовать. Такова стратегия.

2. Инфляция появится, если возникнет существенный рост расходов. Я имею в виду расходов в реальном выражении. Такого, однако, не предвидится. Расходы остаются приблизительно на том же уровне, что и были намечены на 2009 год - если мы смотрим на них в реальном выражении, с учетом роста цен. Сокращаются, в основном, доходы федерального бюджета. По этой причине угроза инфляции, конечно, существует, но она больше касается неравномерного использования бюджетных расходов в течение года. В основном, они приходятся на вторую половину года, что означает отсрочку инфляции на 2010 год. А также эффективность расходования средств, которая может также создавать инфляционное давление.

Я полагаю, что решение вложить средства стабилизационных фондов за рубежом является вполне адекватным. На американский рынок приходится около 40 процентов вложений. Этот рынок является самым большим и ликвидным в мире, в результате чего на нем низкие процентные ставки. Коротко говоря, у него лучшие характеристики по сравнению с финансовыми рынками Германии, Британии или Японии. Размещения на американском рынке столь большого объема резервов является самым лучшим решением в отсутствие столь же больших альтернативных рынков. В связи с тем, что американский рынок выражен в долларах, американцы не несут валютных рисков и могут, в случае необходимости, покрыть свой госдолг за счет инфляции.

Если мы рассуждаем о том, чтобы использовать резервы не за рубежом, а в России, то это противоречит принципу накопления денег на черный день. Надо понимать, что эти деньги не предназначены для расходования при нормальной конъюнктуре. По определению Резервный фонд является страховкой федерального бюджета – он призван профинансировать расходы в случае снижения нефтегазовых доходов бюджета. Фонд национального благосостояния нужен для накопления пенсий будущих поколений россиян. Он также не может быть израсходован.

Если, предположим, мы станем использовать эти ресурсы на инфраструктурные проекты - инфляция неизбежна. Хочу показать это на одном маленьком примере. Когда значительные ресурсы были направлены на энергетические проекты в рамках РАО ЕЭС, и было запущено строительство нескольких электростанций, то цены на цемент моментально выросли в 40 раз. Этот пример показывает, что мы не можем направлять значительную часть ресурсов на инфраструктуру, поскольку внутренний рынок у нас не развит. Инвестиции в стране растут такими темпами, что наша экономика в состоянии переварить их (инвестиции) без побочных эффектов.

Я полагаю, что этот список взят из перечня стран, входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Чтобы не ошибиться, сотрудник администрации, скорее всего, просто зашел на сайт этой организации и скопировал названия. Не думаю, что кто-то готовил это за рубежом. Если текст готовится в России, я сам это знаю, он, как правило, проходит неоднократную проверку, в том числе на соответствие юридическим нормам и проверку на антикоррупционность.

Плюсы займа в том, что мы заимствуем по низким процентным ставкам и можем занимать достаточно большие объемы средств. Минусы заключаются в том, что Россия берет на себя валютный риск. Если произойдет девальвация рубля, то долговое бремя России увеличится пропорционально размеру девальвации. Мы не можем заимствовать за рубежом в рублях, что было бы весьма привлекательно: инвесторы требовали бы премию за риски по рублевым инструментам, и нам пришлось бы платить большие процентные ставки. Серьезной зависимости от американского рынка не вижу, скорее наоборот – сейчас удобное время для займов, поскольку благодаря антикризисным мерам в США процентные ставки беспрецедентно низкие.

Да, действительно, некоторые политические требования выдвигались на заре реформ. Где-то в начале 1990-х годов, когда вместе с миссиями международных финансовых организаций в Россию приезжали представители США. Было очевидно, что эти представители имеют отношение больше к спецслужбам. Но за два десятилетия ситуация существенно изменилась. Последние миссии МВФ и Всемирного банка, которые приезжали в Москву в этом году весной… Надо сказать, что я с ними встречался, там не было ни одного американца. Там были люди из Турции, Японии, Австралии, были представители из развивающихся стран. Но там не было людей из США. Поэтому я не думаю, что эти миссии в новом составе будут выдвигать какие-то политические требования. Потом надо иметь в виду, что Россия у международных организаций больше не заимствует. Точнее, она вообще не заимствует за рубежом последние 10 лет. Если она возобновит эту практику, то мы, в основном, будем занимать рыночным способом – на финансовых рынках, а не у отдельно взятых организаций. Это будут обезличенные инвесторы: зарубежные инвестиционные фонды, банки и так далее, которым важна не столько политическая обстановка, сколько финансовые риски.

