В девальвации рубля есть положительные моменты. Когда валюта укрепляется, выигрывают потребители, потому что они могут потреблять больше, в том числе и больше импортных товаров, есть эффект дохода. Когда рубль ослабляется относительно мировых валют, то выигрывают производители, потому что импорт становится менее доступным, он вытесняется с внутреннего рынка. Экспортеры выигрывают вдвойне, потому что их товары становятся относительно дешевле, и им девальвация выгодна. Особенно выгодна данная ситуация нефтяной промышленности. Поэтому обычно следом за девальвацией идет оживление внутреннего производства.

Например, после кризиса 1998 года и сильной девальвации первая волна роста была связана именно с тем, что импорт был вытеснен с рынка, и промышленное производство начало резко расти.

Я всегда была сторонником более резкой девальвации. Конечно, по политическим мотивам проводить резкую девальвацию было сложнее, потому что это напомнило бы людям 1998 год, а этой команде, которая фактически выводила страну из кризиса 1998 года, очень не хотелось таких ассоциаций. В то же время политика маленьких шагов, которую проводит Центральный банк, на мой взгляд, обернулась тем, что после каждого этапа усиливались ожидания, что будет следующий шаг, что девальвация была недостаточной. И в результате, с одной стороны, подогреваются ожидания, что рубль упадет сильнее (следовательно, больше людей хочет переконвертировать свои сбережения из рублевой формы в валютную), а с другой стороны, Центральному банку приходится тратить больше резервов.

И когда иностранные инвесторы видят быстрое падение резервов, им это тоже очень не нравится. Именно поэтому я не считаю эту политику очень удачной. Она была выбрана еще и потому, что людям, не очень знакомым с процессами на финансовом рынке, кажется, что маленькими шагами мы достигнем какого-то равновесного состояния и остановимся, что такие действия позволят сделать девальвацию меньше. На самом деле, это не так. Потому что, как я уже говорила, маленькие шаги разогревают ожидания.

Мне кажется, что гораздо более удачной была бы политика, если бы рубль сразу девальвировали, скажем, до 33-х рублей за доллар США, а потом сразу бы начали немножко поднимать курс рубля – 32,90, 32,85 – для того, чтобы лишить людей стимула для немедленной конвертации. Конечно, это несколько переложило бы груз девальвации на тех, у кого были сбережения, и, опять же, позволило бы сильно критиковать правительство за то, что за кризис по-прежнему платят простые граждане. Но, так или иначе, простым гражданам за кризис придется заплатить.

Я понимаю этот вопрос. Поскольку Центральный банк хорошо контролирует рынок и имеет достаточно финансовых ресурсов в руках, чтобы проводить любую политику (хотя бы в краткосрочной перспективе), то часто задают вопрос, не связаны ли моменты укрепления или ослабления рубля с интересами государства (накопили резервы и решили их сделать более ценными, или Министерство финансов сейчас будет платить по внешним долгам – давайте усилим рубль, чтобы им было удобнее закупить валюту).

Честно говоря, я не вижу этой взаимосвязи. Девальвация рубля – это фактор, который действует разнонаправленно. Как я уже говорила, девальвация рубля хороша для производителей, но она крайне плоха для потребителей, особенно для тех, у кого были сбережения. В последние годы большинство перешло на сбережения в рублях. До всех событий пропорция между рублевыми и валютными депозитами была 13 к 87. Сейчас доля валютных депозитов растет, растет достаточно быстро, но до сих пор валютные депозиты составляют меньше, чем одну четверть от общего объема.

Я согласна, что есть фактор неопределенности, как внешней, так и внутренней. Например, ни один человек вам сейчас не возьмется сказать, какой будет цена на нефть. То есть у нас есть некоторые прогнозы, но мы доверяем им постольку-поскольку. Что касается внутренних факторов, то тоже непонятно, до какой степени Центральный банк будет упорствовать, и не будут ли внесены более важные структурные изменения в валютную политику, как то: переход на плавающий курс рубля, отмена привязки к бивалютной корзине и так далее. С разной вероятностью мы ожидаем подобных событий.

Что касается перехода на расчеты в долларах и такой агрессивной редолларизации российской экономики, я считаю, что это очень вредная вещь. Фактически, если перейти на расчеты в долларах, то это значит – лишить себя возможности проводить собственную внятную денежную политику и отдать эту политику в руки тех людей, которые, по большому счету, и привели мир к такому масштабному, глобальному кризису. Это вредно и очень неэффективно.