По поводу целей займов. Поскольку полученные таким образом деньги сливаются в один котел, то они носят обезличенный характер: то есть неважно, на что они заимствуются. Все деньги, полученные от налогов, акцизов, сборов и внешних займов, представляют собой один фонд. Деньги из него расходуются целевым способом, таким образом, займы являются обезличенными. Если мы говорим о валюте, то стандартная валюта, которая будет использоваться, - это доллар и евро.

Последнее десятилетие Россия входит в число стран с наименьшим государственным долгом в мире. Сейчас он насчитывает несколько процентов ВВП. Если даже предположить, что какая-то часть дефицита федерального бюджета на 2010–2011 год будет финансироваться за счет внешних или внутренних займов, вряд ли государственный долг сможет превысить 10 процентов от ВВП. Например, МВФ прогнозирует, что российский долг не превысит 7 процентов ВВП в ближайшие несколько лет. Значит, долговая нагрузка будет оставаться довольно незначительной. Тем не менее, думаю, что правительство должно делать займы на внутреннем рынке ради того, чтобы развивать рынок государственных ценных бумаг, потому что в его отсутствие участники финансового рынка столкнутся с серьезными проблемами.

Существуют некие общепринятые в мировой экономике нормы. Принятый для стран ЕС максимальный государственный долг – 60 процентов ВВП. Но, как правило, для очень крупных стран эта норма значительно выше. К примеру, государственный долг Японии превышает 200 процентов ВВП. Для развивающихся стран этот критерий жестче: для них норма (безопасный уровень) - где-то от 30 до 40 процентов.

Но важно принимать во внимание не столько абсолютные цифры, сколько источники погашения этих долгов. Если страна имеет стабильные валютные поступления от экспорта или иностранных инвестиций и у нее есть дифференцированные доходы, не зависящие только от одного ресурса, как в России, такая страна может себе позволить достаточно много занимать, особенно, если в стране развиты финансовые рынки.

Я думаю, что речь должна идти не о конкретных цифрах, а об относительных показателях. Вместе с ценами на нефть меняются также плановые доходы и расходы бюджета, соответственно, меняется и дефицит бюджета. Это означает, что как только меняются цены на нефть, меняется и дефицит бюджета. Невозможно привести все к какой-то планке. Даже при ценах на нефть в 500 долларов за баррель расходы можно нарастить так, что будет дефицит бюджета. И наоборот, при сохранении в течение длительного времени цены на нефть в 20 долларов расходы будут ужиматься, и рано или поздно дефицит ради финансовой стабильности будет небольшим. Все фискальные показатели – "плавающие".

Тем не менее, я полагаю, что если цена останется в диапазоне 70-100 долларов за баррель (что вполне вероятно, учитывая, что сейчас цены вышли на порог 70 долларов), это позволит выйти на нулевой дефицит бюджета 2010 года за счет внеплановых доходов.

1. Она, на самом деле, была пересмотрена. В реальном выражении. Но поскольку у нас существует индексация по различным статьям расходов, таким, например, как социальные пособия и так далее, то за счет этой индексации расходная часть осталась приблизительно на прежнем уровне.

2. Объем международного рынка капиталов исчисляется несколькими триллионами долларов, поэтому Россия с ее займами в диапазоне 10-20 миллиардов долларов никакого влияния на этот рынок не окажет. Соответственно, не окажет влияния ни на процентные ставки, ни на курс доллара к евро. Если же вы спрашиваете о курсе доллар-рубль, то, как ни странно, приток валютных ресурсов на внутренний рынок, которые будут конвертированы в рубли для бюджетных расходов, может создать давление на курс рубля в сторону его укрепления.

Если эту теорию можно разобрать по частям. На первом месте стоит факт того, что дефицит бюджета сегодня означает либо высокие налоги, либо высокую инфляцию в будущем. Но если мы будем подробно разбираться, то вторая часть теории гласит, что умеренный дефицит бюджета, который вполне могут нормально поглотить внутренние финансовые рынки, если он будет финансироваться за счет облигаций и кредитов, оказывает благотворное влияние на финансовую систему. В третьих, если дефицит бюджета будет хроническим, что ведет к наращиванию госдолга, то, конечно, он будет оказывать угнетающее влияние на финансовые рынки, поскольку те будут неспособны по низким процентным ставкам его рефинансировать. Кроме того, появится еще эффект вытеснения государством частных заемщиков с рынка займов и так далее.

При большом госдолге дефицит бюджета становится проблемой макроэкономического характера. При небольшом размере долга, при небольшом дефиците бюджета он оказывает положительное влияние. Это как с лекарствами: если долго принимать лекарство в больших объемах, это приводит к ослаблению организма, а небольшие порции он вполне выдерживает.

То, что ведомства сокращают свои расходы – это правда. По крайней мере, все ведомства имеют целевую планку по сокращению расходов на 15 процентов – неважно, за счет окладов или за счет административных расходов. Что касается сокращения фонда оплаты труда, а не просто ведомственных расходов, я сомневаюсь, что это возможно. Бюджетная сфера (а именно к ней относятся не только чиновники, но и врачи, преподаватели, военные и так далее) является одним из бюджетных приоритетов. А поскольку те же самые врачи имеют отношение к госсектору, я сомневаюсь, что возможно существенное сокращение в этой сфере.

Надо сказать, что национальная безопасность и правоохранительная деятельность стоят на первом месте по защищенности статьи бюджета. На них приходится где-то около трети расходов бюджета, и я не думаю, что она будет существенно пересмотрена. В то же время вряд ли можно рассчитывать, что расходы на нее будут увеличиваться такими же темпами, что и раньше. Более вероятно, что она будет индексироваться параллельно с инфляцией, и расходы будут увеличиваться где-то на 10 процентов в год.

Дело в том, что военная сфера, а также разработки в области национальной безопасности относятся к закрытым статьям бюджета и не подлежат публичному обнародованию.

Мы наблюдаем разноплановые тенденции в сфере безработицы, связанные с тем, что значительное число людей у нас заняты в государственном секторе. А поскольку госсектор сохраняет расходы на прежнем уровне, то можно полагать, что это будет оказывать стабилизирующее влияние на безработицу. В то же время у нас немалое число людей работают в частном секторе. Безработица в ряде отраслей, в частности, в строительстве, недвижимости, торговле, в металлургии и так далее, где цены существенно упали, выросла. В целом, уровень безработицы в России составляет 9 процентов. Это ниже, чем в кризис 1998 года, когда безработица составляла приблизительно 14 процентов. Полагаю, что по тенденции, безработица будет стабилизирована на уровне 10 процентов.

Если отвечать конкретно на вопрос, то я думаю так: поскольку бюджет не формирует никаких новых рабочих мест, он лишь сохраняет прежние, мы не можем говорить, что федеральный бюджет как-то серьезно повлияет на ситуацию с занятостью в следующем году.

1. Я не готов комментировать цифру 45 процентов. Нужно точнее посмотреть цитату. Возможно, речь шла о том, что федеральный бюджет будет гарантировать какое-то увеличение, а остальную часть на себя возьмут местные власти, муниципалитеты. В принципе, возможно, что где-то таким образом и выйдет 45 процентов.

Если Владимир Путин и обещал какой-то гарантированный рост пенсии, то его заявление было сделано на основании определенных выкладок (расчетов) Пенсионного фонда. В любом случае, прежде чем быть озвученными, эти цифры должны были быть обоснованы и проанализированы. Как правило, такие заявления делаются после того, как проведены все расчеты.

2. Дело в том, что нужно принимать во внимание демографические факторы. У нас существенная смертность при низкой рождаемости – у нас в России естественная убыль населения. На 11 новорожденных 16 смертей стариков. Нам нужны не работающие пенсионеры, а крепкая молодежь, что неизбежно ведет к поощрению миграции молодых людей из Азии. Это один фактор, который влияет. Второй фактор – ухудшение здоровья граждан. У нас средняя продолжительность жизни у мужчин в России – 59 лет. Поэтому я не думаю, что исходя из фактического уровня продолжительности жизни, можно говорить о каком-либо увеличении пенсионного возраста. Это не прибавляет трудовых ресурсов, большинство до этого возраста не доживает.