Мне кажется, что ответ Центрального банка был в целом очень адекватным, своевременным и правильным. Мне нравится их политика ставок. Мне нравится, что они очень четко обозначили, что эпоха дешевых денег закончилась, и больше ставок с отрицательной доходностью в реальном выражении уже не будет.

Мне не нравится политика валютного курса. Я считаю, что более продуктивно было бы опускать рубль решительнее. Но в целом политика Центрального банка не вызывает никаких нареканий. План спасения на первом этапе заключался в том, чтобы в финансовую систему доставлялась ликвидность, и Центральный банк с этой проблемой справился.

Если посмотреть, то видно, что в финансовой сфере план спасения сработал лучше и эффективнее, чем любой другой. Потому что мы не видим банкротств среди банков (крупных банков, банкротство которых затрагивало бы всю систему). Мы не видим бегства депозитов, которое было началось, но в декабре люди снова понесли деньги в банки. Поэтому я считаю, что действия Центрального банка были правильными.

Я считаю, что не только малый и средний бизнес, а все люди и бизнес должны сделать несколько выводов. Пока рано подводить уроки этого кризиса, потому что, с моей точки зрения, он только начинается, но некоторые вещи уже совершенно ясны.

Во-первых, к моему стыду и к стыду прочих аналитиков, должна сказать, что этот кризис аналитики просмотрели. То есть, да, ожидалась рецессия, ожидалось, что будет плохо, ожидалась вторая волна, возможно, и третья волна кризиса после 2007 года, но никто не предсказал масштабов бедствия (считалось, что, возможно, будет хуже, чем в 2007 году, но того, что происходит сейчас, не предугадали).

Во-вторых, не было прогнозов, что цена на нефть так сильно упадет. Более того, даже когда стало ясно, что рецессия на горизонте, всю первую половину 2008 года цены на нефть шли вверх, и все прогнозы были, что цены на нефть останутся высокими.

Третья большая ошибка заключалась в том, что большинство домов прогнозировали падение доллара. И действительно, по фундаментальным причинам доллар должен был, казалось бы, ослабнуть, потому что если экономика США терпит бедствие, то валюта этой страны должна падать. Однако глобализация и финансовые потоки, которые были направлены в США, бегство в качество привели к тому, что доллар, пускай без фундаментальных оснований, укрепляется и, видимо, будет укрепляться еще некоторое время.

Уроки для нас такие: нельзя недооценивать риски, даже когда ситуация кажется очень хорошей и устойчивой. Поэтому правило – в какой валюте доходы, в такой валюте кредиты и расходы – должно быть очень жестким. Нельзя брать на себя валютный риск. Все аналитики отмечали, что поведение становится тем беспечнее, чем быстрее забывается кризис 1998 года. Это прежде всего выразилось в том, что малый и средний бизнес (малый бизнес в меньшей степени) беспечно относились к заемным средствам. Потому что в эти моменты казалось, что доступ к заемным средствам будет всегда, и кредиты получить было все легче и легче. Я не говорю о том, что они становились дешевле и дешевле, этот процесс шел значительно медленнее. И в результате мы пришли к тому, к чему пришли: резкая потеря возможности перекредитоваться создала очень большую проблему.

По моему мнению, то, что лежит на поверхности, должно быть рассмотрено как уроки этого кризиса.

По поводу положительных моментов, связанных с девальвацией, я уже говорила в ответе на первый вопрос.

Когда мы говорим о торговых партнерах, то нужно понимать, что у нас они довольно разные.

Скажем, в страны СНГ мы скорее экспортируем, чем из них импортируем (по объемам, по важности для нас). Если мы говорим о главных торговых партнерах, то наш экспорт на 85 процентов состоит из природных ресурсов, а импорт у нас состоит из machinery, оборудования, большая доля инвестиционного импорта (примерно 57 процентов в импорте – это инвестиционные товары) и потребительских товаров, продовольствия. Большинство торговых партнеров совершенно не собираются противостоять ослаблению рубля. Во всех странах emerging markets (развивающиеся рынки - прим.Ленты.ру) валюты упали, за редким-редким исключением (Казахстан, например, такое исключение). Поэтому тут и говорить нечего.

Что касается развитых стран, то они у нас покупали природные ресурсы, и они будут продолжать их покупать в тех же объемах, их вряд ли волнует курс рубля. Другое дело, что их может заботить то, что Россия значительно сократит импорт. Но тут уже сделать ничего нельзя.

Казахстан очень волнует то, что рубль девальвировался, гривна девальвировалась, а тенге сильный. Сначала они попробовали оградиться импортными пошлинами, но при прозрачных границах очень трудно вводить импортные пошлины. Если учитывать, что в казахском импорте доля России составляет примерно треть, то, конечно, для них это большое давление. Поэтому я думаю, что, так или иначе, тенге придется тоже несколько девальвировать.

Очень трудно ответить на этот вопрос, потому что, конечно, как я уже говорила, мы можем ожидать подъем промышленного производства, удешевление рубля - это стимулирующий фактор в данном случае.

Данный кризис можно и нужно сравнивать с 1998 годом, но все же, я хочу сказать, что это очень разные вещи. Даже не потому, что Россия в лучшей форме встречает этот кризис, что есть финансовые ресурсы. А из-за того, что кризис 1998 года пришелся на периферию мировой экономики, на азиатские экономики, новых "агрессивных тигров" и на Россию. Тогда были огромные части мира, где все было хорошо.

Сейчас ситуация в корне другая, потому что, фактически, нет стран, не затронутых кризисом.

Мы надеемся, что Китай будет затронут в меньшей степени, останется такой точкой роста. Но, по большому счету, трудно ожидать, что этот единственный "островок" останется.

А поскольку все затронуты, то девальвация идет во всем мире, так что эффект будет, может быть, не такой сильный. К тому же кризис – это не только девальвация, но это еще потеря зарплат, доходов, частичная потеря сбережений. Пока во многом этого удалось избежать, но в развитии кризиса никто не может это стопроцентно гарантировать. Поэтому будут как стимулирующие экономику вещи, связанные с девальвацией, так и подавляющие экономику вещи, тоже связанные с кризисом и девальвацией.

Я бы сказала, что мы не должны сейчас смотреть в 2009 год с полным пессимизмом, однако надо отдавать себе отчет, что риски высоки, и нам всем следует пытаться эти риски уменьшать. То есть не гнаться за синими птицами, а уменьшать риски, пытаться реально взглянуть на ситуацию и использовать ее по возможности.

Я решительный противник снижения ставок в данной ситуации. Конечно, в западной экономике действует политика процентных ставок, она оказывала и оказывает, во-первых, большое влияние на все. А во-вторых, ставка была не просто равновесной и рыночной, она там работала с самого начала.

В российской экономике ставка рефинансирования носила несколько отвлеченный характер, мы годами жили с очень низкими ставками в условиях достаточно высокой инфляции. И это объяснялось тем, что был огромный приток нефтедолларов. Центральный банк скупал их в резервы, соответственно, печатал деньги, и рублей было очень много. Сохранять ставки низкими, а тем более их снижать в моменты, когда есть такие риски, я считаю, крайне неправильно.

Мне нравится попытка Центрального банка поднять ставку до уровня, где она начала бы работать, чтобы и ставка рефинансирования, и ставки РЕПО, что сейчас важнее, и ставки по депозитам Центрального банка отражали бы реальность, и их понижение или повышение сильно бы влияло на всю систему. По моему мнению, сейчас ставки выглядят адекватными. Если Центральный банк считает, что самым хорошим заемщикам из первого эшелона кредитного качества, таким компаниям, как "Газпром", на внутреннем рынке не зазорно заимствовать, условно говоря, под 16 процентов, то ставка рефинансирования по логике вещей должна быть в районе 14-15 процентов, с моей точки зрения. И тогда, я считаю, ставка РЕПО также должна постепенно приближаться к ставке рефинансирования с некоторым дисконтом. У нас очень большие спреды между этими ставками. Конечно, еще предстоит большая работа, но когда политика процентных ставок станет в России действенной, то тогда мы сможем убрать структурные диспропорции в финансовой сфере и перейти на политику Free-float в валютной сфере, таргетировать инфляцию с помощью ставок и так далее.

Потому что когда, допустим, Европейский центральный банк снижает ставку – снижаются все ставки в экономике, реальный сектор тут же получает более дешевый кредит, и, соответственно, становятся выгодны инвестиции. Вследствие этого ускоряется экономический рост. У нас эта система не работает. Во-первых, у нас трансмиссионный механизм между финансовым рынком и реальным сектором работает значительно слабее и хуже. А во-вторых, наши ставки по ряду причин, объективных, но носящих, как выяснилось, весьма кратковременный характер, были очень низкие. И снижать их относительно того уровня совершенно не нужно.