В абсолютном выражении суммы, которые мы даем своим соседям по региону, не такие большие. Россия предполагает занимать от 10 до 20 миллиардов долларов в следующем году, в то время как расходы на Южную Осетию составляют где-то около 10 миллиардов рублей. Получается, что расходы не такие большие. Таким образом, мы приобретаем политических союзников, которых растеряли на пространстве СНГ. Не скажу, что я поддерживаю эту политическую линию поведения.

Однако если мы говорим об экономике вопроса, то вложения в Белоруссию, Кубу или в Киргизию - это вложения на возвратной основе – то есть, это кредиты, которые нам возвращаются. Как ни странно, но если сопоставлять вложения в страны СНГ и вложения стран СНГ в Россию, обнаружится, что Россия гораздо худший заемщик, нежели страны СНГ. Уровень просроченной задолженности по российским долгам перед странами СНГ выше, нежели просроченная задолженность по долгам СНГ перед Россией.

1. Я думаю, что здесь правильнее было бы провести детальный анализ, прежде чем делать столь категоричные выводы. Значительное число оборонных предприятий существуют как самостоятельные хозяйствующие субъекты. Напрямую они к федеральному бюджету не причастны и получают государственные заказы на конкурсной основе. В получении этих заказов они могут конкурировать как с зарубежными компаниями, так и с крупными корпорациями из России.

Если мы будем говорить о стратегии национализации в принципе, то, как показывают исследования, переход предприятия "под государство", как правило, приводит только к ухудшению эффективности и производительности труда на этом предприятии. Государство все-таки является худшим менеджером и собственником, нежели частный сектор. Исключение составляет, наверное, то, что мы с вами сейчас наблюдаем: переход банков в госсобственность ради быстрой финансовой стабилизации. Национализация должна носить временный характер. Власть должна заранее заботиться о стратегии выхода, о последующей приватизации этих банков и предприятий. Ведь по большому счету, на государственных предприятиях не внедряется никаких новых принципов управления. Скорее наоборот, госпредприятия и госбанки демонстрируют не самое лучшее качество менеджмента.

2. Восстановление внутреннего рынка относится к долгосрочной структурной промышленной политике, которую быстро реализовать невозможно. К моему глубокому сожалению, в период "нефтяного процветания" (а это последние 10 лет), мы так и не создали необходимые предпосылки для развития внутреннего производства. В результате мы наблюдаем ситуацию, когда значительная часть потребления у нас приходится на импорт. Холодильники, стиральные машины, автомобили, значительная часть продовольствия – все импортируется. И правительство не сделало ничего, чтобы за счет налоговых послаблений, за счет снижения административного бремени или других действий побудить внутренний рынок производить то же самое, что мы покупаем за рубежом.

Боюсь, что вливания в экономику через федеральный бюджет, направленные на диверсификацию экономики, особого успеха не принесут. Чтобы замещать импорт своей, отечественной промышленностью, нужно поощрять частную инициативу. Это вопрос не одного года и не нескольких лет. Это задача, направленная на постепенный выход государства из экономики, позволяющий проявляться частной инициативе. Но здесь очень много смежных политических вопросов.

Чем чревата была быстрая девальвация (проснулись на следующее утро, а рубль подешевел на 20 процентов)? Тем, что рубль стал бы считаться рискованной валютой. Если бы мы в этой ситуации обратились к иностранным инвесторам, то они, инвестируя в Россию, закладывали бы в расчет и риск быстрой девальвации. Значит, резервы на возможные потери по вложениям в Россию, процентные ставки в среднем по России были бы выше. Значит, издержки инвестиций в Россию были бы выше, внешние займы были бы для федерального бюджета и частного сектора дороже. Если бы мы позволили себе такое безобразие на валютном рынке…

По этой причине, я полагаю, российские власти правильно себя повели, когда позволили рублю медленно изменяться. Это успокоило ожидания населения: все, кто хотел, купил доллары. Все корпорации, которым было надо, запаслись долларами для погашения внешних займов. Конечно, это стоило России части международных резервов. Но при этом мы сохранили относительную стабильность рубля и веру в то, что апокалипсис за сутки не наступит. Все предсказуемо и плавно. Риски могут просчитываться и они известные. Неопределенности меньше. Сохранили доверие иностранных инвесторов. Я думаю, что это на пользу. Если периодически дергать курс рубля, как в 1998 году, то Россия будет хронически отсталой страной, как некоторые государства из Латинской Америки, и доверия к нам не будет не только у иностранцев, но и у собственных граждан.