Если бы меня пригласили в правительство, возможно, я бы изменила свой взгляд на первоочередность задач. Но я считаю, что кризисное время – это тот момент, когда можно проводить структурные реформы. По моему мнению, есть реформы, которые необходимо провести как можно быстрее.

Прежде всего, я бы изменила закон о Центральном банке, сделав его абсолютно независимым. Сейчас Центральный банк имеет задачи – поддержание низкой инфляции и удержание стабильности курса. Эти задачи противоречат друг другу, и надо выбрать что-нибудь одно в качестве главной задачи. Более эффективный и более рациональный выбор – в пользу инфляции. Центральный банк должен поддерживать в стране низкую инфляцию любыми способами. В политике валютного курса необходимо двигаться к free-float режиму.

Во-вторых, я бы решительно двинула ставки.

В-третьих, я бы внимательно посмотрела на пенсионную реформу. Меня очень беспокоит пенсионная реформа и потенциальный дефицит бюджета Пенсионного фонда. Пенсионную реформа, к сожалению, сложно назвать удачной.

Но главное, что я, наконец, сделала бы - не на словах, а на деле освободила малый бизнес. Во всем мире показано, что модель, когда малый бизнес имеет возможность вырасти в средний бизнес, а далее в большой, гораздо эффективнее, чем модель, когда большие куски прежде государственной собственности попадают в частные руки – и так формируются чемпионы роста. Малому бизнесу ни в коем случае не надо помогать, все меры помощи малому бизнесу, на мой взгляд, носят только локальный характер, весьма избирательный. Его надо просто оставить в покое, убрать все бюрократические надзорные функции. Пускай делают что хотят. И не надо к ним ни пожарных присылать, ни санэпидемстанцию, вообще никого. И я думаю, что тогда экономический рост будет значительно выше, чем то, на что мы сейчас рассчитываем в перспективе на 2009-2010 годы.

У Путина есть очень сильные экономисты в команде. Я упомяну и министра финансов Кудрина, и госпожу Набиуллину, и господина Дворковича. На мой взгляд, проблема в том, что хотя эти люди в правительстве на первых ролях, они не являются главными decision-makers, то есть не они играют главную роль в принятии решений. Влияние людей – сторонников модели государственного капитализма прослеживается значительно сильнее. И я не уверена, что в путинской команде проблема в нехватке экономических экспертов.

Дело в том, что когда принимаются решения, они не всегда принимаются в пользу либеральной экономической модели. Так все устроено, это команда, за которую голосуют люди. Посмотрим, будут ли они так же активно голосовать за эту команду, если рост доходов и зарплат прекратится.

Ответ на первый вопрос вы можете найти выше.

Что касается второго вопроса, казахская экономика примерно в 10 раз меньше российской. Структуры схожи, но в Казахстане достаточно удачно была проведена банковская реформа. К сожалению, у всего хорошего есть и негативная сторона. Банки росли очень быстро, финансовая сфера росла очень быстро, и чтобы финансировать этот рост, они агрессивно заимствовали за рубежом. В результате внешний долг корпоративного сектора страны приблизился к 100 процентам ВВП. Если в Казахстане провести девальвацию, то выплаты долгов банков так или иначе, хотя их не гарантирует государство, ляжет именно на его плечи. Потому что государство не может потерять в дефолтах главный скелет своей банковской системы. Поэтому относительно девальвации в Казахстане придерживаются такой политики. Это первая причина, по которой они выбирают политику твердого тенге, и будут стараться удерживать тенге.

Вторая причина: Казахстан раньше, чем Россия, почувствовал укол кризиса. Уже первая волна в 2007 году оказала самое негативное влияние на экономику: рост зарплат прекратился, в реальном выражении зарплаты стали снижаться, с доходами то же самое, цены на недвижимость упали более чем на 40 процентов с их пика. Таким образом, особенно в первой половине 2008 года, мы наблюдали два эффекта: резкое сжатие импорта и резкий рост экспорта. Импорт сжимался, потому что люди покупали меньше импортных товаров, а экспорт – потому что цены на нефть оставались высокими. В результате приток свободных долларов был настолько большим, что росли как резервы, так и национальный фонд. Казахстан в этом плане получил некоторый запас, и более того, профицит счета текущих операций сохранялся даже в третьем и четвертом квартале, когда цены пошли вниз. У Казахстана не было причин и были ресурсы, чтобы не девальвировать тенге. Вот так.

Это очень хороший вопрос. Меня он тоже беспокоит. Я старше, чем вы, и тоже очень разочарована ходом пенсионной реформы. Инвестиции в разных валютах – это принятие на себя валютного риска. Поскольку ваша пенсия так или иначе будет выплачиваться вам в рублях, то таким образом пытаются убрать эти валютные риски в пользу рублевых активов.

В принципе, я соглашусь, что некоторая диверсификация корзины была бы очень полезна для того, чтобы в долгосрочной перспективе поддерживать пенсионные накопления. Уверена, что сейчас будут большие стимулы вновь вернуться к пенсионной реформе и пересмотреть ее. Внешэкономбанк, управлявший деньгами тех пенсионеров, которые оставили их в руках государства, показал в 2008 году отрицательную доходность. Это значит, что деньги потеряны. И мне трудно надеяться на свою пенсию. Я бы сказала, что даже для граждан России 1975 года рождения в условиях высокой инфляции и рисков опасения по поводу пенсии вполне правомерны.

Какая бы сумма сбережений ни была, она нам очень дорога, потому что это наши сбережения, все достается большим трудом. И 50 тысяч рублей, и 300 тысяч рублей – это суммы, которые, слава богу, покрываются законом о страховании депозитов. Я рекомендую гражданам ограничиться банковскими депозитами. Я знаю, что были очень популярны ПИФы, но сейчас абсолютно не тот момент, когда стоит входить на рынок акций, даже поручая управление деньгами профессионалам. Я с большим энтузиазмом смотрю на рынок облигаций и на инструменты с фиксированной доходностью, но все же я настоятельно советую в условиях такой неопределенности выбирать банковские депозиты.

Тем более суммы позволяют нам хорошо их застраховать. Если у вас доходы в рублях, и вы в доходах не сомневаетесь, значит, источник рублей у вас уже есть, поэтому я бы рекомендовала сбережения все же иметь в иностранной валюте. Сейчас не тот момент, когда можно думать о том, как бы нам заработать на курсе. Нужно думать о том, чтобы не потерять и чтобы не потерять много. Поэтому я бы рекомендовала структуру 50 на 50 между долларом и евро. Да, по таким депозитам доходность очень низкая, зато деньги не потеряются, не пропадут. Для меня, например, это сейчас самое главное.

Есть тенденция роста процентной ставки по рублевым депозитам и сокращения процентной ставки по валютным депозитам, и эта тенденция, я считаю, будет нарастать. Поэтому, если вы будете принимать решение не сейчас, когда мы все же находимся в активной фазе девальвации рубля, а, скажем, вы получите деньги, которые потом будете сберегать, ближе к середине года или ко второй половине года — то, возможно, тогда стратегия поменяется в пользу рублевых депозитов.

Вы знаете, по большому счету, если вы закрываете вклад, вы теряете проценты. Во-первых, закрывать вклад нужно только если вы думаете о том, чтобы перевести деньги в другую валюту, это раз. Второе, если вы можете посчитать те проценты, которые вы получите или можете потерять, и какому курсу рубля это соответствует. Посмотрите на полученную цифру. Если эта цифра существенно меньше 35-38, я считаю, что, может, стоит оставить вклад. На будущее, в нынешних условиях я бы рекомендовала более краткосрочные депозиты. Почему? Потому что ожидаю, что будет расти ставка по рублевым депозитам. То есть, открывая сегодня депозит на 3 месяца и приходя в банк через 3 месяца, вы имеете возможность перезаключить контракт на более выгодных для себя условиях.

С удовольствием отвечу на эти вопросы, надо сказать, что мне их довольно часто задают.

Во-первых, когда мы говорим о долларе-евро, я предлагаю из иностранных валют сконцентрироваться именно на них, потому что они в нашей стране ликвидны. Если вы купите английские фунты, вы, во-первых, мало представляете, как правило, что происходит в Великобритании, и какие факторы вызывают колебания этой валюты. А во-вторых, есть только достаточно ограниченное количество банков, уж точно не уличные обменные пункты, где вы можете купить и продать фунты.

Доллар и евро. Как я уже говорила, фундаментальных факторов, которые бы держали доллар сильным, нет. В экономике, мягко говоря, не все благополучно: большой дефицит бюджета, большой дефицит счета текущих операций, огромный долг. Однако в краткосрочной перспективе, мы считаем, что доллар будет укрепляться относительно евро. То есть прогноз Merrill Lynch: топ укрепления – 1,12 доллара за евро. Это показывает, что мы достаточно оптимистичны относительно доллара в ближайшие месяцы.

Хотя политика курса рубля формулируется относительно бивалютной корзины, куда входят 45 процентов евро и 55 процентов долларов, все же мы - страна долларовой зоны, и для нас доллар остается главной валютой, потому что мы экспортируем природные ресурсы, а все рынки природных ресурсов долларовые.

Соответственно, для нас главным курсом является рубль-доллар, курс рубль-евро – это кросс-курс между долларом, евро и рублем. Есть разные мнения по поводу курса доллар-рубль. Аналитики Merrill Lynch, которые занимаются валютной стратегией, пока не видят уровня, на котором бы рубль мог стабилизироваться. Лично я не верю в катастрофические сценарии. Я не верю при нынешнем уровне цен на нефть в эти "а что будет, если рубль будет стоить 50 рублей за доллар". Мне кажется, что, возможно, более удачный выбор политики Центрального банка привел бы к тому, что рубль бы девальвировался до уровня 32-33 рубля за доллар. Правительство само несколько подогревает наши ожидания, закладывая в бюджет в среднем 35 рублей за доллар, но думаю, что где-то 35-36 – это равновесное состояние. То есть я не хочу сказать, что мы не увидим 37 и 38, возможно, увидим, но будут периоды, когда рубль будет укрепляться и, в концов, думаю, что он укрепится.

Соответственно, если евро будет, скажем, стабилизироваться где-то на 1,2-1,25, то, можно посчитать, где будет евро при таких курсах.

В целом, конечно, неприятно, что рубль ослаб. Неприятно, но не катастрофа.

Во-первых, я бы не рекомендовала инвестиции в слитки. Минусы этого всем хорошо известны: когда вы покупаете слиток – вы платите НДС, когда у вас забирают слиток – вам не платят НДС. Есть также предостережения субъективного характера. Когда вы покупаете слиток у банка, вам дают сертификат, и если вы, не дай бог, слиток уронили и на нем появилась царапинка – у вас принимают его с дисконтом, как правило, тот же банк, который продал вам этот слиток. Другой банк может задуматься и не купить.

Все большую популярность приобретают металлические счета, когда доходность по вашему обыкновенному депозиту привязывается к цене на металл. Многие в это играют, в принципе, есть общий закон: когда есть неопределенность, например, между долларом и евро, то всегда дорожает золото. Но есть и ряд факторов, которые могут неприятно разочаровать тех, кто инвестировал в металлические счета. Например, золотовалютные резервы Индии, они больше золотые, чем валютные, и Индия очень крупный игрок на этом рынке, она может выбросить значительное количество золота, и, соответственно, обрушить котировки.

Поэтому я бы не рекомендовала сосредотачивать все или значительную часть сбережений на металлических счетах. Как возможность диверсификации от доллара-евро - это очень хорошая идея, но, опять же, я бы рекомендовала не больше 10-20 процентов от ваших сбережений вкладывать в металлические счета.

Девальвация доллара? Вы знаете, мы, макроэкономисты, очень хороши в общих предсказаниях, но никогда не можем сказать сроки. Глядя на то, как доллар силен сейчас и насколько мало фундаментальных оснований за этим, я скажу, что, да, будет. Не могу вам сказать когда. Если доллар девальвируется через три года, кому это сейчас интересно?

Я считаю, что рубль потенциально имеет большой потенциал для укрепления. И оно непременно начнется. Даже если он достигнет уровня 35-36 (рублей за доллар - прим. Ленты.ру), то укрепление начнется, связанное с улучшением глобальной ситуации, отскоком цен на нефть. Я абсолютно уверена в отскоке цен на нефть.

Я считаю, что рубль таким низким не останется навсегда. По срокам трудно сказать, потому что я пессимистичнее, чем Merrill Lynch как дом, смотрю на глобальный кризис и считаю, что ничего хорошего в ближайшие месяцы нас не ждет.